Её рот – искушение. Наслаждение. Мягкие губы на этот раз оказались податливыми и с готовностью приоткрылись, впуская внутрь его наглый и требовательный язык. Вот оно – счастье… Чувствовать под собой любимую женщину, видеть, как она отвечает, прижимается к тебе. Целует. Тот узел, что образовался в районе груди Седого, затягивался сильнее. Но Зимин не сопротивлялся.

С поцелуем он погорячился. Нежного не получилось, слишком долго воздерживался. Не пускали его к сладкому…

Даша застонала и напряглась, руки, что секунду назад обнимали, уперлись ему в плечи в стремлении оттолкнуть.

Григорий среагировал быстро. Оторвался от губ Снегурки, подался вперед и уткнулся своим лбом в её.

– Не буду больше, – выдохнул, не зная, что больше сказать.

Если сейчас она скажет, что всё, что не может – он встанет и уйдет.

Уйдет же?..

Черт!

Да он у её ног сядет и будет сидеть всю ночь, охраняя её сон!

– Гриш…

– Что?

– Ляг на спину.

Он немного нахмурился, но оттолкнулся от матраса и рухнул рядом. Грудь Седого тяжело поднималась и опускалась от сбившегося дыхания, которое никак не выравнивалась. Не в эту ночь – точно…

Даша села, завела руки назад и расстегнула лифчик, который оказался давно порванным. Она бросила его куда-то в сторону.

Их взгляды встретились, и Снегурка робко улыбнулась.

– Просто молчи, ладно? – попросила она, облизнув истерзанные им губы.

Гриша кивнул.

Она уселась удобнее, а его глаза снова и снова проходили по её телу, запоминая, запечатывая в памяти обнаженную красоту.

– Заведи руки за голову. Хочу… – она снова облизнулась и уже совсем тихо добавила: – Я же тоже помню свои первые впечатления о тебе, Григорий Зимин. Как ты отжимался. Очень красиво. Помню твои литые плечи. Там, в бассейне. Мускулы, не перекаченные, но сильные.

Пока она говорила, он сделал, как она просила. И был вознагражден тем, что она потянулась и сразу же накрыла оба его предплечья теплыми ладошками. Простая ласка, едва ли не невинное прикосновение, а пах прострелило в очередной раз. Член дернулся, требуя, чтобы и ему уделили внимание.

– Молчи… Помнишь?

Он кивнул.

Её зеленые колдовские глаза манили. Поволока затянула их, подсказывая, что его поцелуи всё же нашли отклик в её теле.

Даша подалась вперед, заерзала фактически рядом с ним и снова негромко сказала:

– Я хочу сама.

Вопрос едва не сорвался с его губ, Гриша в последний момент сдержался. Лишь слегка приподнял брови, выражая удивление.

– Да. Сама. Так…

Она не договорила, после чего приподнялась и оседлала его, уперев руки в груди.

Она не села ни на его член, ни на бедра. Зависла над ним, перенаправив тяжесть тела на руки.

Зато смотрела ему в лицо, не отводя взгляда.

Он считывал в её глазах легкий страх. Отголоски прошлого давали о себе знать. Это логично. Зимин видел так же и решимость. За той поволокой, что родилась от его поцелуев. Ему хотелось помочь Даше. Он бы поддержал её за талию, направил. Аккуратно, медленно. Но приходилось лежать и не двигаться.

Она его попросила…

Сама – значит, сама.

– Считается, что когда женщина сверху, она контролирует процесс. Правильно?

Он молчал.

– Гриша… Скажи.

– Да.

Даша чуть заметно скривила губы.

– Но это же иллюзия?

– Совершенно верно. Мужчина в любой момент может сжать бедра партнерши и насадить на себя на ту глубину, которая нужна ему, – он не пугал, он говорил, как есть. Оставалось надеяться, что Даша правильно поймет его слова. – Так же партнер движением бедер может задать темп.

– Поэтому ты не двигаешься.

– Поэтому я не двигаюсь.

Она сдвинулась назад, коснувшись ягодицами его напряженного члена. Гриша сжал зубы, едва ли не шипя, как дикий кот.

Чеееерт…

Даша тоже замерла.

Её руки сильнее вжались в его грудь, а он уже мечтал о том, чтобы она легла на неё, распластавшись и прижимаясь.

– Даша, приподними попку… Давай, милая…

Она приподняла, но так и не опустилась.

На лбу Седого от напряжения выступила испарина. Только бы не сорваться… не перехватить инициативу… не спугнуть.

Его член уперся в другое тугое отверстие. И Даша, как назло, замерла, не двигаясь. Давление члена в тугое колечко ощущалось. И ещё как!

– Гриш…

– Да?

– А ты практикуешь анальный секс?

Она сейчас серьезно?!

У него по всему телу взрывались сотни тысяч мелких петард, кровь давно превратилось в лаву, напряжение достигло апогея.

А у неё разговоры… И про что!

– Да, практикую, – выдавил сквозь сжатые зубы, сжав подушку пальцами, сминая и едва ли не разрывая ее.

Даша закусила губу. Слегка склонила голову влево.

– А со мной?..

– Снегурка, – он уже рычал.

– Я серьезно. Со мной бы ты хотел?.. Гипотетически. Не сейчас, конечно. Просто… Ответь, я хочу знать.

