Линда Стейси - Дом с секретами

И все же что-то подсказывало ему, что Мадлен – другая. Она, вероятно, самый честный человек, которого он когда-либо встречал, что само по себе говорило о многом. Он понимал, что знает ее лишь несколько коротких недель. Единственное, в чем он был абсолютно уверен, так это в том, что он хочет, чтобы она была в его жизни.

– Бандит, я… я не признаю секс на одну ночь, – казалось, Мадлен читает его мысли.

Этих слов было достаточно, чтобы он вмиг очутился на кровати и прижался к ее губам. Он замер. Он мечтал поцеловать ее все эти дни, вспоминал, как приятно чувствовать ее в своих объятиях, представлял, что как только окажется с ней в постели, чтобы заняться любовью, то не сможет остановиться.

Бандит снова заглянул в глаза Мадлен, та запрокинула голову и отстранилась от него.

– Ну, так ты собираешься заняться со мной любовью или нет? – шепнула она жарко.

Мужчина не заставил себя долго ждать. Он потянул ее вверх, поднимая на ноги.

Мадлен почувствовала, как он расстегивает пуговицы на ее блузке. Мягкая ткань легко скользнула с плеч на пол, за блузкой тотчас последовали ее джинсы. Ноги оторвались от пола, когда Бандит подхватил ее на руки, одним движением откинул покрывало и уложил ее на прохладные простыни. Она непроизвольно содрогнулась, когда лишилась нижнего белья и Бандит наконец увидел ее полностью обнаженной. Он выпрямился, и его взгляд восхищенно скользил по ее стройному телу. Мужчина медленно провел руками по ее животу, вверх к груди со сноровкой опытного массажиста.

– Ты такая красивая, – прошептал он, благоговейно касаясь ее тела.

– Ты тоже красив, – смогла произнести она, когда он наклонился вперед и стал покрывать нежными поцелуями ее живот. Она ахнула, затаила дыхание, а потом притянула его к себе.

– Не так быстро, – прошептал он с улыбкой, отстраняясь от Мадлен и вставая с кровати.

Мадлен с жадностью наблюдала, как его одежда скользнула на пол, открыв ее взору мощную грудь с рельефно очерченной мускулатурой. Все в этом точеном теле было безупречно. Она натянула на себя простыню, прикрыв наготу, пока он повернулся к окну и задернул шторы, отделяя их от серости, царившей за окном. Комната погрузилась в полумрак.

В этом полумраке его глаза сверкали, когда он направился к кровати, подмял ее податливое тело под себя и впился в губы требовательным поцелуем. Бандит покрывал ее поцелуями, его руки нежно касались ее, возбуждая горячую волну желания, а потом вдруг он мощно и глубоко вошел в ее тело. Их тела стали ритмично двигаться, словно единый организм. Сначала медленно, потом все ускоряясь, страстно и яростно, в мощном, жарком ритме.

Крик экстаза сорвался с губ Мадлен, и в то же мгновение Бандит замер и застонал от удовольствия, а потом вновь припал губами к ее телу, поцелуями и ласками снова доводя женщину до пика удовольствия.

– С тобой все нормально? – прошептал он ей на ухо, нависая над ней.

Она лишь кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова и стараясь справиться с дыханием.

Бандит пытливо заглянул в лицо Мадлен:

– Мне хотелось заняться с тобой любовью с того самого вечера, как мы встретились.

Глаза Мадлен загорелись.

– Когда встретились? Ты имеешь в виду тот вечер, когда ты схватил меня сзади и швырнул на землю? – хихикнула она.

– Да, именно тот вечер. – Бандит подвинулся и лег рядом с Мадлен.

Мадлен села, подпихнув под спину подушки.

– Ты в самом деле хотел этого с нашей первой встречи?

– Ну, ты же сама знаешь, что да, – улыбнулся он и снова притянул ее к себе, буквально впечатав в свое тело. – Тебе нужно поспать? – спросил он, заботливо обнимая ее.

– О нет, не смей спать, еще только середина дня, сейчас нельзя спать!

Спустя час Мадлен лежала в объятиях Бандита, утомленная и довольная. Мужчина заснул, и она просто лежала и смотрела на него, прислушиваясь к глубокому, равномерному дыханию. Он дернулся, и Мадлен стала внимательно наблюдать за тем, как уголки губ поползли вниз, кривясь в недовольной гримасе. Внезапно его рука метнулась вверх, тело задрожало, он яростно замотал головой из стороны в сторону.

– Неееет! Нет, пожалуйста, только не это!

Она с трудом узнала его голос. Это был крик ужаса, страха и мучительной боли, и он буквально разрывал душу на части. Сердце Мадлен едва не выскочило из груди, когда она увидела, как он вдруг закрыл лицо руками, словно пытаясь защититься.

– Тихо-тихо-тихо, все хорошо! Бандит, все в порядке, – спокойно прошептала она. Ей действительно хотелось, чтобы он рассказал о взрыве, о том времени, когда служил в морской пехоте, но она знала, что пока еще не время. Но однажды оно придет, и она спросит его, разузнает о том кошмаре, который постоянно мучит его. А сейчас она могла только обнять его и прижать к себе.

