Луиза всхлипнула:

– Но ведь я прошу его! Прошу вернуть мне суженого!

Пастор мягко улыбнулся:

– Может быть, ты попробуешь просить по-другому?

Проси, чтобы Господь хранил и берег твоего любимого, направлял его, а твои страдания облегчал и помогал превозмочь тоску и печаль. А на остальное пусть будет его воля.

Тогда эти слова приободрили Луизу. Она стала чаще бывать в церкви, молиться и дома, читать Библию и Евангелие. Она находила большое утешение. В остальном Луиза была верна себе – перестала видеться с кавалерами, занималась учебой, помогала родителям, шила платья для себя и подруг. Сшила несколько свадебных платьев, стараясь не думать о собственной судьбе.

И однажды Мартин вернулся обратно в Миттенвальд.

Он пришел с живописным букетом полевых цветов и при встрече с опаской смотрел на ее изящные руки – нет ли на них кольца. Потом было много и радости, и слез, но жили они душа в душу. Удивительная была пара.

Сейчас люди как будто разучились ждать – письма, лета, любви, урожая ягод. Все можно получить легко, в любое время, без особых усилий, поэтому ожидание особенно томительно, – фрау Матильда смахнула слезу и налила еще морса из кувшина.

Берта некоторое время сидела молча, находясь под впечатлением от старинной, пропитанной надеждами и молитвами истории. Затем вдруг резко встала, порывисто обняла оторопевшую фрау Матильду, поцеловала ее в щеку и, на ходу крикнув «Спасибо вам!», убежала к себе.

Она вспомнила ее. Потертую старую книгу в коричневом кожаном переплете с золотыми буквами. Бабушкину Библию.

Берта влетела в домашнюю библиотеку и стала искать на самой верхней полке. Вот она. Девушка ласково погладила книгу и смахнула с нее пыль.

Полистав страницы, она увидела карандашные пометки бабушки. Девушка взяла один из своих красивых блокнотов в твердой обложке, ручку и стала читать, отмечать, выписывать.

Через несколько часов сердце ее было согрето и успокоено целительным словом Божьим. Она почитала молитвы из молитвослова, а затем и своими словами горячо молилась о своих близких и друзьях. И о Джонатане.

Лишь бы у него все было хорошо.

– Храни его, Господи, – шептала Берта, пока, утомленная непривычным порывом, не уснула счастливая и вновь обретшая надежду.

И уверенность, что ее любят.

Ведь Господь любит всех своих детей, верно?

Глава 31.

Через неделю, проведенную в напряженной работе, Марта привыкла и к новой должности, и к строгому, но гостеприимному Мюнхену. Она уже знала, где выбрать ароматную зелень для салатов, в каких книжных магазинах лучший ассортимент, где местные модницы находят самые изящные туфли.

Марта навестила свою тетю Мэг: та гордилась успехами племянницы, приписывая их в большей степени воспитанию в ее доме, нежели личным способностям девушки. Доверительного, душевного общения не складывалось, и Марта решила, что один визит вежливости в неделю устроит обеих.

На работе она не чувствовала себя чужой, а в квартире ощутила себя дома, поставив свои книги на полки, и фотографию родителей в скромной деревянной раме – на кухонный стол.

Вскоре Марта изучила всех сотрудников, потеряв к ним иной, кроме профессионального, интерес, и лишь одна журналистка до сих пор оставалась для нее загадкой. После безуспешных попыток поговорить с девушкой о чем-нибудь кроме работы Марта нарекла ее «неуловимая Джулия». Джулия вела себя как примерный сотрудник, сдавала материал вовремя, на работу не опаздывала, не отпрашивалась уйти пораньше и была вежлива. Но стоило Марте завести разговор на любую другую тему, журналистка словно пряталась в раковину. В Марте проснулся охотничий инстинкт – она привыкла брать приступом нерушимые крепости, при этом не подпуская к себе самой.

Ей не удавалось расположить к себе Джулию – та ускользала от нее, как мимолетная сиреневая дымка зари июльским утром. Марте оставалось надеяться только на случай, и вскоре он представился.

Однажды после работы Марта шла домой, предвкушая спокойный вечер, как вдруг серое небо, весь день копившее влагу, пролилось дождем на заполненные прохожими улицы и мостовые. Чтобы не испортить замшевые туфли, девушка забежала в ближайшее открытое кафе и заняла столик у окна, заказав салат и чашку кофе.

Несколько мгновений спустя в кафе вошла Джулия, стряхивая перед входом капли с намокшего плаща.

Она заметила начальницу и после некоторого колебания направилась к ней.

– Вы не возражаете? – уточнила она, ставя сумку на подоконник и усаживаясь в кресло напротив.

Марта удивленно смотрела на нее, не веря в происходящее:

– Не возражаю ли я? Джулия, я благодарю дождь за эту встречу. Мне кажется, вы меня избегаете.

Джулия небрежным жестом прибрала волосы.

– Марта, я не избегаю вас. Понимаете… Я не умею дружить наполовину, не люблю поверхностное общение. Мне это неинтересно. А вам?

Марта собиралась ответить, что, в таком случае, дружбы у них не выйдет, но почувствовала, как сердце взывает к доверительной беседе, и если уж кому больше нужен был друг, так это ей.

