Тигран Казарян - Dogus

Увэ вышел из кабинета и через пять минут зашел со стаканами кофе. Он хотел дать ему побыть одному.

– Ты знаешь, Увэ. Мне больно об этом слышать. Но надо смириться с судьбой. Я кто, а кто она? Мы из разных обществ. Это понятно. Я… Думаю, я не рассчитывал на другой сценарий.

– Догус, ты прав. К сожалению, от реальности не отмахнешься. Скажи мне, чем тебя помочь?

– Я хочу уволиться. Но прежде дай мне свое законное право после заявления отработать сколько там? По закону.

– До двух месяцев имеешь право в Германии, Догус. До двух месяцев ты можешь в любое время нас покинуть.

– Увэ, я хочу воспользоваться этим правом. Но только просьба. Сделай так, чтоб я ее увидел из близкого расстояния.

Гросс задумался. Сначала начал изучать что-то на своем компьютере. Затем взялся за телефон и сделал несколько звонков. Лишь на третий раз у него засияло лицо, и начал давать распоряжения. Потом положил трубку:

– Слушай, Ребекка была в турне заграничном. Но уже второй день в Гамбурге дает концерт. Тебе повезло. Но… зал охраняется другой фирмой. Там, знаешь, в телохранителях не нуждаются. В общем, обычные охранники концертного зала. Но тебе повезло и во второй раз. Шефа охраны я знаю очень хорошо. Он возьмет тебе на работу, на сколько пожелаешь.

Догус наконец-то оживился. На лице появилась улыбка:

– А когда могу приступить?

Увэ сделал удивленное лицо:

– Да когда хочешь. Только это… Ты укороти бороду. Понимаю, сейчас модно в Европе. Да и шрамы на лице прячешь. Но все же. И еще.

Он снова полез в свой компьютер. Потом широкой улыбкой посмотрел на Догуса:

– У тебя на счету хорошие деньги накопились.

Догус задержался еще на полчасика. Они болтали о своей работе. Прощаясь, Догус вдруг вспомнил:

– Слушай, куда ты Пирса дел?

– Он в иностранной командировке.

– Что, в России опять?

Увэ рассмеялся:

– В Калифорнии. Одну немецкую семью охраняет. У этой семьи каникулы. Боятся они тамошних аборигенов и гангстеров. Наверное, сейчас на пляже в купальнике валяется…

– Я рад за него, – сказал Догус и вышел из кабинета шефа.

Он задержался у секретаря еще минут на десять. Получил расчет в виде электронной банковской карты, на которой должны были быть приличные деньги. Секретарша вручила ему служебный мобильный телефон, в памяти котором были служебные номера.

Он так же узнал, что может еще поселиться в служебном доме до полной отставки. Так что ему было, где остановиться и привести себя в порядок до вечера.

Догу направился на набережную. В планах было купить себе одежду. Он тогда из Москвы вылетел в Хорватию, где несколько недель провел у себя дома. Там он восстановил свою идентификационную карту. Он не смог остаться в эти дни в своем лесном домике. От воспоминаний в первый же день убежал гостить к друзьям. Этот дом без Ребекки больше не дом. Уходя, Догус подумал больше не возвращаться в свой дом.

Сейчас ему хотелось просто прогуляться и подумать над своим будущим.

После покупок он выбрал кафе у берега и заказал еду. Мысли не шли. Он не знал, что делать дальше. Как вообще продолжить жизнь. Точнее, начать новую жизнь. «Мне надо увидеть ее. Увидеть. На минутку. Там мысли придут».

Из кафе он позвонил начальнику охраны концертным залом и уточнил, во сколько прибыть на работу.

Пообедав, взял такси и поехал в служебный дом. Дом был на самом деле особняком, со многими комнатами, туалетами и несколько столовых. В комнатах жили охранники, не имевшие своих квартир.

Догус не встретил там своих коллег. Все они были в разъездах. Познакомился только с двумя новыми сослуживцами, и то они оказались стажерами.

Он не стал с ними долго беседовать: зачем им знать, что может их ждать в такой работе.

Догус укоротил бороду, аккуратно закруглил по контуру лица. Задержался у зеркала: с такими рубцами, если и сделать операцию, он превратиться в другого человека. А нужна ли вообще ему операция? Это он узнает сегодня вечером…

В 17.00 Догус вошел в кабинет начальника охраны концертного зала. Нового временного шефа звали Юрген. Ему было уже примерно лет шестьдесят. Добрый приветливый дядька, с постоянной улыбкой на лице. С ним в кабинете находились еще двое сотрудников средних лет.

– Ну здравствуй, Догус. Тебя так, вроде, зовут? – спросил Юрген.

– Так точно, я Догус, но мне хотелось, чтобы здесь… – начал Догус.

– Я знаю, твой шеф меня попросил тебя Эриком называть. Так?

– Да, так, господин Куттруфф.

– Ох, оставь, парень. Называй меня просто Юрген. У нас тут не ваша строгая организация. У нас служба проще. Если что, вызываем полицию. Рацию ты получишь. Есть тревожная кнопка. Так что не напрягайся. Давай, я представлю тебя твоим новым коллегам. Сейчас подтянутся и другие. Еще до семи вечера есть время.

Юрген познакомил Догуса с ребятами. Все простые ребята из обычной охраны. Работа – не бей лежачего.

