Тереза Бехари - Дом сбывшихся надежд

Блейк посмотрел на часы и подумал, получила ли Келли его сообщение о том, что он отвезет ее домой. Он уже собирался позвонить, но услышал перестук каблуков. Он поднял глаза и снова был потрясен красотой девушки. Он подумал, что был прав в тот первый вечер, когда они встретились, – Келли ходит, будто ступает по красной дорожке. Она была такой изящной, такой элегантной, что он невольно расправил плечи и вытащил руки из карманов.

Она подняла на него глаза и улыбнулась – это была пусть вымученная, но все же улыбка.

– Едем?

Блейк открыл дверцу машины, чтобы она могла сесть. И вдруг решил отвезти ее к себе домой.

Келли не сказала ему ни слова – даже когда он поехал в совершенно противоположном направлении от ее дома. Она подняла взгляд только тогда, когда открылись ворота.

– Где мы?

– У меня дома. Я решил, что смогу приготовить ужин.

Она удивленно посмотрела на него:

– Ты умеешь готовить?

– Да. И я постараюсь не обижаться на недоверие в твоих глазах. – Блейк улыбнулся ей. – Есть возражения против стейка?

Келли попыталась сохранить нейтральное выражение лица, рассматривая жилище Блейка.

Дом представлял собой строение из кирпича и стекла, с коричневыми рамами, обрамляющими двери и окна. С террасы на верхнем уровне дома открывался вид на просторное поместье, в том числе небольшой пруд.

Блейк отомкнул замок на большой дубовой двери и отступил в сторону, пропуская ее. Нейтральное выражение на лице Келли уступило место изумлению.

Кирпичные стены, деревянная мебель и вкрапления зеленого цвета в интерьере гостиной делали ее теплой и уютной. Центральным элементом декора был очень красивый камин. Гранитные столешницы пастельных тонов, окно, выходящее в сад… Особая элегантность отличала столовую – деревянные полы и черный кухонный гарнитур, заполненный столовыми приборами и посудой, которые выглядели невероятно дорого.

– Я такого не ожидала.

Блейк огляделся, как будто впервые видел свой дом.

– Тебе нравится? Впрочем, это впустую потраченные деньги. Я редко здесь бываю.

– Ты прав, этот дом заслуживает того, чтобы в нем жили люди. – Она провела рукой по кухонной столешнице. – Он заслуживает семьи.

На лице Блейка появилось странное выражение, затем он словно очнулся и улыбнулся ей.

– А ужинать-то мы будем? – напомнил он.

Она кивнула и опустилась на барный стул у кухонного острова. Поначалу она хотела предложить свою помощь, но было что-то успокаивающее в том, чтобы наблюдать за тем, как Блейк готовит.

Он достал два бокала, наполнил их вином и протянул ей один.

– Теперь ты расскажешь мне, что с тобой происходит?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, не рискуя посмотреть ему в глаза.

– Келли, перестань. Мы с тобой оба знаем, что ты сегодня сама не своя. Мы обещали друг другу, что будем откровенны. Если это из-за Джулии, то…

– Что? – переспросила она, затем поставила бокал на столешницу, встала и обошла остров, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Она отвела прядь волос с его лба и на мгновение задержала свою ладонь на его щеке. – Нет, Блейк, это не из-за Джулии и не из-за тебя.

Он взял ее руки и сжал.

– Тогда в чем дело?

Она закусила губу, а потом сказала:

– У Коннора будет ребенок.

Блейк почувствовал, как его брови непроизвольно поднялись.

– Разве это плохо?

– Нет, я так не думаю.

Она вернулась на свое место – теперь их с Блейком снова разделяло препятствие. Он увидел в этом некий символизм.

– Я имею в виду, что это не самое лучшее время для такого события, когда нет ясности с работой и свою подругу он знает всего лишь шесть месяцев… Этот ребенок… – Она замолчала на мгновение. – Знаешь, я думаю, что справиться с смертью родителей Коннору помогла забота обо мне.

– Что ты хочешь сказать?

Она промолчала, потом вздохнула.

– Собираемся ли мы делать салат или что-то еще к стейку?

Блейк не ответил, без труда распознав уловку, но подошел к холодильнику и начал вынимать овощи. Он был рад, что заехал в магазин накануне – ему придется делать это чаще, если Келли будет приходить в гости регулярно.

И вдруг он замер, вспомнив ее слова о том, что такой дом нуждается в семье, и что-то торкнулось в его сердце. Но он заставил себя подавить несвоевременные мысли и подал Келли помидоры-черри и авокадо.

– Теперь у тебя не осталось поводов уйти от разговора, – сказал он шутливо и положил руку ей на щеку. – Расскажи мне.

Келли снова вздохнула, вернулась к кухонной стойке и села. А затем заговорила, не глядя на него:

– Я имею в виду, что семья всегда много значила для Коннора. Для нас обоих, но для него даже больше. И когда наши родители умерли, они оставили пустоту, которую мы оба чувствовали. – Она сделала паузу. – Я думала, что мы заполняли ее друг для друга. Но теперь я думаю, что это сделает для него этот ребенок.

Блейк наблюдал за ней, когда она говорила. Внезапно он все понял.

