Лесия Корнуолл - Долг или страсть

К началу дня Алек обнаружил, что по-прежнему сидит в седле и налитыми кровью глазами смотрит наверх, на окно башни, где только вчера видел Софи. Куда, черт возьми, она исчезла? Он тосковал по ней.

Алек прошептал ее имя и покачнулся. Животное прижало уши и оскорбительно фыркнуло.

Алек напомнил себе, что в дне езды от Гленлорна очень много поместий и замков. Вполне возможно, что она гостит у другого лэрда, а может, даже холостого.

Он натянул поводья, и лошадь нервно переступила с ноги на ногу, шагнув в островок полевых цветов.

Алек уже хотел вернуть лошадь – строптивого жеребца, которого держали в конюшне для девушек и которого он поклялся заменить породистым и не таким упрямым конем, если сможет найти леди Софи и жениться на ней, – но тут увидел рыжую прядь, трепещущую на ветру. Или это просто листья вьющегося растения поблескивают на солнце? Неужели плутовка играет с ним, ожидая, чтобы он вернулся на то место, где встретил ее вчера?

Он усмехнулся, на что жеребец послал ему презрительный взгляд. Но Алек его проигнорировал. Возможно, она обожает любовные игры и хочет, чтобы за ней ухаживали?

Что же, Алек будет за ней ухаживать. Нежно. Остроумно. Раскованно.

Он снова ухмыльнулся и тут же, громко рассмеявшись, ударил каблуками в бока жеребца, который настаивал на том, чтобы не трогаться с места.

Когда Алек наконец вынудил животное подчиниться, оказалось, что это действительно лоза с красными листьями. Она шелестела на ветру, царапая камни. Смеясь над ним.

Дверь, как и накануне, была заложена засовом. И ни малейшего призрака огненноволосой девушки.

Алек пробормотал проклятье, и лошадь оглянулась, словно все знала и испытывала к нему то же самое, что он – к ней.

– Добрый день, лэрд, – сказал кто-то. Обернувшись, он увидел стоявших за спиной мужчин. Алек даже не заметил, как они подошли.

– Приехали помочь нам готовиться к вечеру? – спросил Ли Ренни.

Алек тупо смотрел на подошедших. Их дюжина или только шестеро?

– Собственно говоря, я искал девушку.

Они заулыбались, расслабились и стали подталкивать друг друга локтями, после чего захохотали. Ли вытащил мех с элем и протянул Алеку.

– Как все мы, – заметил он.

– Сегодня у костра будет полно красивых девчонок, – добавил Джок Макнаб.

– Мы просто готовимся к празднику. Собираем дрова. Мы здешний совет, видите ли, те, кто делает всю работу, – добавил Хэмиш Макнейр. Все закивали.

Алек кивнул в ответ и снова кинул взгляд на башню. Затуманенный спиртным мозг подсказывал, что Софи еще может прийти, если подождать, остаться вблизи башни. Он снова обратился к членам совета:

– Понадобится еще помощь?

– Э… вы слишком хорошо одеты для сбора дров, лэрд.

Алек соскользнул со спины жеребца, снял фрак и бросил на седло. Развязал галстук, сунул под фрак, стащил жилет. Жеребец поймал парчовый жилет и стал жевать.

– Тпру, Блоссом, – покачал головой Джок и, поймав поводья, попытался вырвать жилет из крепких челюстей скотины.

– Блоссом? Я езжу на лошади по кличке Блоссом?

[1]

Остальные мужчины имели совесть смущенно потупиться.

– Его так назвала маленькая Сорча, – пояснил Ли. Джок отпустил жеребца и поднял изжеванный жилет. Блоссом мотнул головой и стал увлеченно жевать самые аппетитные цветы.

– Может, привязать его? – спросил Алек, когда жеребец двинулся чуть дальше, к другому цветочному островку.

– Блоссома? – спросил Хэмиш. – Нет. Наестся и пойдет домой. Если вы согласны, лэрд.

– Если только не найдет коров, – вспомнил Ли. – Он влюблен в одну телку и поскольку сегодня Иванов день…

Джок закатил глаза:

– Он жеребец, болван ты этакий.

Ли явно обиделся:

– Я ничего такого не имел в виду. Любовь приходит во многих обличьях. Мы все ищем своих девушек.

Джок снял шапку и дал кузену подзатыльник:

– Пойдем, олух, нужно собрать дрова, и лучше сделать это, как только мы прикончим весь эль. Первым вы, лэрд.

Алек сделал большой глоток и пошел к лесу, но тут же остановился. Его спутники тоже остановились. Некоторые налетели друг на друга. Ли с криком покатился с холма. Все тупо наблюдали, как он скользит по траве. Похоже, они так же пьяны, как Алек!

– Я только хотел сказать, что знаю всех вас с самого детства. Зовите меня просто Алеком!

– Уверена, графиня не будет возражать, если девушки пойдут к костру? – спросила Кэролайн Мойру, стоя на кухне и помогая сложить в корзины еду и фляги с элем.

– Она ни слова не сказала против, когда я спросила ее с полчаса назад, – отмахнулась Мойра.

– Возможно, мне следует спросить самой, – решила Кэролайн, но старая служанка хмыкнула:

– Нет нужды: ее милость легла в постель пораньше и попросила ее не беспокоить. У нее голова болит после того, как целый день провела, уставившись в те книжки с рисунками платьев, которые Алек привез из Лондона. Могу поклясться, что она не проснется до утра, а может, и до полудня. Не волнуйтесь насчет нее, лучше готовьтесь сами, времени осталось немного. Девушки дождаться не могут, когда сядет солнце. Ведь как только оно опустится за старую башню Гленлорна, они пойдут на праздник.

