- Победнее. – Огорошил он меня. – Изольда Петровна не стеснялась приезжать в дорогих нарядах и украшениях.

Он серьезно? Так мне еще никто не хамил.

- Это нормальная функциональная одежда. – Обиделась я. – Зачем мне наряжаться для похода в твой ангар?

- Действительно. – Ехидно фыркнул он. – Кто я, и кто ты…. Так чего ты хотела, когда сюда приперлась?

- Деревянные багеты для картин. – Проворчала я, уже жалея, что сюда пришла.

В это время за дверью раздался скрежет, и та распахнулась.

- Ванька, чтоб тебя! Если с ее головы хоть волосок…. – Прорычал забежавший внутрь Глеб Степанович и принялся осматривать меня на предмет повреждений.

- Да не трогал я ее. – Возмутился мужчина. – Это она меня едва не убила.

- Ва, какая краля. – Я не сразу заметила высокого тощего подростка лет шестнадцати-семнадцати, ввалившегося следом за моим водителем. – Может замутим чего, красотка?

У меня от такой наглости даже слов не осталось, чтобы как-то ответить.

- Тимка! – С угрозой рыкнул Иван, но подросток его проигнорировал.

- Да ты чего тупишь, детка? – Пока все взрослые действительно тупили, я получила смачный шлепок по пятой точке, который тут же привел меня в чувство.

- Ах, ты…! – Возмутилась я.

- Понравилось. – Расплылся в улыбке подросток и тут же получил хороший пинок по голени. – Да ты…! – Послышался пятиэтажный мат с кучей эпитетов.

- В следующий раз получишь чуть повыше и посильнее. – Пригрозила я ему.

- А чё? Отцу можно тут с тобой запираться, а мне даже полапать нельзя? – Не согласился подросток, держась за поврежденную конечность.

- Твой отец меня не лапал. – Я уже пришла в себя и начала оценивать ситуацию куда адекватнее. – Мы здесь решали рабочие вопросы.

- Ну да? – Хмыкнул ребенок. – Отец, когда с красивыми бабами где-то запирается, только такие вопросы и решает.

- Тимка! – Иван подошел к сыну, взял того за ухо и вышвырнул его на улицу, захлопнув за ним дверь. – Совсем от рук отбился. – Посетовал он.

- Самоутверждается. – Пожала я плечами. – Все подростки так делают.

- И ты? – Насмешливо спросил хозяин ангара.

- Я давно не подросток. – Не стала я поддаваться на провокацию. – Так что на счет багетов?

- Мне нужно увидеть картины. – Прищурился он, внимательно наблюдая за мной.

- Хорошо. Завтра приходи в усадьбу, покажу тебе картины. – Не стала я отказываться.

- Приду. Вечером. – Согласился он, указав на дверь.

Я только хмыкнула и отправилась на выход. Глеб Степанович двинулся следом. Я немного задержалась у выхода, увидев кованные элементы какого-то будущего шедевра. Работа на грани гениальности…. Жаль, что человек их делает не очень приятный.

На улице нас встретил все тот же наглый пацан.

- Что-то быстро вы. – Не удержался он от колкости.

Я вздохнула.

- Ребенок, у тебя девушка есть? – Прямо спросила я.

«Ребенок» замялся.

- Ну…, э-э…, как бы….

- Очень советую завести. – С чувством высказалась я. – Чтобы она тебя при проявлениях девиантного поведения приводила в чувство хорошим пинком.

- Чего? – Не понял пацан. – Зачем мне такая, чтобы била?

- Тебе полезно. У вас тут повальное неуважительное отношение к женскому полу. – Сообщила ему и потопала вниз по улице.

- Учись Темка. А то, как от твоего отца все нормальные девушки шарахаться будут. – Согласился со мной Глеб Степанович.

Ребенок проводил нас задумчивым взглядом и двинулся к ангару.

- А Иван всегда такой… неприветливый? – Решилась спросить я своего молчаливого охранника.

- До ухода жены он был более выносим. – Скривился мужчина. – После…, как с цепи сорвался. Сначала по бабам пошел. Потом вообще всех стал игнорировать и встречался с женским полом только по работе, а не…. Извините. – Вдруг спохватился он и смутился.

- Все нормально. – Успокоила я охранника и задумалась.

Заподозрить Ивана в смене ориентации я не могла, так как поймала на себе пару-тройку нетривиальных взглядов. А раз отношений с женщинами у него сейчас нет, то…. Кобель. Скорее всего. Так! Стоп! Меня это вообще никаким боком не касается. Обычный хамоватый мужик… с золотыми руками. Да что там. Гениальный мастер по работе с деревом и металлом. Шикарнейший краснодеревщик и… художник. Я просто влюбилась в его работы. Но, к самому человеку это же не имеет никакого отношения?

В усадьбу мы вошли почти в сумерках. Динки с Митькой уже видно не было, наверное, спать отправились. Я тоже поднялась к себе, поблагодарив Глеба Степановича за прогулку. Однако, промаявшись полночи, поднялась. Поставила у окна мольберт, вставила холст и посмотрела на ту самую картину, которая долго мне не давалась. Цветок лили в росе залитый теплым солнечным светом. Сам цветок я нарисовала. Более того, считала его лучшей своей работой. Все жилки, просветы, тени лежали так, как и должны были. Но…. С фоном для этой красоты были проблемы. Какие только цвета я не пыталась подобрать сюда. А сейчас, как осенило. Темное благородное дерево с таким же ясным рисунком. Все должно быть так, чтобы грубость дерева и изящность цветка не смотрелись чем-то чужеродным. Они должны будут дополнить друг друга, научиться жить в одной картине.

