Марина Кистяева - Дочь Генерала. Книга 2

– Ей прилечь надо, – Катя тоже заметно разволновалась.

– Я отнесу её в комнату. Дашуль, давай-ка.

– Не надо… Я сама…

– Надо, Даш. Руслан?

– Второй этаж, третья слева.

– Спасибо.

– Врача сейчас пришлю.

– Может, я с вами…

– Кать, – на этот раз Руслан остановил жену.

Даша особо не противилась, когда Седой поднял её на руки, прижимая бесценную ношу к груди. Девушка прикрыла глаза, обвила руками его шею, но к груди не прильнула. Последний факт горечью отозвался в душе Зимина. Он знал, что будет непросто, и всё же не ожидал, что столь остро будет реагировать на недоверие Даши.

И видеть её слабой, потерянной, беспомощной оказалось для него ударом. Он уже неплохо ориентировался в доме Коваля, быстро поднялся по лестнице, потом по коридору и плечом открыл дверь спальни Даши. Всю дорогу он нашептывал успокаивающие слова на ухо девушки, но та никак на них не реагировала. Она глубоко дышала, пытаясь справиться с накатывающей тошнотой.

Две недели…

В висках Зимина застучало. Есть же женщины, которых начинает тошнить с первых недель беременности…

Он соврал бы, если бы сказал, что не думал про то, что Даша могла от него забеременеть. Он в ту ночь кончил в неё. Могла… Запросто. Но до конца Гриша так и не понимал, хочет ли, чтобы она оказалась беременной.

Тут всё очень противоречиво. Ему бы не хотелось, чтобы их ребенок родился в результате такой ночи, когда секс подпитывался агрессией и был наполнен слезами Снегурки. С другой стороны, ребенок безоговорочно раз и навсегда связал бы Дашу с ним. Но и тут Даша могла заартачиться и решиться на аборт. Хотя хрен бы он ей позволил его сделать!

Отчасти ещё и поэтому, гоняя вновь и вновь эти мысли в голове, Гриша осторожно прижимал к себе Снегурку.

Он вошел в спальню и сразу к кровати.

– В ванную не надо?

– Нет.

– Воды?

– Да, – выдохнула она, открывая глаза и морщась.

Пальцы мужчины дрогнули, когда он наливал из графина воду.

– Держи. Давай, девочка… Аккуратнее. Сейчас врач подойдет.

– Не надо врача. Мне уже лучше. Наверное, давление скакнуло или, наоборот, упало.

– Ну, да… Давление у молодой девушки, – Григорий забрал стакан, поставил его на прикроватную тумбочку, а сам опустился на край кровати.

Ему необходимо быть рядом с ней.

Даша настороженно смотрела на него.

– Даш, когда у тебя последний раз были месячные? – напрямую спросил он. Нечего ходить вокруг да около.

Может быть, она, закружившись, и вовсе про них забыла. Такое тоже бывает… Наверное.

Даша немного грустно улыбнулась.

– Сейчас идут, Гриш. Я не беременна.

Услышав её ответ, Гриша едва заметно прищурился.

Ему не понравилась ирония в её голосе. Это первое. Второе… Почему он почувствовал разочарование?

– Кать, спасибо.

– За что? За то, что всех разогнала?

– Да. Это…

– Что-то с чем-то. Знаю, Даш. Проходила. Но у меня-то один! А тут… трое.

Катя не смогла сдержать усмешку и фыркнула.

Даша тоже не удержалась и коротко хмыкнула.

– Смешно нам.

– Ну, не плакать же. Честное слово.

– А хочется… Порой.

– Не надо. Правда. Как самочувствие?

– Уже легче.

– Завтра будут готовы анализы.

– Завтра?

– Угу.

Даша с недоверием посмотрела на Катерину. Та уже открыла рот, чтобы объяснить, но Даша вскинула руку, останавливая её.

– Ничего не говори. Ни-че-го.

– Страшно? – Катя специально голосом нагнала немного ужаса, сама же не переставая улыбаться.

– До чертиков.

Катя присела на край кровати и поправила одеяло на Даше.

– Если серьезно, мне тоже было очень страшно. Да и сейчас… не всегда легко.

– По тебе не скажешь, – Даша поерзала, удобнее устраиваясь. Она сидела на кровати, под спину ей подложили нереально мягкие подушки.

Да и всё, что происходило в комнате, вызывало много эмоций. Хорошо, что рядом оказалась Катя, иначе непонятно, справилась бы она с ними.

И с эмоциями, и с мужчинами.

Даша не могла не признаться себе: оказалось приятно чувствовать и видеть, что о тебе заботятся. Что беспокоятся. Что не махают рукой, мол, справляйся сама, хорош притворяться, ничего с тобой страшного не случится. Таня с отцом именно так и поступали. Отец лишь однажды проявил видимость беспокойства, когда Даша впервые потеряла голос.

Отец…

Она заблокировала мысли о нем. Не сейчас…

Сейчас она полностью сосредоточилась на происходящем. Вспоминала, как хмурились Руслан и Гриша, как они о чем-то негромко разговаривали, отойдя на безопасное расстояние, чтобы она не слышала, то и дело поглядывали в её сторону. Как Иван Гаврилович склонился и поцеловал её в лоб.

– Не переживай. Вытянем, – он подмигнул ей, а она не знала, что подумать.

Как воспринимать заботу незнакомых людей.

И Гришину.