Кэролайн выглянула в окно. Солнце стояло как раз над верхушкой старой башни. Она посмотрела в зеркало, пригладила волосы, убедилась, что верхняя пуговка платья застегнута.

– Ну вот и все, – сообщила она, повернувшись к Мойре.

Та закатила глаза:

– Ради богини, девушка, не можешь же ты…

Дверь распахнулась и вошли сестры, в простых полотняных платьях, с клетчатыми поясами. Ноги были босы, распущенные волосы покрывали спины. Остановившись в проеме двери, они изумленно смотрели на Кэролайн.

– Мисс Форестер! – ахнула потрясенная Меган, словно это Кэролайн стояла с распущенными волосами и босая.

– В таком виде идти нельзя! – воскликнула Алана.

– Нужно что-то делать, и побыстрее, – добавила Сорча.

У Кэролайн едва хватило времени выглянуть в окно и увидеть, что солнце опустилось еще ниже. Но тут на нее набросились девушки. Сорча стала вытаскивать шпильки из ее волос. Алана расстегнула скромное платье, а Меган отправилась за другим, простым полотняным нарядом.

– Погодите! Я сама! – запротестовала Кэролайн, когда сестры приблизились, чтобы ее раздеть, и нырнула в буфетную. А когда вышла, воспитанницы окружили ее, сложив руки на груди. Мойра пристроилась на табурете у очага, довольно ухмыляясь во весь рот.

– Ну? – спросила Кэролайн.

– Не пойдет, – отрезала Сорча.

– Чулки, – пояснила Алана.

«Они хотят, чтобы я пошла босиком?»

– Леди никогда… – начала она, но девушки угрожающе шагнули к ней.

– Хорошо-хорошо, – сдалась она, поднимая руку.

– Сегодня здесь нет леди, – сказала Мойра. – Только парни и девушки, да радость танцевать и смеяться в свое удовольствие, а это еще никогда никому не вредило.

Она вышла вперед и прикрепила к волосам Кэролайн маленький белый цветок.

– Ну, вот, теперь все как надо.

– У нее нет клетчатого пояса.

– Она может взять мою красную ленту, – нашлась Сорча и обернула ленту вокруг талии Кэролайн.

– О, мисс, какая вы красивая! – воскликнула Алана.

– И это правда. А теперь бегите. Солнце садится, а мне еще нужно кое-что сделать, – проворчала Мойра, выгоняя всех из кухни.

Меган и Сорча взяли Кэролайн за руки, и ее охватило почти незнакомое возбуждение. Вместе с подопечными она побежала по холодившей ноги траве. Теплый вечерний ветерок развевал волосы.

Они присоединились к деревенским девицам и служанкам из замка, так что получилась длинная веселая процессия девушек, идущих по протоптанной тропе к старой башне.

Сорча вдруг остановилась и широко открыла глаза:

– О, смотрите! Алек надел плед, и как замечательно в нем выглядит!

И правда, замечательно!

Кэролайн увидела лэрда среди других мужчин и остановилась. Горло перехватило. Его освещали последние лучи заходящего солнца. Рубашка цвета шафрана была распахнута, обнажая загорелую грудь. Он носил плед, как древний воин, смело и гордо, улыбаясь, словно пират. Он приветствовал всех, когда они показались на тропинке. Воистину хозяин этих мест! Мужчины красивее Кэролайн не встречала!

«Дыши, – прошептал внутренний голос. – Дыши».

Воздух пьянил. И чистейшая радость кипела в ее жилах. Высоко в темно-синем небе плыла луна. Звезды загорались одна за другой. На склоне холма вспыхнул огонь: это зажгли колесо, символ смены времен года. Сегодня вечером начиналась темная половина года, а светлая уступала ей место. Парни со смехом и криками скатили колесо с холма и побежали за ним, кувыркаясь в росистой траве. Кэролайн вдруг услышала собственные радостные крики. Если колесо докатится до подножия холма и не упадет, значит, урожай будет хороший.

Все встревоженно завопили, когда колесо зашаталось на каменистой почве, рассыпая красно-золотистые искры. Но оно докатилось до подножия холма и только после этого, все еще охваченное огнем, упало на траву.

Все восторженно закричали и бросились поддерживать огонь, превратив горящее колесо в праздничный костер, который будет гореть всю ночь. Кэролайн, стоя по одну сторону костра, наблюдала за Алеком. Он бросил в костер полено, и пламя взметнулось к небу, освещая его глаза, мускулистую шею и сильные ноги. Остальные, в свою очередь, стали подкидывать в костер дрова и отступали, чтобы восхититься пляской огня.

Кто-то в плаще с капюшоном, возможно, Мойра, выступил вперед, чтобы возложить венок из листьев остролиста на голову Алека. Толпа снова приветственно завопила. Мойра вручила ему вырезанную из рога, отделанную серебром чашу, и он выпил из нее. Свет костра ласкал его горло, когда он глотал. Алек высоко поднял чашу и вытер рот тыльной стороной ладони, рассмеявшись, когда члены клана приветствовали его. Но тут Мойра положила ему на руки другой венок, свитый из плюща и полевых цветов.