Когда я очнулась, Эдвард Артур был рядом со мной. Он лежал в старой, но недавно окрашенной кроватке, беленькой, в хорошеньких желтеньких утятах. На моей кровати были одеяла, и я подумала, что отец, должно быть, купил их специально для меня, потому что я не помнила, чтобы у нас дома были такие. Не узнавала я и узора на шторах, и огромного тряпичного ковра из коричневых и кремовых квадратов.

Мой отец позаботился обо мне тогда, когда я меньше всего этого ожидала, когда я думала, что он отречется от меня и никогда больше не посмотрит в мою сторону. Некоторое время после этого я не могла понять, зачем ему вообще это было нужно, зачем он это сделал.

Глава 39

Раздался громкий взрыв, за ним – пронзительный сигнал тревоги. Мадлен проснулась, когда в отдалении послышалось непривычное «пиии-пиии-пиии». Грудь сдавило, и женщина тотчас закашлялась. Было темно. Она протянула руку, чтобы нащупать спящего рядом Бандита, но он уже вскочил с кровати.

Мэдди попыталась включить свет, но электричества не было. Женщина запаниковала, дыхание сбилось.

– Бандит, что… что это за шум? – Она снова закашлялась, потом задержала дыхание и постаралась сделать несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с паникой, но легкие пронизывало непонятной болью.

Бандит поспешил к двери. Он распахнул ее и увидел в коридоре яркие сполохи. Он тотчас захлопнул дверь, на секунду прижался к ней всем телом, лихорадочно соображая, что делать.

– Господи Иисусе! Мэдди, нам нужно выбраться отсюда. Это пожар. Огонь заблокировал лестницу! – Бандит старался говорить спокойно, но Мэдди чувствовала, что он тоже пытается справиться с дыханием.

Он закашлялся, прикрыв рот ладонью. Потом на ощупь прошел по комнате в темноте, схватил простыни, поволок их в ванную, где открыл краны и намочил ткань, после чего заткнул ими щель под дверью.

– Это должно помочь, – сказал он и, быстро одевшись, бросил Мадлен ее одежду. – Одевайся, у нас мало времени! – крикнул он и схватил рюкзак, лежавший в изголовье кровати. – Так, без чего ты не сможешь обойтись?

– Что?

– Мэдди, это серьезно. Огонь очень быстро поднимается по лестнице. У тебя всего один рюкзак. Затолкай в него все, без чего ты не сможешь обойтись, у тебя есть пять секунд! – Он схватил ее ноутбук, заметки, очки для чтения и дневник Эмили. – Тут есть еще что-то, что нужно спасти? Твою работу, твои книги? Есть что-то, без чего ты не можешь продолжать?

– Поппи! О боже, Поппи! Я не смогу жить без Поппи! Мне нужно к Поппи! Где она?

Женщина чувствовала, как сердце колотится в груди, готовое выскочить наружу. Она закашлялась. Откинув простыни, она распахнула дверь и увидела пламя, подступившее почти вплотную. Она рывком захлопнула дверь и быстро подоткнула простыни, закрывая щель.

– Там пожар, огонь подступает по лестнице. Почему не работают пожарные разбрызгиватели? Бандит, что с этими чертовыми спринклерами? Мы в ловушке!

– Молодец, Шерлок, я же сказал тебе, что там пожар, и думаю, что кто-то отключил спринклеры. Так, ладно, нам нужно выбираться.

– Но что случилось с разбрызгивателями? – Женщина еще окончательно не проснулась и спросонок плохо соображала.

Бандит схватил ее за плечи:

– Мэдди, проснись! Я уже сказал тебе, что кто-то умышленно перекрыл пожарные разбрызгиватели. Нам нужно выбираться. БЫСТРО! – Он открыл окно и посмотрел вниз. До земли было не меньше двадцати футов, внизу – только клумбы и бетонные дорожки. Под самыми окнами – клумбы, на которых росли колючие розы. Мягкие лужайки начинались только за клумбами, и до них не допрыгнешь.

Мадлен в ужасе уставилась вниз.

– Не волнуйся, – мужчина попытался улыбнуться. – Я вытащу тебя отсюда, обещаю. – Он напихал в рюкзак полотенец, чтобы обезопасить ноутбук, и швырнул рюкзак в клумбу. Рюкзак застрял в колючих ветвях, и Бандит проклял тот день, когда высадил эти шипастые розы, пообещав, что, как только они выберутся отсюда, он собственноручно выкопает все кусты. Но сейчас у него не было времени на раздумья, ему нужно было спасти их с Мэдди. Он не для того полжизни ждал такую прекрасную женщину, как Мэдди, чтобы вот так ее потерять.

– Мэдди, послушай меня. Мы не можем прыгать. Мы должны попробовать выбраться. Жди здесь, я попытаюсь найти выход.

Он забрался на подоконник и исчез из виду.

– Бандит, мне страшно. Где моя дочь? Что, если она в беде? О Господи! Что, если она не может выбраться? – Мадлен до пояса высунулась из окна, пытаясь рассмотреть, куда делся Бандит. – ПОООППИИИ! Где ты, детка? О Господи! Пожалуйста! Молю Тебя! Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо!

