бушующими потоками равнодушия унеслась прочь, словно

и н не появлялась.

– Я очень благодарна вам за то, что вы готовы помочь. Я совсем не знала, как решить это дело. Вы меня так выручите! А вы строитель? – улыбаясь, спросила она.

– Нет, я создаю скрипки. Наш городок славится своими скрипками на весь мир, и я один из тех скромных мастеров, которых никто не видит. Но я не против. Я чувствую себя частицей Миттенвальда и радуюсь, что его называют «скрипичным городком».

– А как же вы будете чинить ограду и ставни? – удивилась Берта.

Герберт расхохотался громко и так заразительно, что Берта сразу поняла, что они подружатся.

– Неужели вы думаете, что если я могу вырезать из дерева тончайшей работы скрипку, то не смогу починить забор? Эта простая и грубоватая работа будет для меня настоящим отдыхом! И учтите, что я не приму денег. Только вкусный кофе и кусочек пирога.

– Я испеку грушевый пирог, – радостно ответила девушка. – Буду ждать вас завтра утром, еще раз спасибо.

«Какая восхитительная девушка!» – подумал Герберт, прикрывая калитку.

«Неужели у меня появляются здесь друзья!» – благодарно

подумала Берта.

А после кофе она прогулялась по гостеприимным улочкам города и раздала обратно деньги родителям сорванцов. «Суровое воспитание, может быть, и приносит добрый плод, но детство без сладкого – это уж слишком!» – весело приговаривала она про себя, покупая сочные янтарные груши для утреннего пирога.

Глава 20.

На следующий день Берта собиралась проснуться рано, по будильнику, но ожидание грядущего дня разбудило ее еще раньше.

Сияющее фарфоровой голубизной небо обрушивалось водопадами рассеянного света и тепла. Легкое дыхание ветра баюкало еще сонные занавески, на кресле у раскрытого окна шелестели страницы книги, на столике дремала чашка вчерашнего чая.

Мысли начали собираться в стройный сюжет предстоящего дня. Утром придет ее новый знакомый, и они будут вместе восстанавливать дом.

Берта была недоверчивой и накануне навела о Герберте справки у фрау Матильды. Любимая соседка охотно рассказала ей все, что знала. Мастер по изготовлению скрипок в третьем поколении. Добрейший, простодушный парень. Душа местных праздников. Порядочный, образованный, вежливый. Девушки в городке уделяли ему много внимания, но это его не испортило. Всегда почтительный, он умел с ними дружить.

Лишь однажды он был влюблен в дочь подруги своей матери, но однажды девушка уехала учиться в Мюнхен, стала писать ему все реже, а когда он приехал в очередной раз ее навестить, выяснилось, что она сменила адрес. Так она исчезла из его жизни, даже не закрыв при уходе дверь.

«Его сердце было разбито, как и мое, – подумала Берта. – Постараюсь быть Герберту хорошим другом».

«Красивая была бы пара», – мысленно добросердечно пожелала фрау Матильда. Ей было так много лет, но она и сейчас мечтала видеть вокруг как можно больше счастливых сердец и лиц. Муж считал, что она наивно смотрит на жизнь. Она полагала, что это жизнь наивно и ласково смотрит на нее и радуется, что не перевелись еще добродушные люди.

Берта немного прибрала дом, сварила кофе с лимоном, испекла душистый грушевый пирог и присыпала его сахарной пудрой. Одеться она решила как можно проще, и, выбрав длинную сливово-фиолетовую шелковую юбку и белоснежную футболку, она осталась вполне довольна собой. Волосы она собрала высоко на затылке, чтобы не мешали в ремонтных работах.

Герберт пришел ровно в условленное время. Выглядел он

тоже буднично: серая футболка, джинсы, кроссовки. Чемодан с инструментами. Обезоруживающая улыбка.

Берта радостно шагнула к нему навстречу, и тут из-за спины он достал небольшой живописный букет цветов. Свежих альпийских цветов – ее любимых.

– Я живу прямо возле гор, и не удержался, чтобы не нарвать для вас цветов.

– Я как раз собиралась украсить стол, спасибо! – смутилась Берта.

«Почему я смущаюсь? Друзья тоже дарят цветы, он лишь хотел сделать мне приятное, вот и все», – заключила она и пригласила его в дом. Берта поставила букет в хрустальную вазу, угостила его кофе и пирогом.

– Как вкусно! – искренне радовался Герберт. – Я думал, так умеет печь только моя мама!

– А где она сейчас? – поинтересовалась Берта, втайне успокоенная, что пирог удался.

– Мои родители переехали в Швейцарию год назад. Маме предложили там хорошую работу в области недвижимости, и она уговорила отца переехать. Я остался здесь. Я не могу представить себя в другом месте. Этот край, эта природа -все вросло в меня корнями.

Здесь я чувствую себя счастливым. А вы из Мюнхена, верно?

– Я уже не знаю, откуда я, – рассмеялась Берта. – Я долго жила в Стокгольме, а теперь ветер перемен забросил меня сюда. Я не знаю, как сложится моя жизнь, но пока я собираюсь пустить корни здесь. Еще кусочек пирога?

– Нет, спасибо, пока хватит. Если я съем слишком много, его вкус будет меня раздражать. А я не хочу, чтобы хоть что-то, связанное с тобой, меня раздражало.

