Врача себе Дженифер нашла в Вест-Сайде на Сорок восьмой стрит. Она поняла, что это именно тот, кто ей нужен, когда он с деланным безразличием извлек покрытый пылью стетоскоп и кое-как прослушал ее. Разумеется, он сразу же достал рецептурный бланк.

– Нембутал или секонал? – спросил он.

– Красного цвета, – пробормотала Дженифер.

– Вот вам секонал на неделю. – Он протянул ей рецепт. – Если не поможет, приходите еще.

Анна очень обрадовалась перемене, происшедшей с Дженифер. Она ничего не знала о капсулах, но ей было приятно видеть, как Дженифер спит всю ночь напролет. «Наверное, Тони обронил что-нибудь обнадеживающее», – подумала она.

За несколько дней до Рождества, когда Анна, как обычно в конце недели, укладывала вещи в сумку, чтобы идти на выходные к Лайону, Дженифер объявила о принятом ею крупном решении.

– Значит, вот так! – произнесла она. – Сегодня вечером я либо заставлю Тони ехать со мной в Элктон, либо расстаюсь с ним навсегда. Вчера вечером я все рассчитала. Если не сработает, у меня в запасе останется полтора месяца. Полтора месяца, пока он еще будет в Нью-Йорке, и я смогу появляться в разных местах, разодетая в пух и прах, с кем-нибудь другим, чтобы свести его с ума. Свести настолько, что он женится на мне.

– Где же сегодня вечером Мириам?

– Там, где и всегда. С нами! В «Ла Бомбре» премьера нового шоу. Я сказала Тони, что заеду из театра домой переодеться и чтобы он тоже заехал за мной сюда. Мы будем с ним одни, и я застигну его врасплох. И если я разыграю все, как по нотам…

* * *

Дженифер была в одном халате, когда за нею заехал Тони.

– Эй… поторапливайся и одевайся. Шоу продлится до половины первого.

Она подошла к нему.

– Сначала обними меня, – нежно попросила она. Разомкнув объятия, он перевел дух.

– Крошка, дай мне отдышаться. Господи! Когда я рядом с тобой, мне нужно делать кровопускание. – Его руки гладили ее грудь. Дрожащие пальцы никак не могли расстегнуть пуговицы ее шелкового халата. – Черт… ну почему у тебя все халаты на пуговицах? – Стянув наконец халат. Тони обнажил ее по пояс. Он отступил от нее на шаг, дыхание у него участилось.

– Джен, ни у кого больше нет таких титек! Она улыбнулась.

– Они твои. Тони.

Он уткнулся в них лицом, опустился на колени.

– О боже! Не могу в это поверить. Каждый раз, когда касаюсь их, не могу в это поверить. – Словно изголодавшись, он с жадностью впился в ее грудь. – Она мягко отстранила его голову. – Не хочу даже шевелиться, – пробормотал он.

– Тони, давай поженимся.

– Конечно, детка, конечно… – Он лихорадочно расстегивал остальные пуговицы халата, пока тот не упал на пол. Она отступила назад. На коленях он двинулся следом за нею. Она отступила еще.

– Тони, все это, – она огладила свое тело, – не твое, а мое!

Он приблизился к ней. Дженифер опять отступила. Она погладила свои бедра, коснувшись себя пальцами между ног.

– И это тоже мое, – мягко сказала она. – Но мы хотим тебя, Тони, – вдруг севшим голосом прошептала она. – Сними с себя все.

Он рванул на себе рубашку. Посыпались пуговицы, застучали по полу. Он стоял перед нею совершенно обнаженный.

– У тебя красивое тело, – медленно улыбнулась она. Затем опять отступила.

– Но у меня красивее. – Рассчитанным нарочито затянутым жестом она погладила обе свои груди, словно ей доставляло удовольствие касаться их. Тони замер, глядя на нее и прерывисто дыша. Он бросился к ней, но она увильнула.

– Смотреть можешь, – нежно пропела она. – А прикасаться – нет. До тех пор, пока оно не станет твоим…

– Но оно – мое… ты – моя! – Он почти рычал.

– Только временно, – она сладко улыбнулась. – И я запираю все назад до тех пор, пока ты действительно не захочешь. – Она опять погладила свои груди. – Захочешь насовсем.

Весь дрожа от нетерпения, он двинулся за нею.

– Я хочу. Ну, иди же ко мне… сейчас!

– Сейчас – нет. Только когда женишься на мне.

– Ну конечно, – прохрипел он. – Я женюсь на тебе. – Он по-прежнему двигался за нею, но она уходила от него, не переставая улыбаться и оглаживать свое тело. Ее руки то поигрывали грудями, то опускались на бедра, касаясь тела везде. Она не сводила с него глаз.

– Когда ты женишься на мне. Тони?

– Поговорим об этом позже… сразу после… – Он следовал за нею, загипнотизированный этой новой игрой. Дженифер подпустила его к себе… он схватил ее груди… начал с жадностью сосать их… его руки скользнули ей между ног. Она резко отстранилась.

– Джен, – судорожно выдохнул он. – Прекрати. Что ты хочешь сделать… убить меня?

– Женись на мне, или ты касался меня сейчас последний раз – последний!

– Женюсь, женюсь…

– Прямо сейчас. Сегодня же.

– Но как мы сможем пожениться сегодня? Нам ведь нужно сдать кровь на анализ… получить разрешение. Начнем всю эту кутерьму завтра же с утра. Обещаю.

– Нет. К тому времени Мириам успеет отговорить тебя.

