Ной Гордон - Доктор Коул

— Р. Дж… Я никогда не забуду.

— Пустяки. Береги себя, дорогая, и продолжай жить дальше. Он все еще злится?

— Он успокоится. Точно. Мы его уломаем.

— Ты хорошая девочка. — Р. Дж. поцеловала Сару в щеку.

Она решила немедленно поговорить с Дэвидом и подошла к амбару, где он разгружал снопы сена с пикапа.

— Приезжай ко мне завтра к ужину. Хорошо?

Он посмотрел на нее и кивнул:

— Хорошо.

На следующее утро, когда Р. Дж. собиралась уезжать, чтобы навестить в Гринфилде двух госпитализированных пациентов, у нее зазвонил телефон.

— Р. Дж. Это Сара. У меня идет кровь.

— Сильно?

— Очень сильно.

— Скоро буду.

Р. Дж. тут же вызвала «скорую помощь».

Саре нравилось часами сидеть в старом кресле-качалке возле банок с медом и наблюдать, как голуби ходят по крыше амбара, как кролики гоняются друг за другом, как мимо проезжает сосед мистер Райли на синем ржавом пикапе, как толстый сурок ест клевер на северо-западном краю луга.

Вскоре сурок, тяжело переваливаясь, скрылся в норе под каменной стеной. Через несколько секунд Сара поняла, кто его испугал. Из лесу неспешно вышел черный медведь.

Это был молодой медведь, возможно, родившийся в прошлом году, но Хаим учуял его запах. Конь тут же поднял хвост, встал на дыбы и громко заржал. Услышав ржание, медведь развернулся и быстро ретировался в лес. Сара весело рассмеялась.

Но Хаим задел корпусом один из столбов, поддерживающих забор из колючей проволоки. Все столбы этого забора были вытесаны из свежей белой акации и должны были прослужить много лет, однако именно этот столб был сосновым. Он уже порядком подгнил в том месте, где соприкасался с почвой, потому, когда конь задел его, столб тут же повалился на землю, что позволило лошади скакнуть в образовавшуюся брешь.

Сара поставила на стол чашку с горячим кофе и встала.

— Черт… Эй! Плохой Хаим! — крикнула она. — А ну подожди, негодник.

Спускаясь по ступенькам, она подхватила обрывок веревки и ведро с остатками овса. Идти было далеко, потому она решила не спешить.

— Иди сюда, Хаим, — крикнула она. — Давай поешь, малыш.

Она постучала пальцами по ведру. Обычно этого было достаточно, чтобы привлечь его внимание, однако в этот раз он все еще был напуган появлением медведя и медленно шел вверх по дороге.

— Черт…

Хаим остановился в ожидании Сары, не спуская глаз с опушки леса. Он никогда не лягался, но Сара решила не рисковать, осторожно приблизившись к нему сбоку и крепко держа в руках ведро.

— Давай ешь, глупый.

Сунув морду в ведро, он захрустел овсом. Сара аккуратно накинула ему на шею веревку. Она ее не завязывала, опасаясь, что он снова чего-нибудь испугается, побежит, веревка затянется и он задохнется. Ей хотелось запрыгнуть на него и покататься без седла. Вместо этого она завела веревку ему за уши, мимо глаз, и взялась за нее двумя руками, обращаясь к нему тихим и нежным голосом.

Ей пришлось провести его мимо дыры в заборе до самых ворот. Она распахнула ворота и завела коня на поле. Запирая ворота и думая, как закрыть дыру в заборе, она внезапно заметила, что ее ноги испачканы чем-то красным. На дороге она заметила красный след, который остался после нее. Силы покинули ее, и она расплакалась.

К тому времени как Р. Дж. добралась до дома Маркусов, полотенца, которыми Сара останавливала кровь, стали бесполезны. На полу было больше крови, чем Р. Дж. предполагала увидеть. Она поняла, что Сара стояла там, не желая портить постельное белье, но потом повалилась на кровать. Возможно, она потеряла сознание. Теперь она сидела на багровых простынях, упираясь ступнями в пол.

Р. Дж. подняла ее ноги на кровать, убрала пропитавшиеся кровью полотенца и заменила их свежими.

— Сара, тебе нужно крепко сжать ноги.

— Р. Дж… — слабым голосом прошептала Сара.

Она была в полуобморочном состоянии, и Р. Дж. поняла, что девочка не сможет контролировать свои мышцы. Р. Дж. взяла несколько отрезков клейкой ленты и связала лодыжки Сары. Потом она собрала несколько одеял в кучу и положила ноги Сары на них.

Очень скоро приехала карета «скорой помощи». Санитары быстро погрузили девочку, и Р. Дж. забралась в салон вместе со Стивом Райпли и Уиллом Поли. Они тут же подключили Сару к баллону с кислородом. Райпли осматривал ее, пока машина подпрыгивала на ухабах по дороге в больницу.

Он хмыкнул, когда данные совпали с предположениями Р. Дж.

Р. Дж. кивнула:

— У нее шок.

Они укрыли Сару несколькими одеялами, приподняли ноги. Лицо девушки за серой кислородной маской, закрывавшей рот и нос, было цвета пергамента.

Впервые за очень долгое время Р. Дж. попыталась мысленно обратиться к Богу.

Она умоляла его оставить эту девушку на земле.