В этом крыле особняка было тихо. Тут располагались личные комнаты, подальше от номеров для постояльцев, которые находились в другом крыле. Мэдди закрыла глаза, представив себе план комнат, который видела в отцовском компьютере. Она вспомнила новую систему противопожарных разбрызгивателей, вспомнила, что они в первую очередь были рассчитаны для комнат постояльцев, а жилое крыло должно было подождать, пока будет закончено оснащение остального отеля.

Она подумала о постояльцах, в надежде, что все они благополучно спаслись. Они должны были собраться в приемной, в передней части отеля. И весь обслуживающий персонал тоже должен быть там. А это означало, что никто не придет в заднюю часть отеля и не станет искать их здесь. С тех пор как умер отец, в этой части дома никто не жил – никто, кроме Джесс.

Появился Бандит. Он снова забрался в окно.

– Комната над нами, что там?

– Какая комната? Нет там никакой комнаты. – Мадлен высунулась в окно. – Не может там быть никакой комнаты! Но как туда добраться? Лестница заканчивается этим этажом, – она указала на дверь.

– Серьезно, Мэдди, там есть комната. Думаю, это та самая комната рядом с колокольней. Помнишь, в дневнике Эмили? Она упоминала, что шум от колокола было слышно на лестнице.

Мадлен оглянулась по сторонам:

– Где дневник? Он может дать нам подсказку. – Она еще сильнее закашлялась и высунулась из окна, чтобы подышать.

– Я выбросил его в окно. Ну давай же, мы должны попасть в ту комнату! Оттуда мы сможем выбраться.

Послышался громкий взрыв, а затем откуда-то издалека донесся крик, звук разбитого стекла и снова крик. Бандит чуть присел, словно ожидая еще одного взрыва. Потом выпрямился и выглянул в окно, стараясь определить, откуда донесся крик.

– Если мы их слышим, то и они могут нас услышать.

– Хорошо, нужно кричать вместе.

– ПОМОГИТЕ! – закричали они хором, высунувшись из окна, насколько было возможно.

– Они нас слышат? – Мэдди снова закашлялась, она с трудом дышала. Было понятно, что дым скоро заполнит всю комнату. Если они сейчас же не выберутся отсюда, потом будет слишком поздно.

– Не думаю, – покачал головой Бандит. – Ты в порядке?

– Кажется, меня сейчас стошнит. – Она взобралась на выступ и перегнулась вниз в приступе рвоты.

– Это все дым. Я знаю, тебе дурно. Но нам нужно двигаться. – Он протянул руку. – Давай я тебе помогу.

Мадлен вытерла рот рукавом. Несмотря на головокружение, она медленно двинулась вперед. Подоконники были широкими, но с каждым шагом она ощущала опасность. Ноги подгибались, когда она дюйм за дюймом продвигалась от одного подоконника к другому. Руки судорожно цеплялись за камень, пока она не добралась до угла, где стена выступала под прямым углом, образуя внешний угол над кухней, и над ним Мадлен видела колокольню.

– Здесь легче забраться на крышу. – Одним стремительным движением Бандит залез на крышу. Он распластался на животе на самом краю на влажной черепице, протянул руку к стоящей на выступе стены Мэдди.

– Я не могу, Бандит. Может, мы просто разобьем окно и влезем в другую комнату?

– Мадлен, хватай меня за руку и, ради бога, не бей окна! Ты устроишь обратную тягу, и наружу, прямо на тебя, вырвется шквал огня.

Мадлен посмотрела вверх, на Бандита, балансирующего на крыше. По краю черепицы шел каменный выступ. Она ухватилась за черепицу, но та тотчас выскользнула из рук и упала вниз, разбившись о дорожку.

Она затаила дыхание и посмотрела вниз, на осколки черепицы на бетоне. Бедную женщину трясло от страха. Каждый миллиметр ее тела замер, она знала, что не может вечно стоять тут, но была просто не в состоянии шевельнуться, опасаясь, что упадет.

– Мадлен, хватай меня за руку. Сейчас же!

Несчастная женщина посмотрела вверх на Бандита.

– Клянусь Богом, что, если мы выберемся отсюда, я собственными руками выкопаю весь бетон и уложу ту пружинистую штуку, которой покрывают детские площадки. Тут должно быть мягко, чтобы можно было спокойно приземляться, правильно?

– Правильно, но ты хочешь сказать, что попросишь меня выкопать весь бетон и уложить мягкое покрытие. А теперь делай, что я говорю! Хватай меня за руку, и я втащу тебя наверх. Доверься мне.

Мадлен колебалась еще какое-то мгновение, потом протянула руку. На миг она почувствовала, что тело зависло в воздухе, потом он потянул ее к себе. И уже в следующий момент она лежала на крыше. Бандит поцеловал ее в лоб.

– Умница. А теперь видишь вон то окно? – он указал на небольшое окошко слева от колокольни. Оно было почти незаметно из леса, а снизу она точно никогда не замечала его.

– Если дневник Эмили не врет, эта комната отделена от остального дома. Она не только отделена, но и имеет отдельную лестницу. Теперь мы спасены от пожара – и, надеюсь, от обратной тяги.

Он вытащил из кармана свой складной армейский нож, раскрыл лезвие, сунул его между деревом и замком и открыл окно.

– Идем! – Он снова схватил ее за руку и потянул к окну. – Ставь ногу вот сюда. – Бандит указал на бетонный подоконник, и Мадлен шагнула вперед. Нога соскользнула, и она благополучно приземлилась на пол темной холодной комнаты. Она подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и осмотрелась. Было темно и пыльно. Она чихнула.