Художничала я до пяти утра. Сделать удалось много, но картина все равно пока выглядела незаконченной. Но, еще неделя и я все доделаю. Уснула я в состоянии полнейшего морального удовлетворения.

- Марина Генриховна. – Разбудил меня осторожный шепот Анастасии Семеновны.

- А? – Я резко оторвала голову от подушки, отчего волосы упали на лицо.

- Марина Генриховна, там к вам господин Баранов пожаловал. – Пожаловалась женщина.

- Какой Баранов? – Не выспавшийся мозг отчаянно не хотел воспринимать информацию.

- Младший. – Шепнула она.

- Блин. – Мне очень хотелось спрятаться под одеялом и доспать, но у этих Барановых, как минимум, мой паспорт находится. Надо вставать и идти разговаривать. Эх, как не хочется-то…. – Напоите его пока чаем каким-нибудь. Я через десять минут спущусь.

Анастасия Семёновна ушла поить чаем гостя, а я поплелась умываться. И чего мне ночью не спалось? И чего всякие нотариусы по утрам тут шастают?

- Марина Генриховна. – Александр при виде меня привстал со стула, когда я вошла в столовую.

- Здравствуйте. – Я вымученно улыбнулась, потому что хотелось не улыбаться, а зевать.

Мужчина удивленно осмотрел меня. Да, я в домашних легких шароварах и в майке пожаловала. Или мне теперь придется по утрам в корсет заматываться и три слоя юбок?

- Марина Генриховна, я привез вам ваши документы. – На стол передо мной лег паспорт.

Я его открыла, чтобы удостовериться, что это мой и с возмущением уставилась на свою фамилию.

- Но я же не Кауф! – Ткнула я паспортом почти в нос «кудряшке».

- Простите, Марина Генриховна, но теперь вы Кауф. Так же, как и ваша бабушка. Так же вам не рекомендуется менять свою фамилию в браке. Ваши дети тоже должны быть….

- Я подумаю над вашим предложением. – Возмущенно перебила я его.

Александр нахмурился, но спорить не стал.

- Вот ваши карточки, на которые вам будут поступать денежные средства. – Передо мной легли два конверта. – Сюда будут приходить деньги на расходы на дом. Сюда на ваши личные траты. За этот месяц денежные средства уже поступили на счет. – Я кивнула. Александр чуть улыбнулся и положил передо мной именной пропуск. – Эта карта не только для въезда в поселок, она позволит вам посещать музеи, выставки и смотры различных работ бесплатно.

- Угу. – Карту я подгребла к себе поближе. Пригодится еще. – А зачем ваш дядя забрал картину из личной коллекции моей бабушки? – Спросила я, вспомнив, про пропажу картины.

- Картину? – Совершенно искренне удивился «кудряшка».

- Картину. – Кивнула я. – Она висела в коридоре на втором этаже. Домоправитель сказал, что ее увез ваш дядя.

- Хмм, - Александр выглядел озадаченным. – Я постараюсь уладить этот вопрос.

Если честно, то у меня к господину Баранову было еще несколько вопросов, но задать я их не успела. В столовую вошел Глеб Степанович и, сияя, как начищенный самовар (что было очень странно), объявил.

- Марина Генриховна, прибыла ваша сестра. Где прикажете устроить? – И покосился он на Баранова так, как будто специально хотел ему напакостить, да воспитание не позволяло.

Я тут же подскочила, едва не опрокинув стул, и помчалась на улицу. Янка нашлась метрах в двадцати от дома, с восхищением рассматривая строение.

- Маринка! – Крикнула она, увидев, как я спускаюсь с крыльца. Сестрица за пару секунд подбежала ко мне и принялась вертеть во все стороны. – Ты живая? Я уж думала, что тебя в плен взяли! Что тут происходит? Почему ты тут, а не в квартире, которую снимала? Тебя насильно удерживают? Ух я им….

- Все нормально, Ян. – Постаралась успокоить я ее и тут же пискнула, когда меня стиснули в объятиях. Маленькой моей сестрица не была ни разу. Вот рослой, рыжей и веснушчатой была. Силушкой тоже бог не обидел. – Ай!

- Прости. – Она, наконец, ослабила объятия. – Я так за тебя перепугалась. Ужас просто. Так что тут у вас происходит? – Она прищурилась, увидев вышедшего из дома «кудряшку». – Это он тебя здесь держит против воли?

- Уфф, - я все еще пыталась отдышаться. – Нет. Это юрист. Александр Баранов. – Представила я парня, когда он приблизился к нам. – Александр, знакомьтесь, моя сестра – Яна Белкина.

- Очень приятно. – Чуть кивнул кудряшка и поправил круглые очки.

- Какие-то юристы пошли… мелкие. – Со всей своей прямотой отозвалась сестрица и, не здороваясь, прошагала мимо этого самого юриста, протащив меня за локоток. – Идем, расскажешь, что у вас здесь происходит. Не зря же я в четыре часа утра выехала сюда. Ой, - она так и развернулась со мной на локте. – Вещи забыла.

Я увидела на тропинке две дорожные сумки.

- Я принесу. – Галантно отозвался стоявший на крыльце Глеб Степанович.