Тигран Казарян - Dogus

Костя снял громоздкую меховую шапку и почесал затылок.

– Ты ступай, Костя. Ступай туда. Не бери зря грех на душу. А то ведь Господь, глядишь, и другое испытание пошлет.

Иван вновь посмотрел в потолок и покрестился.

Костя с недовольной физиономией плюнул и пошел к двери.

– Стой, Костя. Ты там передай мужикам, что нет больше дьявольской стаи.

Через несколько часов в хату Ивана зашли человек пять мужиков с длинными бородами и две женщины в косынках и длинных старинных платьях. Одна была пожилая, другая молодая, лет тридцати.

Увидев лежащего человека, мужики ахнули, бабы закрыли рты ладонями.

– Чье так, много-та пришли? – спросил хозяин дома, Иван.

– Так… Посмотреть на человека-медведя – чуть ли не хором с удивлением ответили бородачи из староверческой деревни.

Иван начал выпроваживать мужиков к выходу, поговаривая:

– Хорош глазеть на голого мужика. Бог-то он все видит. Женщины, они медики, и без нас справятся.

Он повернулся к женщинам, которые все еще с недоумением смотрели на рваного чужака, и просящим голосом сказал им:

– Вы штопайте его, сестрички, а мы с мужиками будем в другой комнате. Они угощения отведают от меня. Если понадоблюсь, постучите к нам в двери.

Мужчины удалились из комнаты и оставили Догуса с двумя женщинами.

Женщины притащили ведра с талой, но кипяченой водой, тряпки чистые. Сначала смыли кровь с ран незнакомца. Затем молодая женщина аккуратно скальпелем выравнила края рвано-откусанных ран. Догус стонал, став мокрым от пота. Пожилая женщина, Катерина, померила температуру:

– Маша, температура сорок. Может не выжить.

– Надо быстро зашить раны. А ты притащи зонд. Надо его до желудка спустить, – ответила Маша.

Маша зашивала быстро раны. Катерина достала зонд и осторожно ввела его через нос.

– Маша, проверь зонд в желудке или в легких?

Маша взяла в руки деревянный стетоскоп и послушала дыхание.

– Теперь надуй в зонд.

Она начала дуть в зонд, а Маша наблюдать за движением брюшной стенки.

– Много мышц на животе. Не двигается живот. Но, думаю, что зонд в желудке. Попробуй вести чистую воду в зонд, маленько.

Они убедились, что зонд на месте и начали его поить.

– Я начну перевязывать раны. Ты ступай к Ивану. Спроси, есть ли у него бульон. Если нет, Катерина, то свари мясной густой бульон. Надо его через зонд накормить.

– Маша, что делать с температурой?

– У нас нет антибиотиков. Есть травы. Не знаю, Катя. Не знаю. Всему воля божья. Мы помолимся за него. Ступай за бульоном.

Две женщины до позднего вечера бились за жизнь незнакомого им чужого человека. Они перевязали все раны. Через зонд накормили и напоили беспомощно лежащего человека-медведя. Затем подготовили отвары и велели Ивану вводить через каждые три часа по стакану в зонд.

Мужики допоздна ждали своих женщин. Они запрягли лошадей и приготовились к возвращению в село.

– Ты, Иван. Не забудь, сделать то, что тебе велели. И поставь возле его головы икону с Христом, – обратилась к нему уже на пороге Маша.

– А если он не из христианских. Скажем, татарин?

– Ты делай, что тебя просят, Иван. Нашей он веры или чужой, не важно теперь ему. Бог наш, Христос, не оставит в беде иноверца. Бог наш, Всевышний, милостивый, да светится образ его вездесуще, знает, кого миловать, а кого обходить, – сказала чуть грозным голосом Катя и покрестилась.

– Да сделаю я все. На все воля Божья. Но вы не бросайте его. Приходите, раны посмотрите. А то мы с Костей ни черта в этом не понимаем.

– Завтра к вечеру мы снова приедем к тебе, Иван. Возвращайся в дом, – сказала Маша Ивану и помахала ему рукою, сидя уже в санях.

– Мы ему обязаны, Иван. Сам знаешь. Если б не он, мучились мы дальше с этими исчадьями ада. Так что может этот человек твой, медведь, посланник с неба, – сказал один из сельских мужиков и покрестился сам, потом и дом Ивана покрестил.

Иван сам покрестился и, помахав отъезжающим саням в след, пошел с Костей в дом.

Догус открыл глаза. Все вокруг плыло. Он не мог сфокусировать зрение. Через минуту картины стали более ясны. Он увидел перед собой склонившегося к нему бородатого человека.

Тот, заметив, что незнакомец открыл глаза, широко улыбнулся и прокричал:

– Иван, пойди сюдой. Твой гость проснулся.

Двери открылись – и с другой комнаты подбежал другой бородатый мужик лет пятидесяти пяти, прислонился к лежащему молодому человеку и то же с улыбкой начал:

– Ты, мужик, ты по нашенски фурычишь?

Незнакомец молчаливо смотрел на них.

– Кость, поди, не понимает нас этот медведь.

Костя пододвинул Ивана и сам приблизился к раненому человеку.

– Здравствуй, милок. Ты по-русски-то говоришь? Русский язык ты знаешь, спрашиваю? – Костя, продолжая улыбаться, чуть потрясывая голову, с нетерпением ждал ответа.

– Да, я говорю по-русски.

Два бородача посмотрели друг на друга и довольно рассмеялись.