Пожалуйста, пожалуйста, мне нужна эта длинноногая, смешная, красивая девочка, которая может стать мне дочерью. Мне она нужна.

Она заставила себя взять Сару за руки и не смогла больше их выпустить, чувствуя, как утекает драгоценное время.

Она никак не могла остановить происходящее, повернуть время вспять. Она могла лишь поправлять кислородную маску, чтобы Саре поступал самый лучший раствор необходимых газов, и просить Уилла связаться с больницей, чтобы там подготовили достаточное количество крови для переливания.

Когда «скорая» подъехала к приемному покою реанимации, медсестры распахнули дверцы и остановились, не зная, что делать при виде Р. Дж., которая крепко сжимала ладони Сары. Они никогда не видели, чтобы на «скорой» привозили упавшего духом доктора.

Стив Райпли позвонил Маку Маккортни, попросил разыскать Дэвида Маркуса и привезти его в больницу.

Пола Симмз, заведующая реанимационным отделением, настояла на том, чтобы Р. Дж. приняла успокоительное. Она затихла и погрустнела, но ощущение ужаса никуда не делось. Она сидела возле Сары, держа ее за руку, когда приехал Дэвид. Глаза у него были дикие. Он не смотрел на Р. Дж.

— Оставь нас наедине.

Р. Дж. вышла в холл. Через какое-то время появилась Пола Симмз.

— Он настаивает, чтобы вы ехали домой. Думаю, вам стоит прислушаться, Р. Дж. Он очень… ну, расстроен.

Понимание случившегося жгло немилосердно. Сары могло уже не стать. Р. Дж. было сложно смириться с этим.

Внезапно ледяной куб, в котором она жила после смерти Чарли, снова заключил ее в свои объятия.

Она позвонила Дэвиду позже, днем. После этого она звонила ему каждые пятнадцать-двадцать минут. Каждый раз она слышала запись автоответчика, его голос, такой расслабленный, уверенный, который благодарил за то, что она позвонила в Вудфилдскую компанию по торговле недвижимостью, и предлагал оставить сообщение после сигнала.

На следующее утро она поехала к нему домой, предполагая, что он сидит дома один и не снимает трубку. Уилл Райли, сосед Дэвида, ставил новый столб вместо соснового, который повалил Хаим.

— Он дома, мистер Райли?

— Нет. Сегодня утром я нашел записку возле своей двери. Он попросил меня несколько дней покормить животных. Я решил, что самое малое, что могу сделать, так это починить забор. Ужасный случай, не так ли, доктор Коул?

— Да. Это кошмар.

— Такая милая девочка.

Сара!

Что происходит с Дэвидом? Где он?

Войдя в дом, она увидела, что ничего не изменилось. Все осталось таким же, каким было, когда они увозили Сару, не считая того, что кровь на полу засохла и потемнела. Р. Дж. содрала простыни и одеяла и затолкала их в мусорный бак. Лопатой отскребла ужасный красный пудинг с пола. Потом она отнесла все это в лес и зарыла. Она нашла моющие средства и скребла пол до тех пор, пока вода не стала розовой, а потом прозрачной. Под кроватью она нашла кошку.

— Ох, Агуна.

Она хотела обнять кошку, приласкать ее, но Агуна уставилась на нее, словно лев, загнанный в угол.

Ей пришлось быстро ехать домой, чтобы успеть принять душ и вовремя добраться до работы. После полудня она встретила в коридоре Тоби и узнала то, что уже знала половина города. Дэвид Маркус повез хоронить дочь на Лонг-Айленд.

Какое-то время она сидела за столом и пыталась вчитаться в очередную историю болезни, но буквы плясали у нее перед глазами в каком-то густом розовом тумане. Наконец она сделала то, что не делала никогда прежде. Она попросила Тоби извиниться перед пациентами и перенести прием, так как у нее началась ужасная мигрень.

Вернувшись домой, она прошла в кухню и села за стол. В доме было очень тихо. Она просто сидела на стуле и молчала.

Р. Дж. отменила прием на четыре дня. Она много ходила пешком. Она выходила из дому и просто гуляла по дороге, по полям, не понимая, куда бредет.

Она позвонила Дэниелу Нойесу, и они встретились за обедом, чтобы обсудить последние события. Оба чувствовали себя подавленными.

— Я хорошо ее осмотрел, — тихо сказал он. — Я не заметил никаких проблем.

— Это не ваша вина, доктор Нойес. Я знаю это.

Он бросил на нее пытливый взгляд.

— Вы тоже в этом не повинны. Вы это знаете?

Она кивнула.

Выйдя из ресторана, он поцеловал ее в щеку, развернулся и зашагал к машине.

Р. Дж. не мучила бессонница. Напротив, каждую ночь она проваливалась в глубокое забытье без снов. По утрам она долго неподвижно лежала в кровати, свернувшись клубком.

Сара.

Разум говорил ей: не вини себя. Однако его голос заглушала боль, которая отныне стала ее частью навсегда.

Р. Дж. решила написать Дэвиду письмо, прежде чем пытаться с ним заговорить. Для нее было важно объяснить ему, что Сара так же легко могла умереть от осложнений после удаления аппендикса или кишечной резекции. Что не существует непогрешимой хирургии. Что Сара сама приняла решение сделать аборт и пошла бы на это даже без помощи Р. Дж.