Взгляд его был спокойным и уверенным. Безопасным.

«И правда, пора перейти на «ты», – решила Берта, – хватит бояться людей».

Герберт встал:

– Спасибо за кофе! Я пойду работать, а ты пока составь список хозяйственных дел по дому.

Берта изумилась:

– Список дел? А что еще ты мог бы сделать?

– Все, что нужно. Передвинуть мебель. Вбить гвозди. Повесить вон те книжные полки, которые стоят в углу. Покрасить подоконники. Все, что нужно. И если ты не против, можем повесить тебе для отдыха гамак между двумя яблонями в палисаднике.

И он вышел в сад чинить и красить ограду и ставни.

Берте осталось только всплеснуть руками и сесть за список дел. Ей хотелось сохранить созданную бабушкой атмосферу уюта, убрав при этом часть вещей и поменяв обстановку.

Когда Герберт, завершив работу на улице, зашел передохнуть в дом, он увидел на столе ряд подсыхающих акварельных рисунков.

– Это список дел, – сконфуженно призналась Берта.

Герберт пораженно рассматривал переливчатые нежные и уютные рисунки.

– На это уйдет несколько дней. И несколько пирогов, – рассмеялся он. – Я люблю с капустой. А если я попрошу у тебя список продуктов, ты его тоже нарисуешь? – лукаво подшутил он.

– Не знаю, – улыбнулась Берта. – Я не составляю список продуктов, все покупаю по памяти.

Герберт бережно собрал рисунки и положил их в папку.

– Я внимательно изучу их дома. До завтра. А еще – твоя юбка похожа на цветущую сирень и очень тебе идет.

Берта проводила его до исправной и улыбающейся калитки и задумчиво присела за письменный стол.

«Как приятно, когда о тебе заботятся», – подумала она.

И почему-то ей захотелось кружиться и танцевать.


Глава 21.

Последующие дни шелковыми нитками вплетались в канву жизни.

Герберт приходил рано утром, когда на траве еще осколками радуги переливалась роса, а уходил с наступлением сумерек, когда небо над городком, горами и полями полыхало то малиновым, то рыжим, то виноградно-фиолетовым пламенем.

Новоиспеченные друзья переделали массу дел.

Берта решила собрать те вещи и мебель, которыми не пользовалась, и закрыть их в одной из пустовавших комнат. Прежнюю детскую она превратила в комнату для гостей: поставила там новую кровать с чугунным витым изголовьем, покрасила письменный стол в мятный цвет, а над окном повесила песочные шторы. На подоконнике цвела розовая герань, а у окна стояло кресло для чтения с высокой напольной лампой с белым, как пломбир, абажуром.

Дедушкин кабинет и библиотеку только освежили, обновив краску на стенах и убрав старые комоды. Комната задышала, в ней стало больше пространства и света. Здесь

Берта расставила в книжных шкафах свои любимые книги – романы и часть книг по дизайну интерьера.

Этот кабинет должен был стать ее домашним офисом, поэтому Берта позаботилась о том, чтобы здесь было удобно работать и принимать посетителей: для себя и для клиентов она разместила уютные небольшие кресла, на журнальном столике разложила свежие журналы по дизайну, между двумя окнами поставила кофейный столик с резными березовыми стульями, приглашающий к отдыху и общению.

В гостиной Берта обновила часть декоративных подушек, на вышитых картинах сменила рамы на более современные. На каминной полке расставила вазы и старинные подсвечники, а на кухонных книжных полках поселились кулинарные книги.

В спальне Берта заменила только постель, а обстановку оставила, как при бабушке Луизе. Здесь все было на своем месте: прикроватные тумбочки, куда можно положить книгу и поставить цветы, два кресла, манящих почитать, изящный туалетный столик. Берта лишь обновила текстиль, добавив бирюзовых, молочных и серых оттенков. Комната получилась милой и приятной. А как радостно в ней было просыпаться!

Герберт настоял на том, чтобы повесить гамак в саду, хотя Берте это казалось ненужной роскошью. На самом деле, когда гамак занял свое почетное место среди двух ароматных яблонь, усыпанных нежными цветами, Берта сдалась. В любую свободную минуту она сбегала туда полениться, а потом добавила в сад летний круглый кованый столик и стулья, и в хорошую погоду они с Гербертом обедали в саду.

К Герберту она уже привыкла. С ним было легко и весело, они много разговаривали, шутили, рассказывали друг другу истории, обсуждали книги, путешествия, фильмы. Герберт много ездил по Германии, Франции, Италии, но его сердце принадлежало Миттенвальду.

Берта избегала разговоров о прошлом, но при упоминании о Мюнхене на его лицо набегала тень, и он становился замкнутым, закрытым на все замки этой запретной для него темы. Мюнхен отнял у него невесту. Как же ее звали? Почему она исчезла? Берта не находила подходящего момента для этих вопросов.

Тем временем ремонт подходил к концу.

Веселые, бегущие наперегонки дни, наполненные совместным трудом, беседами, домашними супами, пирогами и заботой друг о друге, заметно сблизили Герберта и Берту. Она уже не видела ничего чрезвычайного в том, чтобы вместе посмотреть вечером фильм в гостиной, занести ему на работу кусочек лимонного кекса. Берта общалась с ним, как с братом.