– И ты боишься, что останешься одна, да?

Она не смотрела на него, но ему показалось, что он видит слезу, катящуюся по ее щеке.

– Да. Я понимаю, что это признание делает меня эгоистичной.

Прежде чем она закончила говорить, Блейк обнял ее. Ему хотелось утешить ее.

– Келли, я знаю, что Коннор помог тебе справиться с смертью ваших родителей. И ты имеешь полное право быть благодарной ему за это. Но с ситуацией справился не он, а ты. Ты сама сделала это. – Он откинулся назад, чтобы заглянуть ей в глаза.

Она моргнула, и еще две слезинки выкатились из ее глаз.

– Коннор действительно помог мне справиться с потерей родителей, – намеренно медленно произнесла она, как бы пытаясь убедить его в этом.

– Я знаю. Да, он помог тебе, это не значит, что он был причиной, по которой ты это сделала.

Он говорил медленно, следя за тем, как его слова воздействуют на нее:

– Келли, когда ты рассказывала мне о том, как ты справлялась с ситуацией, ты сама сказала, что заинтересовалась своей работой. Начала общаться с гостями. Именно ты проявила инициативу и стала организовывать экскурсионные туры.

Блейк замолчал, пытаясь понять, осознает ли она то, что он пытается донести до нее.

– Я знаю, что Коннор важен для тебя и что вы вдвоем пережили многое, но это не значит, что ты не справишься в одиночку. Кроме того, ты не будешь одна.

Она посмотрела на него, и от надежды в ее глазах у него замерло сердце.

– Я имею в виду, что не думаю, будто Коннор отвернется от тебя потому, что у него появится ребенок. – Блейк сказал это поспешно, хотя не мог объяснить себе причины, почему он так занервничал. Не теперь, когда их обуревали чувства, которые он не мог объяснить. Надежда в глазах Келли быстро померкла, и, хотя он намеренно погасил ее сам, сам же и огорчился.

– Да, может быть, ты прав, – сказала она и замолчала, ожидая, пока он накроет на стол.

И хотя стейк был одним из его фаворитов, когда в редких случаях он готовил и ужинал дома, Блейк не чувствовал вкуса. Его мысли были слишком заняты тем, чтобы вернуться к теме поддержки, которую он хотел ей предложить.

– Но, похоже, я забыла, что ребенок Коннора тоже будет моей семьей. Я все время думала как эгоистка.

– Келли, это вполне нормальная реакция. Это не эгоизм. Может быть, немного.

Келли рассмеялась и отрезала еще один кусочек от своего стейка, а затем посмотрела на него.

– Ты первый человек, который заставил меня почувствовать, что все может быть в порядке, даже когда ты одинок. И то, что я, возможно, сама помогла себе выбраться из своей депрессии. Спасибо.

Ее слова были настолько искренними, что разорвали его сердце, и Блейк сразу почувствовал себя едва ли не мошенником. Он не заслужил ее благодарности, когда сам даже не смог сказать ей, что он будет рядом. Ее замечание о семье словно заморозило его.

Они доедали ужин в молчании, каждый погруженный в свои мысли, а когда закончили, Келли подошла к мойке, чтобы вымыть посуду. Он откинулся на спинку стула, наблюдая за там, как она опускает тарелки в мыльную воду, ополаскивает их и ставит в сушилку. Медленно, почти не осознавая этого, он начал представлять, что они вместе вернулись домой после долгого рабочего дня…

Он мысленно видел дождь за окном, слышал, как потрескивает пламя в камине в гостиной. Он даже видел, как идет к ней и протягивает руку, притягивает ее к себе, а другой касается ее живота, в котором она носит их ребенка…

– Знаешь, до сегодняшнего дня я не думала о семье за пределами моих родителей и брата. Но приятно думать, что эти пределы могут расшириться.

Блейк был вырван из своих фантазий, и почувствовал, что его сердце забилось быстрее.

– Да?

– Да. – Она повернулась к нему, и выражение ее лица смягчилось. – Разве то время, которое ты был рядом с Брентом, было плохим?

Его сердце все еще бешено колотилось, когда он ответил ей.

– Оно было прекрасным.

– Я так и думала. – Она кивнула и вернулась к мытью посуды. – Коннор станет удивительным отцом. И быть тетей не так уж плохо.

Она как будто размышляла вслух.

– Я буду практиковаться, ведь однажды у меня будут свои дети. Хотя до сих пор о собственной семье я даже не думала.

– Ты хочешь иметь семью? – спросил Блейк. Келли обернулась, вытирая руки кухонным полотенцем.

– Да. Думаю, что да. – Она наклонила голову и сказала: – Наверное, это наследственное. – Она улыбнулась ему. – Основываясь на опыте той семьи, которую нам дали наши родители.

Ее слова ударили его прямо в живот, и наконец он понял, что так беспокоило его. Семья. Слово, которое описывало его самые большие разочарования. А теперь, подумал он в панике, и его самый большой страх.

– Келли, ты не против, если я отвезу тебя домой? – спросил он и проигнорировал голос в голове, который обзывал его трусом. – Уже поздно, а мне нужно кое-что сделать до завтрашней встречи с инвесторами.