Упомянув Мириам, она сделала неверный ход: это моментально вернуло Тони к реальности, и его страсть начала затухать. Быстрыми шагами она двинулась к нему через всю комнату, раскачиваясь всем телом, лаская свои груди.

– Нам будет не хватать тебя, Тони, – прошептала она.

Он быстро пересек комнату и сгреб ее в объятия.

– Женись на нас сегодня, Тони. Мы очень хотим принадлежать тебе… – Она прижалась к нему всем телом и стала тереться о него.

– Но как я сумею? – прохныкал он.

– Бери свою машину. Можно поехать в Элктон, штат Мэриленд.

Он уставился на нее.

– Ты хочешь сказать, нас там поженят… вот так возьмут и поженят?

– «Вот так возьмут и поженят»! – Она щелкнула пальцами.

– Но Мириам…

– Я сообщу Мириам, – сказала она. – Мы позвоним ей сразу же после бракосочетания. Я сама скажу ей, пускай орет на меня. Ты будешь в моих руках. Я вся целиком буду принадлежать тебе… навсегда. – Она опять потерлась о него. – Потрогай же меня здесь. Тони, – все это будет принадлежать тебе. Ты сможешь делать со мной все, что пожелаешь, Тони. Все… даже то, чего я тебе никогда не позволяла. – Она отстранилась и стояла, ритмично покачивая бедрами. – И буду делать все, о чем ты меня просил… после того как мы поженимся.

– Сейчас, – взмолился он. – Пожалуйста, сейчас… а потом поедем в Элктон.

– Нет. После Элктона.

– Я не выдержу, не смогу столько ждать!

Она подошла ближе.

– Прекрасно сможешь. Потому что сегодня же, после того как мы поженимся, – пальцами она ласкала его тело, покусывая его за ухо, – мы классно потрахаемся.

Он провел языком по пересохшим губам.

– Ладно, ты победила. Только, ради бога, поедем туда прямо сейчас.

Она обвила его руками.

– Ты не пожалеешь об этом… я доведу тебя до безумия.

В дверь резко постучали. Дженифер вырвалась из его объятий.

– Я никого не жду. Тони, говорил ты кому-нибудь, что будешь здесь?

Он затряс головой. Она надела халат. Перед ней стоял посыльный отеля с телеграммой в руке.

– Это Анне. Ей надо позвонить Лайону. Вдруг дело важное.

Дженифер села на кровать и набрала номер. Тони последовал за ней в спальню. О черт, как глупо все обернулось! Дженифер встала, запахивая халат. Где же Анна? Почему они не отвечают?

– Алло, – ответил голос Лайона. Да, Анна у него. Тони возился с ее халатом. Она оттолкнула его:

– Алло, Анна? Тебе сейчас пришла телеграмма. Конечно, одну минуту. – Она разорвала конверт. Тони мягко, но настойчиво толкнул ее на кровать. Держа в руках телеграмму и трубку, Дженифер молча пыталась отпихнуть его. Она зажала трубку рукой.

– Нет, Тони! Не сейчас. Нет! – Он уже забрался на нее. Она посмотрела на провод. Тони нашел ртом ее грудь. О боже…

– Анна… да, я здесь… Анна… Господи! Твоя мать умерла! – Она ощутила, как Тони грубо входит в нее и, словно насильник, яростно овладевает ею. Стиснув зубы, она старалась говорить ровным голосом.

– Да, Анна. Больше в телеграмме ничего. Приношу тебе свои соболезнования.

– Она положила трубку. Он уже обессиленно привалился к ней, тяжело дыша от полученного наконец удовлетворения.

– Тони, это нечестно. Ты воспользовался моей временной слабостью.

Он лениво улыбнулся.

– Детка, эти слабости у тебя от рождения – целых две. – Он чмокнул ее в левую грудь.

– Давай лучше быстрее одеваться. Сюда едет Анна. Он надел рубашку.

– Черт, до чего же мне захотелось тебя, а? На этой рубашке не осталось ни одной пуговицы. Сбегаю быстро к себе в отель за новой.

– Упакуй вещи, Тони.

– Для чего?

– Мы же едем в Мэриленд, забыл?

– Не сейчас, детка. Если мы пошевелимся, то еще успеем застать шоу в «Ла Бомбре». Ну-ка одевайся, я заскочу за тобой минут через двадцать.

– Тони, если мы не поедем туда сегодня, я больше не буду с тобой встречаться.

Подойдя к ней, он игриво потрепал ее за подбородок.

– Будешь, детка. Я – самый великий. Кто может сравниться со мной? – он направился к двери. – Надень что-нибудь потрясное – там будут газетчики.

Она посмотрела, как за ним закрывается дверь. Проклятье! Проклятье! Как все пошло. Будь проклята мать Анны! Будь прокляты все матери на свете! Даже с того света они протягивают свои руки и все портят. Она вдруг вспомнила, что на этой неделе не отправила своей матери чек. А ведь близится Рождество. Мать подыскала себе каракулевую шубу, которую непременно хочет купить. Хочет успеть поносить хотя бы единственную натуральную шубу, пока еще жива. Она бросилась к столу, выписала чек на пятьсот долларов, вложила его в конверт и приписала: «Счастливого Рождества. Поздравляю с каракулевой шубой. Джанет». Что ж, по крайней мере, хоть у матери Рождество будет счастливым. Проклятье, когда же оно будет у нее самой?

Она начала быстро одеваться. Ей не хотелось, чтобы Тони застал ее здесь. Ей все-таки придется принудить его. Времени остается так мало.