– И что же ты сделал?

– У нас с парнями есть так называемые «сделки», – потирая второй рукой лицо, сказал он, – когда мы обмениваем что-то смущающее на нечто более безумное. А я был готов на что угодно.

– Неудивительно.

– Поэтому я согласился поставить песню Лекси Навигатор на звонок до выпускного, – продолжил Итан. – И если кто-то спросит об этом – а меня часто спрашивают, – должен говорить всем, что я ее самый большой поклонник, и показывать это.

Он снова включил телефон и ввел пароль. А затем отыскал фотографию. На ней были изображены Итан в футболке с эмблемой «Команда по лакроссу Браунвуда» и Лекси Навигатор в красном кожаном комбинезоне, с дьявольскими рожками и покрытым блестками лицом.

– И это, по-твоему, лучше, чем если бы в интернете появилось видео, как ты плачешь над ее песней? – уточнила я.

– Конечно! – воскликнул он. – Так все просто думают, что у меня странный вкус, а после видео со слезами решили бы, что я псих.

– Ты в этом уверен? – вновь посмотрев на фотографию, спросила я.

Он скривился.

– В любом случае мы с парнями договорились, что, если я хоть раз не скажу, что большой поклонник, или не покажу фотографию и они об этом узнают, то тут же опубликуют то позорное видео.

Я подняла брови.

– И это твои друзья?

Он перелистнул фотографию, и я увидела шестерых парней, стоящих рядом с Лекси Навигатор.

– Лучшие друзья. Хочешь – верь, хочешь – нет.

– Верю, – сказала я, прижавшись к нему, когда он снова перелистнул фотку.

На этот раз они позировали в лимузине. Все шестеро оказались симпатичными, мускулистыми, прилично одетыми парнями с широкими улыбками. Джилли с ума сошла бы.

– Но у меня возник вопрос.

– От нее классно пахло, – сказал он. – Все об этом спрашивают.

– Я не это хотела спросить.

– О, прости.

– Вы с парнями договорились, что ты должен всем говорить, будто любишь Лекси, и показывать фотку с ней, когда тебя спрашивают о мелодии звонка, верно?

– Да, до самого выпускного.

– Но когда я спросила тебя об этом, ты рассказал правду, – продолжила я. – Почему?

Он отложил контейнер в сторону и, повернувшись ко мне, обхватил мое лицо руками.

– Лулу, сегодняшняя ночь стала самой лучшей в моей жизни. Так почему я должен был тебе соврать?

Услышав это, я почувствовала, как загорелись щеки. Дело было не в прозвище и не в том, что эта ночь стала особенной и для него, хотя позже я не раз вспоминала этот момент. А в том, что я строила отношения с людьми, задаваясь обратным вопросом. Стараясь оградить себя, мы учимся скрываться под масками, когда только узнаем друг друга. Но с Итаном все было по-другому. Все, что происходило между нами с самого начала, было искренним. Так зачем мне врать ему? И это стало самым близким к признанию в любви из того, что мне когда-либо говорили парни. Возможно, это даже означало нечто большее.

Глава 11

Я всегда знала, что это когда-нибудь произойдет. Вот только у меня про это никто не спрашивал.

– Эмброуз здесь?

Я оторвалась от экрана ноутбука, в котором работала над рассадкой гостей на предстоящей свадьбе. В дверях офиса стояла симпатичная девушка с рыжими волосами, стянутыми на затылке в хвост. На ней были шорты и рубашка на пуговицах, а в руке она сжимала корзинку для пикника.

– Ну, – протянула я, заглянув в помещение для сотрудников, – он вроде бы обедает.

На самом деле он ушел несколько минут назад с девушкой по имени Хаджар.

– Ой, – на ее лице тут же отразилось разочарование, – а вы не знаете, куда он отправился?

Я покачала головой.

– Прости.

Она скривила рот, то ли надув губы, то ли задумавшись, то ли и то и другое вместе. Затем поставила корзину на пол, достала телефон и начала быстро на нем печатать. Через мгновение я услышала сигнал сообщения.

– О, – вновь вздохнула она, – он говорит, что у него встреча.

Это прозвучало как вопрос – видимо, она ждала, что я начну спорить или хотя бы кивну в подтверждение, но я просто с улыбкой пожала плечами и вернулась к своей работе.

Девушка еще что-то напечатала, а затем сказала:

– Ну, думаю на ужин тоже можно съесть бутерброды, верно?

По какой-то причине она все еще стояла у порога. Я подняла глаза и увидела, что она смотрит на меня, словно ожидает ответа.

– Думаю, да.

Услышав это, она улыбнулась, словно за моими словами скрывалось нечто большее.

– Можно я оставлю короткую записку? – спросила девушка, взяв с ближайшего стола блокнот с эмблемой «Свадьбы от Натали Барретт».

В этот раз она не стала дожидаться моего ответа и тут же принялась что-то писать.

«Слишком много столов на свадьбе», – подумала я, возвращаясь к своей работе. Но радовало то, что гостей должны были обслуживать официанты, а значит, в этот раз давки у шведских столов не будет.

– Будет здорово, – начала девушка, заставляя меня вновь поднять глаза, – если сможешь передать ему это.

