Тигран Казарян - Dogus

– Я согласна с первым условием.

– Этого недостаточно, – металлический голос Догуса прорезал воздух.

– Во втором вопросе мне нужна помощь. Мне плохо, Догус. Мне очень плохо…

– Если я тебе скажу, что с этим тебе постараюсь помочь…

Ребекка прервала его:

– Догус, я дала тебе согласие в самом важном условии. Теперь я буду делать то, что ты мне скажешь. Скажи мне, что делать?

Догус вздохнул тяжело:

– Давай покушаем для начала.

Ребекка повернулась и увидела, что за спиной появился официант. Он начал раскладывать пищу на стол. Ребекка открыла рот, чтобы что-то сказать. Догус прикоснулся указательным пальцем к своим губам. Ребекка остановилась. Когда официант удалился, Догус заговорил:

– Инструкция номер один: не говори со мной в присутствии незнакомых людей, пока я сам тебе не дам на это знак согласия.

– Поняла. Но… – Она посмотрела на Догуса.

Догус начал глотать свое мясо. Он прервался и посмотрел на девушку:

– Говори. Ты можешь теперь говорить.

– Я могу тебе задавать хотя бы иногда вопросы?

Догус молчаливо посмотрел на него. Ребекка продолжила:

– Просто ты всегда молчишь. А мне хочется тебя услышать. Считай это моим условием: не молчать!

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Догус, прошу тебя, не молчи.

Он положил столовые инструменты на стол и устремил взор на надоедливую девушку:

– Я слушаю. Какой у тебя вопрос?

Ребекка улыбнулась довольно. Она этого момента ждала с самого начала их встречи. «Наконец-то этот медведь заговорит. Я заставлю его со мной говорить. Молчун нелюдимый!»

– Почему ты в машине не одеваешь очки, а только когда из нее выходишь? Что за странное нарушение зрения у тебя?

Догус дожевал свой кусок, потер салфеткой рот и попытался ответить на вопрос девушки:

– Может, ты обратила внимание: охрана носит обычно очки.

Ребекка возмутилась такому ответу:

– Но у тебя не темные крутые очки. Они круглые, смешные и… обычные.

Догус за секунду осушил стакан с минеральной водой. Потом посмотрел на нее. Он широко улыбнулся.

Ребекка, увидев лицо Догуса, неожиданно бросила вилку в тарелку:

– Догус. Стой. Погоди. Ты… Ты улыбнулся. Ты поменял мимику. Значит, ты можешь. Боже, ты можешь улыбаться! – Ребекка чуть не прокричала от радости на весь зал ресторана.

Догус продолжал улыбаться: «Смешная такая. Она мне все же чем-то нравится».

– Догус…

– Что?

– Ответь.

Он выпрямил лицо и начал:

– У меня зрение как у орла. Не беспокойся. Очки эти – хамелеоны. Из нейтральных стекол. Очки охраннику нужны, чтоб защитить глаза от жидкостей. В машине мне это не угрожает, поэтом я их снимаю. Ну, когда солнце бьет по глазам, я их и там одеваю.

– Догус, какие жидкости? О чем ты?

У Догуса не было желания посвящать клиента в специфику работы личного телохранителя. Но, посмотрев на Ребекку, он понял: «Лучше отвечать на ее вопросы: не отвяжется же». Он снял с себя очки и положил их на стол. Ребекка вопросительно посмотрела в его темно-карие глаза.

– Представь, я сижу тут с тобой, Ребекка. Подходит к нам официант. Ты, может, знаешь, я должен контролировать любое движение здесь, в этом заведении. Вот мы не знаем, настоящий это официант или киллер. Он подходит к нашему столу, задает отвлекающие вопросы. Потом берет стакан с водой и прыскает его в мои глаза. Я тру их. А в это время он убивают клиента. То есть тебя. Ну потом меня.

– Но у тебя в кобуре пистолет. Ты достанешь и выстрелишь в негодяя.

Он вновь улыбнулся:

– Ребекка. Подумай. Подключи мозги. Как я достану пистолет, если в этот момент тру свои глаза?

Девушка засмущалась. Она начала оборачиваться с тревогой на лице. Потом взяла со стола очки Догуса и протянула их ему:

– Ты одень лучше их…

Ребекка расплатилась, и они вновь отправились в путь. У девушки была куча вопросов к Догусу, но она не спешила их задавать. Но то, что она заметила, и это факт: он уже не тот Догус, который был прежде.

Через полчаса молчаливого вождения Догус наконец заговорил.

– Прежде всего мы должны тебя избавить от наркозависимости. Ты принимаешь еще и другие дряни?

Догус бросил в сторону девушки строгий взгляд. Ребекке не понравился тон парня. Она недовольно смотрела вперед и сухо ответила:

– Нет. Только кокаин. И не всякий день.

Догус уже с довольной физиономией посмотрел на нее:

– Это радует, честно. Значит, у тебя есть шанс снова стать нормальной девушкой. У тебя есть идеи на счет твоего лечения?

Ребекка посмотрела на водителя:

– Догус. Я уже пыталась бросить наркоту. Но мы живем Германии. Здесь как зацепят на лечение, так полгода будут держать в реабилитационной больнице.

– Не знаю конкретно об этом, – грустно ответил телохранитель.

– Ты вообще из Германии? Говоришь ты плохо на нашем языке.