Джулия заказала себе кофе и сырную тарелку и с ожиданием в топазовых глазах смотрела на Марту.

Та вздохнула и сказала:

– Хорошо, Джулия, я начну. Я родилась Мюнхене, мои родители погибли, когда мне было семь лет, меня воспитывала тетя.

После колледжа я успешно училась на журналиста и, получив хорошее предложение по работе, переехала в Афины, где прожила три года. В течение двух лет я встречалась с известным юристом, и недавно он сделал мне предложение. Я люблю шумные компании, потому что боюсь одиночества. Много читаю и не умею говорить по душам. Ваша очередь.

Джулия улыбнулась и предложила:

– Для начала предлагаю вне офиса обращаться друг к другу на «ты». Я из городка Миттенвальда. Мой отец ушел от нас, когда мне было три, я совсем его не помню. Мама отправила меня учиться в Мюнхен, когда я выросла. В родном городе у меня был жених, но на последнем курсе университета я исчезла из его жизни. С тех пор мы не виделись. Сейчас я успешный одинокий журналист и писатель.

Марта задумчиво смотрела в окно на брызги воды. Каждая капля, падая, разрывалась на части, как граната.

Официант принес девушкам кофе и закуски.

– А почему ты исчезла, Джулия? – спросила Марта.

– А почему ты не хочешь выходить замуж, Марта? – вопросом на вопрос ответила журналистка.

Марта смешалась:

– Как ты поняла, что я все еще сомневаюсь, выходить ли мне за него замуж?

Джулия спокойно отпила кофе.

– Это написано на твоем лице. Ты не называешь его по имени, не светишься от счастья и все время прячешь кольцо.

Марта отдернула руку, которую и сейчас прикрыла легким шелковым шарфом.

– Может быть, если ты расскажешь, почему сбежала от жениха, мне будет проще понять, что происходит со мной?

Выражение глаз Джулии с дерзкого сменилось на участливое:

– Думаю, причины у нас разные, и это долгая история. Но я поделюсь ею в обмен на твою.

Джулия начала свой рассказ:

– Мы росли вместе с моим будущим женихом, наши матери дружили. Мы становились старше, и однажды я увидела в нем привлекательного юношу и удивилась этому. Ко мне пришло первое чувство с алеющими румянцем щеками и гулко бьющими ударами сердца. Он очень красиво ухаживал за мной, и когда мы окончили колледж, состоялась помолвка. Затем я уехала учиться, и он часто навещал меня

в Мюнхене. В студенчестве я жила на скромные средства, денег хватало только на необходимое, и мой жених проявлял заботу: дарил не только цветы, но иногда привозил и осенние сапоги или пальто. Наше счастье было тихим и безмятежным, я мечтала о скорой свадьбе.

Но на последнем курсе я, как говорят, потеряла голову. В моем окружении появился элегантный кавалер. Девушки не давали ему прохода, но он почему-то сосредоточился на мне. В моем сердце жила любовь к жениху, но понемногу и я попала под чары этого незнакомца. Я не назову его имени, потому что не люблю произносить его вслух. По сути, для меня он так и остался незнакомцем – он появился на сцене моей жизни той злополучной осенью и исчез в антракте, уйдя разбивать другие сердца.

Я помню его смутно, скорее, пейзажи, которые нас окружали, свое волнение. Мы гуляли туманной морозной осенью, когда деревья еще чаруют невесомыми багряными, коричными и золотистыми нарядами, но от холода уже мерзнут руки. Мы говорили о других странах и прочитанных книгах, он приглашал меня в музеи, на выставки и в дорогие рестораны. Все это казалось таким невинным. Я была умнее его стократ, но рядом с ним я чувствовала себя такой глупой, растерянной. Его улыбка завораживала, как гипноз. А он… Он требовал меня всю, без остатка. Она знал каждый мой шаг, где я нахожусь, с кем общаюсь, а я никогда не знала, где он.

Если представить, что сердце – это дом, то вскоре он занял в нем все комнаты. Он входил в мое сердце, не разувшись, по-хозяйски занимал уютное кресло и вволю грелся там. Лишь со временем я поняла, что не должна была пускать его даже на порог.

Марта, зачарованная, внимательно слушала и, не выдержав, уточнила:

– Ты изменила с ним?

– Хуже, – Джулия смотрела прямо, и Марта только теперь увидела в ее глазах отчаяние, – я поверила в то, что я его полюбила. Я захотела стать его женой, связать с ним жизнь, довериться ему. Когда я выбрала его, решила, что хочу остаться с ним, он тут же ушел. Искры оказались для него важнее огня. Он искал приключений, новых женщин, тайн. Уходя, он забирал с собой волшебные воспоминания, и лишь в остывающем пепле я увидела свою осеннюю одержимость.

Я не смогла рассказать о нем ни маме, ни жениху. Мне

было слишком стыдно, что я была готова бросить все ради человека, характер которого я, как персонажа, придумала сама. Я не находила в себе сил даже посмотреть в глаза своему настоящему возлюбленному. Я осознала, что мой жених дорог мне по-прежнему, но считала, что недостойна стать его женой. Тогда я оставила учебу, окончив ее экстерном, поменяла адрес, не оставила ни писем, ни объяснений. Исчезла, рассеялась, как туман.