– Во, как получается. Говоришь, значит. А величать тебя как? – спросил Иван.

Догус не ответил.

– Погоди ты, Иван. Поди он того, не совсем нашенский. – Костя вновь отодвинул Ивана и снова взял роль контактера на себя:

– Имя у тебя есть. Как тебя зовут?

– Меня зовут Догус.

Два мужика теперь с удивленными лицами посмотрели друг на друга. Костя снова навис над парнем:

– Ты татарин?

– Нет, я хорват. Я живу в Европе.

Оба мужика посмотрели на икону, которая была установлена возле кровати, рядом с головой раненого человека, и перекрестились.

– Ты как здесь оказался? С самолета упал?

– Почти. С вертолета.

Бородачи снова покрестились.

– Мне сложно говорить…

Иван торопливо зашевелился вокруг головы Догуса и начал тянуть с носа резиновый шланг.

Догус закашлял. Костя подал ему стакан с водой, и тот начал жадно пить. Потом, отдышавшись, снова сказал:

– Мне больно говорить. Лицо болит и щипет.

– Так, это. Лицо твое волки разгрызли… – Начал Костя, но его толкнул Иван, чтобы тот остановился.

– Как тебя там, Догус? У тебя раны есть на теле. Заживут. Слышишь. До свадьбы заживут. Ты вон какой, молодой, здоровый.

– Ты, Догус, встать сможешь?

Тот минутку задумался, потом начал шевелиться:

– Помогите мне встать.

Бородачи взялись его поднимать.

– Помаленьку, помаленьку, не спеши. Вот, молодец, – Иван радостно посмотрел на Костю, который помогал ему с другого края кровати.

Догус привстал и качнулся. Сделал пару робких шага. Его придерживали два бородача.

– Во, пошел, милок. Пошел, – обрадовался Костя.

– Цыц, ты. Не гони лошадей. Помаленьку, помаленьку… – рассердился Иван.

– Хорош, давай обратно в постель. Будем помаленьку тренироваться. Скоро Маша придет, перевязки тебе делать.

Они уложили его на кровать, но с подушками придали ему полусидящее положение, так что Догус теперь мог изучать все вокруг.

– Как Вас зовут, мужчины?

Мужики присели к нему рядом.

– Меня зовут Константин. Но зови меня просто Костя.

– Очень приятно, Константин, – сказал Догус и обернулся теперь к другому мужику.

– А меня зовут просто Иван.

– Очень приятно, мужчины. У Вас хорошие имена.

– Слышь, Догус. Только это… Мы не мужчины. Мы мужики. Говори нам «мужики», – Иван постучал кулаком себе по груди.

– Мужики.

– Во, мужики звучит более мужицки, чем мужчины… – подтвердил Костя.

– Мужики, я долго лежал тут без памяти?

Они посмотрели друг на друга, и Иван ответил:

– Больше недели. Ты много крови потеря. Потом эти страшные раны. Температурил долго. Бредил, стонал, звал.

– Как там имя-то, – прервал его Костя, – А, Ребекка какая-то. Поди, баба твоя.

Догус смущенно посмотрел на них.

– Да, мужики. Она моя баб… баба.

Мужики довольно рассмеялись и почесались в своих бородах.

– Ты, Догус. Помнишь, что с тобой случилось-то?

– Помню, что с вертолета упал на большое дерево…

Он остановился и задумался.

– Дальше, дальше, что было? – уставился на него Иван.

– Дальше… Дальше на меня напали волки. Я с ними начал биться. Потом… Потом не помню.

– Ты целую стаю волков один завалил и не помнишь?! Во дает мужик, – хлопнул ладонью Костя себе по бедру.

– Вы, мужики, меня от смерти спасли?

– Да, но мы в расчете.

– Почему в расчете? Что я для Вас сделал?

Мужики с серьезными физиономиями посмотрели друг на друга.

– Расскажи ему, Иван. Ты лучше лясы точишь.

Иван поудобнее сел на стуле и начал свой рассказ:

– Жили мы тут когда-то с волками в мире и понимании. А тут, год назад стая появилась. Свирепая и жестокая. Вся скотина наша начала пропадать. Собак наших даже сожрали, окаянные. Стали мы с мужиками сельскими охотиться за этой стаей. Мы на конях окружаем этих тварей, а они в рассыпную и исчезают, как под землю уходят, – Иван покрестился и продолжил, – в ад. Обычно стаю окружаешь, так они скопятся в круг и бей их спокойно. А тут окружаешь их в плотный круг, а они, твари, исчезают. Сколько молитв мы Господу послали… Не знали, что уж делать. Биологи даже городские пришли. Изучали стаю с вертолета. Первый раз, говорят, такое видим.

– Они разобрались в причине такого поведения этой стаи? – вмешался в рассказ Догус.

– Нет. Не успели. Ты их всех обратно, к чертям отправил. Но теперь мы уже знаем причину. Все уже поняли, почему стая такая хитрая была. Потому что вожак хитрым был. Самкой оказался вожак то. Ты ее последним на себя и задушил.

– Так почему не могли их окружить и прибить?

– Так вот объясняю. Скорее всего, самец-вожак погиб во время охоты. Его место заняла его самка. Она оказалась смышленной. Когда мы окружали их, она пряталась от своих сородичей. Те видят, что нет вожака, разбегались, кто куда. Потом, когда опасность миновала, то есть мужики возвращались, самка выходила из укрытия и воем вновь собирала вокруг себя стаю.