5 ноября 1942

Сегодня я напишу Эдди. Я все ждала и ждала письма от него, в котором он хоть как-то намекнет, когда вернется домой, но оно так и не пришло. И я поняла, что должна снова написать ему и рассказать о ребенке. Мне бы, конечно, хотелось рассказать об этом при встрече, но сейчас мне кажется, что у меня нет выбора. Я очень хочу, чтобы он знал, что скоро станет отцом и что, когда он вернется домой, у нас будет свадьба. Не такая роскошная, как хотел бы для меня отец, но мне все равно, лишь бы мы с Эдди поженились.

В конце концов, теперь отец не сможет отказать нам, верно?

Я надеюсь, что, как только Эдди узнает о том, что скоро станет отцом, он найдет способ вернуться домой.

Мне так одиноко! Мэри слишком занята Бенджамином, чтобы замечать меня. Она все делает по-своему, и я думаю, что она совершенно не обратила внимания на перемену в моем настроении. Она отдалилась от меня, стала теперь спать в своей комнате. Боюсь, что после наступления темноты она встречается с Бенджамином. А когда она не с Бенджамином, то проводит много времени на кухне. Меня не удивило бы, если бы оказалось, что она готовит еду ему и его семье. В конце концов, у нас по-прежнему довольно много продуктов, есть собственные овощи и дичь. Фактически нормирование продуктов не очень отразилось на нас – кроме, пожалуй, хлеба, в котором теперь так мало дрожжей, что он совсем не поднимается в печи.

Джимми вернулся в школу, и это принесло мне большое облегчение. Он слишком наблюдателен и сразу заметил бы, что я округлилась и отказываюсь возиться с ним и играть в грубые игры. Джимми будет в школе до конца семестра и приедет домой только на Рождество, и я надеюсь, что до этого времени придумаю, что делать.

Лиам стоял посередине спальни, которая находилась внизу лестницы. Он говорил Мадлен, что эта комната, которая всегда была заперта на ключ, принадлежала его родителям. Она никогда сюда не заходила. Многие годы эта спальня хранила его секреты.

Все стены здесь были обшиты грубыми потрескавшимися древесностружечными плитами, покрытыми выцветшей бледно-зеленой краской и девятью пробковыми листами в деревянных рамках. К семи из них Лиам приколол рисунки, фотографии, личные вещи и предметы одежды. На всех листах сверху было написано имя, и в каждый были воткнуты булавки, с которых свисали фотографии или различные безделушки.

Он закрасил черным маркером глаза людей на снимках, поэтому разобрать, кто на них изображен, было трудно.

Лиам принялся кружить в центре комнаты и хохотать, наслаждаясь своей работой и идеальными убийствами, которые он смог совершить. Его сестра стала первой, за ней последовала мать, а потом – отец. Вскоре его смех перешел в истерический визг.

– Подумать только, Мэдди поверила, что ты вернулась в свою Ирландию! – выкрикнул он, тыча пальцем в пробковый лист с фотографией матери. – Мне тогда все поверили!

Потом он повернулся и посмотрел на лист, который висел в стороне от других.

– Ты должен был умереть. Она слишком тебя любила, когда я больше всего на свете хотел, чтобы она любила меня.

На фото был мужчина, запертый в машине, которая попала в аварию. Его голова запрокинулась назад, рот открылся, из носа шла кровь. Автомобиль со всех сторон окружали темнота и вода, которая вливалась в окна.

Лиам засмеялся.

– От тебя было слишком легко избавиться, правда, Майкл? – Он подошел к окну, выходящему на задний двор. – Естественно, она скучала по тебе, оплакивала тебя. Но я всегда был рядом с ней. Именно я утешил ее спустя некоторое время после твоей смерти.

Он вспомнил ночь, когда ждал машину Майкла, вспомнил, как истерически смеялся, когда она набирала скорость на повороте. Он был уверен, что Майкл резко нажмет на тормоза и свернет в сторону, чтобы не наткнуться на поваленное дерево на дороге. Он пришел в восторг от своей изобретательности, когда на повороте Майкл потерял контроль над своим автомобилем, который съехал точно в то место, куда Лиам и предполагал. А потом машина упала с моста в воду. Его лист был единственным, где в центре висела только одна фотография. Здесь не было ни других снимков, ни предметов одежды, ни личных вещей.

– Теперь ты понимаешь, что ей не следовало тебя любить? Я был вынужден от тебя избавиться так же, как и от ее матери, которая мешала мне после твоей смерти. Было так легко накормить ее орехами, разрядить инъектор «Эпипен» и уйти. Да, все прошло замечательно, ведь она была такой доверчивой.

Справа висели два листа. На одном из них была Бриджет, агент Мэдди.

– Ты была чересчур назойливой и давала слишком много советов. Я хотел, чтобы у нас был совместный счет, ведь мне так нужны были деньги Мэдди. Однако ты посоветовала ей держать свои деньги при себе и сохранять собственную независимость. Ты допустила ошибку, непоправимую ошибку!

Лиам перешел к следующему листу, сел на пол, схватился за голову и стал раскачиваться взад-вперед, устремив взгляд на лист Анджелины, рассматривая по очереди каждую фотографию. На большинстве из них она была на работе, на некоторых они были изображены вместе, смеющиеся и рассказывающие друг другу шутки. Он вспомнил, как много усилий ему пришлось приложить, чтобы подружиться с ней и удержаться на работе. На одном снимке глаза Анджелины все еще были видны, и, схватив с подоконника черный маркер, он в ярости стал закрашивать их, словно боясь ее взгляда.