— А мы завтра идем в твой клуб, — весело информирует подруга спустя полчаса молчаливой езды. — Наша одногруппница решила праздновать там свой день рождения из-за Милы Благоды. Обожает ее песни. Классно, что вы ее привезли.

Андрей неопределенно кивает, а я убеждаю себя, что вовсе не виновата в том, что Катя Васина выбрала для отмечания его заведение. Пусть на себя пеняет — был бы его клуб менее популярным, мы бы в него не пошли.

— Карина, ты где живешь? — спрашивает Андрей, когда мы выезжаем на Садовое, и впервые за всю поездку мы с ним встречаемся глазами в зеркале заднего вида. Шею и грудь, как по команде, начинает колоть горячими иголками, и я первой отвожу взгляд. И с каких пор я вдруг стала такой стеснительной?

— Меня можно скинуть на Лубянке.

— А меня на Лесной, — говорю на всякий случай, хотя уверена, что Андрей помнит нашу с отцом квартиру.

Вскоре выясняется, что из двух возможных маршрутов Андрей выбирает наименее удобный и, отстояв в пятнадцатиминутной пробке, высаживает меня первой. Совпадение? Не думаю.

***

Андрей

Милу Благоду мой арт-директор приглашает уже в третий раз, и каждый раз ее выступления собирают аншлаги. Самому мне ее песни никак, но главное, что народу нравится. Есть и еще один плюс: Мила далеко не малолетка, а потому сегодня зашкаливает количество посетителей в возрасте за тридцать, а они редко весь вечер сосут растаявший лед со дна бокала. Касса в дни ее концертов всегда бьет рекорды.

— А она правда к нам за стол придет? — кокетливо осведомляется очередная спутница Ильи. Разумеется, он такое событие пропустить не смог и попросил организовать стол с обзором на сцену и танцпол. По традиции пришел с двумя девками, которым едва ли за двадцать перевалило, а жену оставил дома. 

— Надо у Андрея Вячеславовича уточнить, — усмехается друг. — Это он с Милой очень дружит.

Да, после последнего выступления я ее трахнул. Хотя Благода женщина эффектная, в моем вкусе, я особенно не подкатывал — вроде звезда, хрен знает, как у них в отношениях все устроено. Оказывается, устроено, как и у всех, — бутылка шампанского, пара пробных переглядываний, грубый флирт и, как результат, двухчасовой трах в гостинице. Тело у нее, между прочим, отличное, и вокальные данные неслабые.

В течение часа Мила начинает свое выступление, и я некстати вспоминаю, что где-то в клубе должна быть Липучка с подругами. Никак меня с ней жизнь не разведет: на работе она, в баню с другом сходить — тоже там, и даже в выходные от нее не отвертеться. Хорошо, что пока на глаза не попадалась. Может, и не попадется.

Мила, как и положено, отрабатывает свою получасовую программу и уходит в гримерку, а я делаю знак официанту, чтобы принес фруктов и шампанского, которое она так любит. Память на лица у меня ни к черту, а вот кто что пьет, я почему-то хорошо помню. Профессиональное.

Благода появляется за нашим столом через полчаса, чем приводит спутниц Илюхи в громкий восторг: они в буквальном смысле принимаются вопить и просить автограф. Еще один плюс в копилку тридцатилетних.

— Привет, Андрюш, — Мила целует мою щеку и тут же сама начинает стирать след от помады. — Как тебе концерт? Понравился? 

— Я в современной музыке мало что понимаю. Но, уверен, ты была хороша. 

— Все самые скупые комплименты в моей жизни исходили от тебя, — смеется Мила, подхватывая со стола бокал с шампанским. Ее каблук скользит по моей ноге, недвусмысленно транслируя желание своей хозяйки повторить прошлогодний опыт. Я не против. В постели с ней хорошо.

— Кстати, на той неделе я заезжала с Таней Таниной к тебе в «Метелицу». Думала, вдруг ты там, поболтали бы…

Окончание ее фразы я не слышу, потому что глаза вылавливают на танцполе знакомую тонкую фигуру в шелковом топе. Острые лопатки и светлые волосы до плеч. Точно она. Липучка. Увидел все-таки. На голову выше своих танцующих соседок, она вроде бы должна выглядеть нескладной, но не выглядит. Обычно высокие люди двигаются смешно и неуклюже, но Яна к их числу не принадлежит — танцует красиво, без натужных дерганий и вульгарности. Кажется, Семен говорил, что она танцами занимается. 

— И как тебе в «Метелице»? — заставляю себя оторвать взгляд от танцпола и смотрю на улыбающуюся Милу. Полная противоположность Яне. За тридцать, волосы темные, ниже лопаток, формы как с обложки «Плейбоя», безупречный макияж. Все, как я люблю.

— Слушай, здорово. И кухня отменная. Там же у тебя повар австралиец, кажется?

Я снова смотрю на танцпол. Липучка продолжает танцевать: несколько раз луч стробоскопа попадает на нее, оттеняя выпирающие ключицы. Ну что в ней такого, а? Модельная худоба мне никогда не нравилась, да и в нынешней повальной моде на стройность она не эксклюзив. Однако смотрю же. Во второй раз смотрю.

Липучка убирает со лба волосы, и в этот момент мы встречаемся глазами. В любой другой момент я бы взгляд отвел, чтобы двусмысленности не создавать, но прилично выпил и потому не отвожу. Сегодня хочу смотреть.