Она протянула мне записку, сложенную в аккуратный квадратик.

– Конечно, – ответила я, положив ее на стол поверх своих бумаг.

– Большое спасибо!

Она снова подняла корзинку, в которой что-то зазвенело, а затем, скрипнув обувью, направилась к двери. Оказавшись на улице, незнакомка надела солнцезащитные очки и ушла.

Я заполнила еще одну таблицу именами, но все это время мои мысли то и дело возвращались к сложенной записке, на которой девичьим почерком с завитушками значилось имя Эмброуза. У меня возникло странное, непонятное желание открыть и прочитать ее. Его личная жизнь никак меня не касалась, но так раздражало то, что приходилось отвлекаться на его проблемы, пока он сам обедал с какой-то девушкой, а я работала!

Тем не менее следовало признать (хотя я никогда не стала бы делать этого вслух), что Эмброуз оказался не таким уж плохим сотрудником. Конечно, вещи в его руках непостижимым образом ломались – степлер и рулетку постигла та же участь, что и подставку для скотча, – а тишину, которая мне так нравилась, теперь заполняла его болтовня, но, честно говоря, он оказался забавным, и мне не раз приходилось сдерживать смех, пока Эмброуз рассказывал о своих злоключениях во время работы. Например, о том, как он умудрился запланировать обед сразу с двумя девушками. Мне не терпелось послушать об этом.

Примерно через двадцать минут тишину прервало урчание в животе. Нужно было сделать перерыв. Я отправилась в кафе за бейглом и яичным салатом. К кассе выстроилась длинная очередь, поэтому я решила послушать «телефонистку».

– …я и говорю, что не вам рассказывать мне о проблемах со здоровьем, – донесся ее, как всегда, громкий голос. – Я излечилась от рака! Четыре сквамозно-клеточные карциномы соскребли с моих плеч и спины за два года. И при этом я умудрялась оплачивать аренду и счета.

Она замолчала, но всего лишь на мгновение. С кем бы ни разговаривала «телефонистка», она не давала им вставить и слово.

– К тому же мне никогда не требовался жилец. Мы отремонтировали квартиру над гаражом для Мартина, чтобы у него было место для пинбольных автоматов и моделей поездов. По доброте душевной! И ты знаешь, чем это обернулось.

Передо мной громко вздохнула женщина в черном деловом костюме с бейджиком. Мне хотелось посоветовать ей поберечь нервы, потому что «телефонистка» никогда не обращала внимания на сделанные ей замечания.

– Я знаю свои права как домовладельца, – продолжила она, – и не боюсь кого-то выселять, сэр. Просто все так не вовремя! Мне казалось, что будет неплохо, если кто-то поселится в той квартире. Думала, мне повезло. Но, видимо, удача не на моей стороне.

Услышав это, я выглянула, чтобы посмотреть сколько людей стоит впереди меня. Я могла спокойно слушать жалобы «телефонистки» или подробные рассказы о том, как ею пренебрегали коллеги и родственники, или о многочисленных болячках ее кошек. Но даже ради бейгла с яичным салатом мне не хотелось выслушивать ее печаль и жалость к себе.

К счастью, у дамы в костюме и парня, стоявшего позади нее, оказались довольно простые заказы, так что я очень быстро добралась до прилавка. Когда выходила из кафе, придержав дверь для мужчины с ребенком на руках, «телефонистка» рассказывала о том, что зарегистрировалась на сайте знакомств. «Пусть лучше это послушает он, чем я», – пришла мне в голову мысль. К тому же истории жизни «телефонистки» шли одна за другой независимо от того, кто присутствовал рядом.

Я планировала вернуться в офис и поесть там. Но по пути заметила Айру с синей банданой на шее, привязанного к скамейке в тенистом углу, рядом с магазином канцтоваров. Видимо, Эмброуз как-то узнал, что его владельцы, Эмили и Флоренс, очень любят животных. На самом деле, меня удивляло, что они не пустили его внутрь. Увидев меня, Айра сел и завилял хвостом.

– Привет, малыш, – сказала я. – Хочешь пить?

Он завилял хвостом сильнее.

Его миска для воды с выгравированным именем – ее купила для Эмброуза одна из девушек – была полна. Но я все же села и, открыв собственную бутылку, налила немного свежей. Он послушно начал лакать воду. Затем пес поднял голову и понюхал мой бутерброд, шевеля длинными усами, а после этого повернулся кругом, лег у моих ног и положил голову на ботинок. Конечно, я не была собачницей или любительницей животных, но не смогла прогнать его.

А через мгновение зазвонил мой телефон. Не глядя на экран, я подняла трубку и тут же – по детским голосам и плачу на заднем плане – поняла, что это Джилли.

– Привет, – сказала я.

– Подожди, – попросила она, а затем из трубки послышалось: – Помолчите, пока я говорю по телефону. Или НИКТО НЕ ПОЛУЧИТ МОРОЖЕНОЕ!

Голоса заметно поутихли, хотя все еще слышалось бормотание Бин.

– Привет, – сказала мне Джилли. – Что делаешь?

Когда я разговаривала с подругой, находясь при этом в тишине и одиночестве, пока та в очередной раз нянчилась с братом или сестрами, мне всегда было не по себе.