Всё смешалось в голове. Даша соврала бы, если бы сказала, что ей не понравилось суета вокруг неё. Вызвали врача, который сразу же взял анализы, вопросы задавал четко, по существу. Тоже интересовался её менструальным циклом. Даше не верилось, что может быть так, в горле встал ком, мешающий говорить.

Девушка переводила взгляд с одного мужчины на другого. Несмотря на то, что спальня была большой, они заняли всё пространство. Сильные, уверенные в себе люди. Знающие, что могут получить и когда.

Она каким-то непостижимым образом вклинилась или вошла в их мир. Не хотела… Но так получилось.

Мир мужчин, которые привыкли решать всё и за всех. Которые принимают решения на их взгляд совершенно правильные и неоспоримые. Которые идут напролом, не оглядываясь.

Даша больше всех смотрела на Руслана.

Он её кровный отец… Пока эта мысль напрочь отказывалась приниматься. И папку Даша так и не посмотрела.

Не могла.

Она не сомневалась. Там доказательства. Неоспоримые.

Но… не могла.

Не всё сразу.

Головокружение и тошнота отступили. Доктор дал ей какую-то микстуру.

– Выспитесь. Хорошенько. А завтра встретимся снова.

Ему легко говорить. А она уже не помнила, когда последний раз нормально спала.

Почему же не помнила? Ироничный голос в голове тотчас вернул её к действительности. В объятиях Гриши и спала, доверчиво прижимаясь к нему.

Даша, наблюдая, как сдержанно общаются Руслан и Григорий, захотела закричать. В голос. Сорваться на крик. Спросить: за что? Почему Гриша с ней так поступил? И тотчас она одергивала себя. Она и так знала, за что.

Но, казалось бы, мужчина оберегал её. Не трогал. Даже тогда, когда она с ним пошла в спальню и в последний момент передумала. Он не настаивал. Позволял ей «вертеть задницей», как бы сказала всё та же Татьяна. Динамить его. Он ей много что позволял, чтобы одной ночью всё перечеркнуть, поставить её в положение… кого?

Даша сглотнула и снова оборвала себя.

Сколько можно гонять в голове одно и то же? Тешить обиду? Пора взрослеть, Даша. Вон какая смелая в кабинете была. Такой и надо оставаться.

– Катя, а где мужчины?

– Пьют.

– Пьют?

Из уст Екатерины это прозвучало настолько обыденно и обескураживающе, что Даша даже растерялась немного.

Или под воздействием лекарств у неё реакция замедлилась?

– Ушли в зимнюю веранду. Руслан распорядился стол накрыть, подать выпивку с закуской.

– А тебя не беспокоит, что он… выпьет?

Даша вспомнила, каким злым, даже агрессивным становился отец, когда выпивал слишком много. Даже Татьяна с ним не спорила, предпочитала лестью и уговорами увезти его в спальню, чтобы тот поскорее уснул.

Катя едва заметно пожала плечами и заправила прядь волос за ухо.

– Не то, что не беспокоит… Я доверяю Руслану. И знаю, что он не злоупотребляет. А ещё… – Катя немного смущенно поджала губы. – Я бы хотела тебе сказать спасибо.

– Мне? – казалось, лимит удивления у Даши исчерпан, но она ошиблась. – За что?

Катя сильнее поджала губы, видно было, что она смущается.

– За то, что убрала вероятность выбора.

– Катя, я, наверное, под воздействием медикаментов. Но я, правда, ничего не понимаю.

– Сейчас постараюсь объяснить. Руслану я сообщила, что беременна. Он, слава Богу, очень обрадовался. Но вот дальше… Смотри, если бы ты не согласилась на встречу с Григорием, между мужчинами продолжилось бы противостояние. И в конечном итоге, перед Русланом встал бы выбор. Конечно, я могу ошибаться, но и такую возможность нельзя исключать… Пусть между вами ещё не установились крепкие семейные связи, и вы смотрите друг на друга с настороженностью, это и понятно, потому что и ты, и Руслан… Вы оба взрослые люди, и сложно в одночасье изменить представление о семье. Но Руслан пошёл бы до конца. Несмотря ни на что. А вот это «несмотря ни на что» по-разному могло нам аукнуться. Мне – в том числе. Я очень сильно переживаю за мужа… Люблю его. Ой, Даша, пыталась тебе объяснить что-то, а наговорила, кажется, какую-то околесицу.

Даша, по мере того, как Катя говорила, зажала рот рукой.

– Катя… Я вообще об этом даже не подумала. Извини меня… Ты что, какое спасибо! Я же только сегодня узнала, кто мне твой муж и… Нет-нет! Ваш ребенок ни в коем случае не должен пострадать! Да и я… Я не могу постоянно прятаться за спиной Руслана. Пусть даже он мне и…

Она не договорила, сильнее прижав руку к губам.

Катя нагнулась вперед и взяла вторую руку Даши в свои ладони.

– Даша, всё будет хорошо. Я тебя уверяю. Это тебе сейчас кажется, что жизнь рухнула. Что тебя предал любимый мужчина…

– Он мне не любимый! – тотчас воспротивилась Даша реплике Екатерины.

Та согласна кивнула.

– Хорошо. Пусть и не любимый. Вы сами разберетесь. Знаешь… Я думала, Руслан вмешается. Вот честно. Просто когда он узнал, что у него есть ты… Ты бы его видела. Это как… Я даже не знаю, с чем сравнить. Мне кажется, помимо шока он одновременно испытывал оглушающую радость и боль. Боль оттого, что все эти годы не находился рядом, не видел, как ты растешь. Кстати, ты же, наверное, не знаешь, что Руслан воспитывал Лизу один.