– С тобой я хочу абсолютно всё. В попу, в твою узкую дырочку. В ротик, прямо в самое горло. Даша, всё что угодно! Всё, черт побери, на что ты согласишься! И на что я тебя подтолкну… А сейчас! Снегурка, опустись на меня, иначе или я кончу тебе прямо на попу, или у меня сперма из ушей польется!

Но она, кажется, его услышала лишь наполовину. Потому что заерзала попой, задевая головку члена. Дразня или, наоборот, реально не осознавая, что делает с его телом. Позвоночник выгибало от желания, от нетерпения.

Тем более, что она рядом… Совсем близко. Её запах ягод, сохраненный после душа, перемешался с запахом возбуждения, и эта сладкая смесь сносила Седому голову. Если так пойдет дело и дальше, он поседеет полностью.

– Я хочу… – она сглотнула. – Попробовать. Да, хочу, – уже тверже. – У меня же будет время вне клиники, да, Гриш? И мы со смазкой.

– Даша! – он нетерпеливо толкнулся бедрами, и она охнула. Головка произвольно раздвинула влажные складочки.

От понимания того, что его Снегурка увлажнилась, он готов был и дальше слушать её разговоры, такие неуместные сейчас. Проклятье, вот он остолоп! Она, скорее всего, за разговорами пыталась скрыть нервозность!

Он перестал дышать.

Она тоже.

Лишь глаза расширились.

А потом Даша начала опускаться. Медленно, закусив губу. В глазах появилась легкая неуверенность, растерянность.

Впустила его полностью, охнув напоследок.

– Гриш…

– Да? Больно? Саднит? – в голове сотни вопросов наряду с потекшим по венам наслаждением от её узости, влаги.

Оттого, что он снова в ней.

– Давай ты… Только…

– Я понял.

Гриша аккуратно, опять же не делая резких движений, положил руку на талию Даши и задвигался. Толчок – её легкий стон. Ещё один. И ещё. Давление руки на поясницу, и Даша падает вперед, а он прижимает ее к себе сильнее, усиливая разливающееся возбуждение.

– Долго не смогу. Прости…

– Я… знаю.

Откуда?

Зимин, сука, тормози…

Он двигался не спеша. Неторопливо, но проникая полностью, заполняя её собой. Она то закрывала глазки, то распахивала их. Смотрела на него с удивлением.

Ещё одно движение. Ещё…

– Аааа, – гортанно застонал он, выходя из Даши и кончая ей на попку.

Девушка легла притихшая ему на грудь.

Снегурка не кончила.

Поэтому…

– Даша, вот так давай, милая.

– Что?

Пришла её очередь опрокидываться на спину. Она в самом начале слегка засуетилась, даже засопротивлялась, но тут он был бескомпромиссен. Хорошо, что футболка оказалась брошена рядом. Он её схватил, быстро стер сперму с тела Даши и уложил девушку.

Та непонимающе смотрела на него.

– Больно было? Противно? Неприятно?

– Нет.

– Тогда продолжаем.

Она хотела возразить, нахмурившись.

Не успела.

Он властными, твердыми движениями раздвинул бедра Даши и опустился вниз.

Его язык прошелся по скользким складочкам, и Даша закричала. Он увидел, как она рукой зажала рот.

– Не смей, – рыкнул и снова лизнул. – Кричи. Не сдерживайся. Сюда никто не войдет.

Даша интенсивно замотала головой. В зелени её глаз уже не было ни страха, ни неуверенности.

Лишь предчувствие.

Гриша пошёл на уступки. Пусть сегодня покричит себе в руку. Лишь бы кричала. От страсти, от взрывного оргазма. Оттого, что ей хорошо.

Даша металась под ним. Ему пришлось зафиксировать её бедра руками, он сжимал крепко, оставляя красноватые следы от пальцев. Остервенело вдыхал её сладкий запах, посасывал клитор, проникал языком внутрь лона, где совсем недавно был его член.

И у Даши получилось. Она заметалась, выгнулась, задрожала, всхлипнула, застонала долго, протяжно и обмякла.

У него получилось тоже.

Глава 13

– Надо ещё.

– Не могу.

– Как это вы не можете?

– Не могу. Сделал всё, что возможно.

– Хорошо, – и требовательно. – Сколько?

– Вы… сейчас о чем?

– О днях! О чем же ещё?

– День-два. Даже день, скорее всего.

– Мало.

– Больше не могу.

– Что ж… Значит, что имеем.

* * *

Она устроилась у него на груди. Проснулась оттого, что рядом билось чужое сердце. Даша лежала, притихнув. Спать не хотелось, хотя по её ощущениям она проспала нет ничего. Может, часов пять.

Тук… Тук-тук…

Даша не спешила открывать глаза. Ей нравилось слушать, как бьется под щекой сердце Григория.

Она это сделала. Пустила Зимина в себя. И разговор не про тело. Сожалела ли она? Однозначно нет. Считала ли, что поступает неправильно, наступив на горло собственной гордости? Тоже нет.

Боялась ли она заниматься с ним сексом? Вот тут уже сложнее. Она подталкивала себя, раскрывая те ресурсы, о которых не подозревала. Или они были в ней всегда, но она предпочитала не обращать внимания?

Какая теперь разница.

Она собиралась двигаться вперед.

Только вперед.

И ни шагу назад.