Догус начал чмокать недовольно.

– Можешь не отвечать. Тебе всегда сложно отвечать на простые вопросы. Ты лучше как всегда промолчи. Я уже привыкла.

Он ничего не ответил. Слова девушки явно его задели. За полчаса дальнейшего пути он ни разу не повернулся к ней.

У Догуса в машине всегда играла радио. Но так тихо, что едва было слышно. Ребекка уже с самого начала их путешествия пыталась увеличить громкость. Но он запретил это делать. У него должен быть полный «аудиовизуальный контроль» на дороге. Теперь она только догадывалась, кто поет по радио. Ей стало кошмарно скучно. Единственное, что только еще забавляло, так это вид Догуса. Ей всегда он казался таким смешным. Да, он старше ее. Но ему всего-то тридцать пять лет. По европейским меркам, он еще пацан. А ведет себя, как пятидесятилетний юноша. Но у него плохо получается представлять себя взрослым зрелым мужчиной. Вот с чем он отлично справляется, так это со своей работой. Он явно любит свою профессию. И потому, возможно, его считают уже в его молодые годы профессионалом.

Ребекка подсматривала тайком за своим телохранителем. Особенно его эти смешные очки, которые ему никак не идут. Ей хотелось громко над ним рассмеяться. Но не решалась на это. Тихо сдерживала эмоции. «Все же, надо попросить ему поменять очки. Не могу на это спокойно смотреть», – тайком улыбнулась она вновь.

– Я вообще-то гражданин Республики Франции, – вдруг заговорил Догус, не поворачиваясь к своей пассажирке.

– Ты – француз!? Становится интересно, Догус! – воскликнула девушка.

Она расслабила свой ремень безопасности. Собрала ноги на кресло и уставилась на водителя.

– Нет. Не знаю, кто я. Нет, правда. Не смейся. Не шучу. По крайней мере, у меня паспорт такой.

– Ну, давай Догус. Не будь такой букой. Расскажи о себя. Я же имею право знать о своем телохранителе.

Догус повернулся к ней и холодной мимикой ответил:

– Это я должен знать все о своем клиенте. Клиенту не важно знать биографию своего охранника. Если не веришь, дам почитать устав и правила нашей работы.

Ребекка перестала улыбаться. Она вновь опустила свои ноги на пол и отвернулся от зануды.

Догус не стал молчать:

– Я из Хорватии. Мой отец турок. Он погиб еще, когда я был маленьким. Мы тогда жили в Стамбуле. Он был офицером турецкой армии. В одной из спецоперации по уничтожению курдских сепаратистов он погиб. Я зла ни на кого не держу. Я сам такой. Но… но мы остались с матерью одни. Родственники отца так ее и не признали, и не приняли. Она была хорваткой. Мы переехали на родину матери. Там тоже не особо хлебосольно встретила мою мать ее родня. Мы жили одни, пока она от рака груди не умерла. Я остался в четырнадцать лет один. Попал в интернат. После закончил институт.

Он замолчал и въехал на другую трассу, ведущая на Нюрнберг. Хотел продолжить, но девушка ошарашенно посмотрела на него:

– У тебя высшее образование, Догус?!

Тот обернулся к ней и криво посмотрел на нее.

– Да.

– И какая у тебя специальность?

Догус смотрел на дорогу:

– Если я скажу, ты не будешь смеяться?

– Нет, Догус, что ты? Конечно, не буду смеяться. Ты такой серьезный парень. Боже, о чем ты говоришь?!

– Я по диплому инженер радиоэлектронных приборов.

Девушка, услышав это, сначала начала похрипывать, сдерживая себя. Потом не выдержав, начала смеяться:

– Догус, ты инженер?! Наверное, ты ломал своими крепкими руками все приборы и тебя выгнали с работы.

Догус покачал недовольно головой. Затем сначала улыбнулся, потом, сам не выдержав, рассмеялся с ней.

– Прости, меня, Догус. Я не сдержала обещания. И очень сожалею за твоих родителей. Уверена, что они были хорошими людьми. Но просто не могу тебя представить инженером-электронщиком. Никогда не видела интеллектуального работника твоей комплекции. Ты знаешь, тебе вот эта профессия, чем ты сейчас занимаешься, больше подходит.

– Знаешь, что еще интересно? – он продолжал широко улыбаться.

– Что, Догус?

– Я после института ни одного дня не работал по специальности. Так, что ты в чем-то и права.

– Тогда, в чем не права?

– Меня взяли в мое агентство из-за моего диплома. Ага! Уже не смешно, да? – Догус гордо посмотрел на девушку, будто в каком-то глупом споре победил.

Он продолжал смеяться и смотреть на Ребекку. Та сделала серьезное лицо и посмотрела вопросительно на громилу.

– Ребекка, ты думаешь, в телохранители берут просто сильных ребят? Моя профессия аналитическая. Только в редких случаях силовая. Правила у нас жесткие: не встревать в драки и пальбу тоже. При опасности брать клиента и убегать. Мы не герои, Ребекка! Мы не супермены! Разочаровал я тебя?

Он ехидно посмотрел на нее.

– Хорошо, если не стрелять. Тогда зачем тебе этот здоровый пистолет, который носишь собой.

Догус вновь рассмеялся:

– Ребекка, он не настоящий. Он травматический. Нет, я, конечно, имею право на ношение боевого оружия.