– Итак, разбиваемся на группы. Двое у входа, четверо в зале, двое в главных коридорах, двое в служебных коридорах. Постоянно быть на связи. Если что, друг друга заменять лил дополнять. Все как обычно. Я говорю, а новичок наш меня слушает, да? – шеф повернулся к Догусу.

– Все понятно, Юрген, – Догус одобрительно помахал головой.

– Самое главное место у нас где? – шеф бросил взгляд на всех сидящих перед ним охранников.

– На заднем дворе, перед служебным входом, – кто-то из молодых охранников отчеканил.

– Правильно! А почему, ответит наш новый коллега, Эрик.

– Туда приезжает артист и там обычно образовывается столпотворение из журналистов, папарацци, фанатов. Все кричат и шумят.

– Правильно! Но все же кое-что упустил. Туда с артистом приезжают и его охрана, которую мы что? – продолжал свой инструктаж Юрген.

– Мы их на дух не переносим! – отчеканил тот же молодой охранник.

– Значит, им надо показать, кто здесь главный. Туда пойдут наши бойцы, – он назвал четверых сотрудников.

Догусу достался служебный коридор. Там располагались гримерки, комната отдыха, комната переговоров, туалет и некоторые служебные помещения.

Он посмотрел на часы: уже должна она быть здесь со своей «свитой». Двери служебные действительно открылись и оттуда начал раздаваться шум. В радиотелефоне раздался голос коллег снаружи, что объект на месте и заходит с сопровождающими в коридор. Догус заволновался, сердце все быстрее забилось. В мышцах появилась легкая слабость. За столько лет службы в охране такое с ним впервые. Он начал себя ругать и постарался взять себя в руки. Это получалось с трудом. Тем более что он услышал знакомый до боли смех Ребекки. Она появилась в конце коридора и шла в его направлении. Он прижался к стене и замер. Хотел голову повернуть и посмотреть в ее сторону, но не осмелился. «Боже, что со мной?!» – прокричала душа Догуса.

Она все ближе подходила к нему. У Догуса во рту пересохло полностью, по телу пошли мурашки. Он перестал чувствовать свои конечности.

Ребекка говорила с рядом идущими мужчинами. Вот-вот она пройдет мимо. Он все еще не решался повернуть к ней голову. Догус подумал: «Посмотрю на нее, когда она пройдет мимо. Но это всего лишь будет мгновением. Не могу! Не выдержу!»

Догус повернулся к ней. Она была уже в двух шагах от него. Ребекка продолжала радостно улыбаться и говорить с одним коротышкой, который бегал рядом с ней. В последнюю секунду Ребекка вдруг остановилась. Она повернулась в полшага от Догуса и посмотрела на него. Она замерла. Шли секунды. Но медленно, очень медленно. Догус смотрел в ее глаза, как парализованный. У девушки забегали глаза, лицо ее замерло. Она открыла рот и хотела что-то сказать. Сердце Догуса вот-вот сейчас разорвется. Он смотрел в ее лицо, которое недавно в страсти целовал. Лицо, которое мучило его во снах и наяву вот уже шесть месяцев разлуки. Лицо, дороже которого ему уже в жизни не найти. Он ощущал ее дыхание вновь. Он дышал ее в полную грудь. Как когда-то, когда она была также близко рядом с ним. Ему хотелось попросить Бога остановить время еще на чуточку. Мороз на душе прошел, и наступило вновь тепло. Догус готов был вечно смотреть на это лицо. Но…

Но неожиданно заговорил громко его радиотелефон:

– Эрик, ты где?.. Эрик, прием! Эрик, продвинься к залу!

Ребекка услышала это и разочарованно опустила голову. Коротышка обнял ее за талию и громко сказал:

– Ребекка, пойдем. Уже надо спешить.

Через минуту они исчезли в гримерной. Два охранника из свиты заняли пост у дверей, за которым певица должна себя привести в готовность к выступлению.

Догус, наконец, ответив на вызов, грустно зашагал к залу. Он прошел мимо гримерки и обернулся на охрану девушки. Как бы ему хотелось оказаться на их месте.

Но все же хоть чем-то ему повезло: теперь его пост рядом со сценой. Будто делается все специально Юргеном.

Теперь он мог дальше смотреть вблизи Ребекку и наслаждаться ее голосом.

Догус не мог оторвать с нее глаз. Он стоял смирно и не вертел головой. Потом заметил, что певица все чаще стала на него смотреть. Ему это показалось смущающим фактом, тем более что рядом находился его коллега. Он стал теперь отворачивать свой взгляд от нее и смотреть на зал. Это он делал неохотно.

Ребекка пела, вновь тяжело контролируя эмоции. Она смотрела на странного охранника, который ей чем-то напоминал Догуса. «У него стойка, как у моего телохранителя. Этот взгляд, движения… Боже, как он на него похож. Лицо другое, не его. Весь в шрамах. Может, тоже воевал, как он. Но этот худоват. Боже, как я скучаю по нему. Зачем я увидела этого охранника? Зачем?!» – мысли бегали в голове поющей девушки.

На двадцатиминутном перерыве она хотела снова приблизиться к незнакомому охраннику. Тем более что тот продолжал стоять возле стены. Так как это было когда-то, когда он стар его охранником в ночном клубе. Она решила пройти в зал. Там люди уже были на ногах и двигались по залу. Кто в кафе, кто в туалет. В последнюю секунду за ее руку кто-то схватил. Она обернулась и чуть посмотрела вниз. Это был ее менеджер, Ян.