Из-за полумрака и расстояния я не вижу, краснеет она или нет, но отчего-то уверен, что краснеет. Жду, что отвернется, но не отворачивается. Фокусируется на мне взглядом и продолжает танцевать. Оттого, что руки Яна поднимает вверх, я вижу полоску ее живота, и соски ее я тоже вижу, потому что пришла она, как и всегда, без лифчика. Член в брюках напрягается, когда она как-то особенно соблазнительно дергает бедрами, публика вокруг исчезает, и я представляю Липучку на себе голой: как она танцует у меня на коленях и трется об меня грудью. А потом я ее, конечно, трахаю, поставив на четвереньки, чтобы виден был ее позвоночник. Девчонка словно читает мои грязные мысли: закусывает губу и, прикрыв глаза, проводит ладонями по талии. Дурочка мелкая. Она же не только меня, но и козлов озабоченных вокруг себя провоцирует.

У меня стоит так, что нахождение с этим за столом в присутствии других людей выглядит уж совсем неуместно. Залпом опорожняю бокал виски и делаю знак Володе, старшему охраннику.

— Вон там девчонку на танцполе видишь? Яна Галич, дочь моего друга. Глаз с нее не своди, поклонники руки распускать начнут — сразу бортуй. И до такси ее пусть ребята проводят.

Володя кивает и удаляется, а я встречаю непонимающий взгляд Благоды и любопытный — Ильи.

— Я домой поеду, — сжимаю руку застывшей Милы. — Если хочешь — могу тебя довезти до гостиницы. Ну или оставайся — вечер только начался.

Мила говорит, что останется, а я встаю и иду к черному входу. На танцпол не смотрю намеренно — хватит. Выпил, мысли пьяные в голову полезли, с кем не бывает. 

12

Андрей

— Кира, кофе мне сделай, а потом Мишину ко мне пригласи.

Кладу мобильный на стол и морщусь: после вчерашних возлияний побаливает голова. То ли я старею, то ли песни Милы так пагубно на меня действуют. Сроду похмельем не страдал.

Кофе и порция шипучего аспирина приносят заметное облегчение, так что к моменту визита Виктории и ее неизменной спутницы Липучки я вновь прихожу в форму. Пока они рассаживаются, бросаю на Яну беглый взгляд. Все-таки молодость есть молодость. Выглядит так, словно вернулась с курорта, — и не скажешь, что до половины четвертого в клубе танцевала. Володя в СМС отчитался. Одного не пойму: почему парня у нее до сих пор нет? За полтора месяца, которые она у меня работает, — ни единого намека на постоянного поклонника. Ну ладно Семен ей партию удачную ищет, но она же не под колпаком живет. С ее внешностью в элитной обертке из брендовых шмоток за ней толпы должны ползать — так нет же, вечно со своей подружкой-армянкой в обнимку ходит. Прав Семен — девчонка от нынешней молодежи сильно отличается. Я недавно записи с камер с начальником охраны просматривал и случайно выяснил, что Липучка в пятницу до девяти вечера в офисе проторчала. Такими подвигами даже трудоголик Мишина редко может похвастаться. Ясно ведь и мне, и остальным, что дочь Галича при желании всю жизнь может не работать и, вместо того чтобы юбкой из ГУМа стул в кабинете протирать, — лежать в спа-салоне. Семен, конечно, мужик других понятий, но, думаю, возражать не стал бы. Да и смысл? Все равно в течение пары лет выдаст ее за элитного москвича, а дальше основными интересами девчонки станут хождение по интерьерным салонам и деторождение.

Мы на секунду встречаемся с Яной взглядами, и она заметно розовеет. Из-за танца смущается. Я бы тоже смутился: смотрел же и даже в мыслях ее от души поимел, вот только напрочь функции стыда лишен. Но внутри все равно дерьмище творится: словно еще одним секретом между нами стало больше. Прокололся вчера я, и она об этом знает. Женщины такое чувствуют, даже Яна с ее неопытностью. 

— Вик, у нас ведь с «Альянсом» срок договора истекает? Изменения нужно будет внести в цифрах за неустойку, такие же как с «Хорисом». И текст ответного письма составь на претензию от тех новгородцев, которые решили, что патент на название клуба имеют. Ни черта они не имеют, так что пусть других лохов разводят.

— Яна Семеновна этим уже занимается, — чеканит Виктория. — По поводу «Альянса» — Прунцова мне звонила. Говорит, что такой процент неустойки их не устроит. 

— Ты, главное, договор переделай и ей скинь. А с их генеральным я сам вопрос решу. Что по суду с «Тулипсом»?

— Слушание на четверг назначили. Там без вариантов в нашу пользу — Алябин подтвердил. Что-нибудь еще, Андрей Вячеславович? — Мишина вопросительно поднимает брови.

— Пока все. Можешь идти. Яна, а ты задержись.

Едва привстав со стула, Липучка зависает в воздухе и вскидывает на меня голубые глазищи. Как будто напуганной выглядит. Не поймешь ее — то упрямая и решительная, то смущается как первоклассница. 

— У тебя нормально все, Ян? — спрашиваю, когда дверь за Викой захлопывается. — Охранник сказал, что ты сегодня на такси приехала.