— Да, у нас неприятности, — сухо заметила мать и тяжело вздохнула. Света представила ее в маленькой комнате, примыкающей к спальне. To ли кабинетик, то ли чуланчик. Но эта комнатушка находилась в центре апартаментов графини де Анвиль и использовалась матерью для приватных бесед. Своего рода телефонная будка с диваном и бюро эпохи Наполеона. Она словно увидела, как холеная и спокойная Лиля мерит шагами кабинет, а потом плюхается на диван, поджимает под себя ноги и, закрыв глаза, трет переносицу.

— Приезжал Эбенхайм, — без предисловий заявила мать. — В суд Тура подано исковое заявление от семейства де Гральи.

— Что хотят? — бросила Света, приготовившись к самому худшему.

— Признать тебя недееспособной и передать им опеку над Эженом.

— Каким это образом? — вскрикнула Света.

— Представили документы, что ты находишься на лечении в психиатрической клинике.

— Вот уроды, — поморщилась она и тут же встрепенулась. — Мне нужно приехать!

— Нет, об этом не может быть и речи, — отрезала мать. — Пока Эбенхаймы держат оборону. Примерно полгода у нас есть в запасе. А за это время Арман найдет управу на этих подлецов. Но, чтобы суд отказал в иске или хотя бы перенес слушание дела, тебе нужно проявить активность в соцсетях. Выложить фотографии с Мальдив или Фиджи. Карл советует что-нибудь далекое, чтобы тебе не смогли дозвониться и вызвать в заседание.

— Хорошо, мама, — пробормотала Света. — Я сегодня же выложу. Лучше расскажи, как там Эжен?

— Все нормально, — заверила мать, и тон сразу стал добродушный и ласковый. — Занимается теннисом. Ему нравится. Дерется со своими дядьями. Вернее, они с Люком пытаются напасть на младшего Армана.

— А как дела у Мишеньки? — отсмеявшись, поинтересовалась Света. — Он приезжал домой на выходные?

— Нет, — хохотнула мать. — Он с Витей ездил к Таисье. Она участвовала в спектакле лицея, и Миша с Витей ездили специально поддержать ее.

— Крестный как Фигаро, — хмыкнула Света. — Везде поспевает. Вот же жук!

— Я каждый день молю бога о нем. Если бы не Витька, мы бы давно пропали, — тяжело вздохнула мать. — Без него мы с тобой тогда не справились бы.

— Мам, а почему вы не поженились? — набравшись нахальства, осведомилась Света.

— Сердцу не прикажешь, — просто ответила мать. — Да и как можно выйти за брата? Если вдуматься, мне Витька гораздо ближе, чем сестра или лучшая подруга. Я его обожаю, но не как мужчину, а как родную душу. Я любила Иштвана и люблю Армана. На мой век хватит сердечных привязанностей. А у тебя, Светланка, появился новый друг?

«Мама всегда тактична в высказываниях и вопросах, это тебе не Лина с ее нетерпением и простотой».

— Кажется, да, — прошептала Света. — Но пока все так сложно и просто одновременно, что я теряюсь в догадках.

— Это и есть любовь, моя родная, — добродушно заметила мать. — Я люблю тебя, Светланка.

— Я тебя тоже, мамочка!

Закончив разговор, Света с удивлением обнаружила, что осталась в доме одна.

«Куда ты испарился, Джин?» — недовольно подумала она, ища в облачном хранилище нужные фотки. Мальдивы. Фиджи. Бали.

Где только их ни носило с Люсьеном! Но вот подходящих снимков оказалось немного. На одном, сделанном на отдаленном острове, она прыгала, раскинув в стороны руки и ноги, а Люсьен стоял на переднем плане. А на другом — она в розовом купальнике за горала на краю бассейна, а муж, улыбаясь, наблюдал за ней из шезлонга. Света долго рассматривала снимки, а потом остановилась на том, где ее запечатлели в прыжке. Рассудив, что по модели купальника можно при желании запросто вычислить год проведения съемки. А белые шорты и майка на тонких бретелях всегда в моде. Она решительно располовинила копию фотки и, написав дурацкий коммент, выложила снимок на фейсбуке.

«Мальдивы — мой личный рай!» — сообщила она двум тысячам подписчиков.

Потом прошла на кухню и обеспокоенно выглянула в окно. Начался снегопад. Белый пух засыпал двор и протоптанные дорожки. Но ни Джина, ни его «Ямахи» поблизости не оказалось.

«Куда же тебя понесло на ночь глядя», — рассердилась она, безуспешно всматриваясь в чернильную тьму, надежно укрытую белоснежным покрывалом.

Света чувствовала, как накатывает тревога. Безотчетная и необъяснимая. Внезапно на ум пришли воспоминания матери о том страшном дне, когда погиб папа.

— Если бы знать тогда, — постоянно повторяла Лиля. — Прислушаться к себе и не пустить. Повиснуть на шее и запереть все двери.

Света слабо представляла себе картину, когда, повиснув у папы на шее, мама умудрилась бы еще закрыть дверь на замок. Но второй раз, когда мамина чуйка не подвела, Света помнила отлично. Она словно на яву увидела, как около дома паркуется роскошный автомобиль Армана и мама, громко хлопнув дверцей, несется к дому, а потом взлетает по лестнице, яростно врываясь во все комнаты подряд. Все произошло так стремительно, что она сама — и Света этот момент отчетливо помнила — не успела спрятать прикуренную втихаря сигарету, а Витя Пахомов, дорогой и любимый крестный, свести счеты с жизнью.

Он потом долго извинялся перед мамой и сетовал на попутавшего беса, но Света точно знала, что именно мамина интуиция спасла дядю Витю. Вот и сейчас она сама испытывала аналогичную тревогу, переходящую в панику.

— Остановись. Прислушайся, — велела она себе, как учила мама. Света вняла своим обостренным чувствам и в первую очередь подумала о сыне, потом о маме и Мишеньке. Но интуиция, чертова кукла, молчала. Тогда Света обеспокоилась о Гаранине. Наверняка Джин попал в переделку. Но крепкий и здоровый мужчина способен лично постоять за себя, и именно сейчас ему ничего не грозило. Она мысленно переметнулась в Курыгино, и сердце заколотилось, как бешенное.

— Твою мать, — пробормотала Света и принялась натягивать комбинезон и ботинки. Она выскочила на крыльцо и застыла от ужаса, вперившись взглядом в темную чащу.

— Гаранин, ну где же ты! — взмолилась она. — Возвращайся уже!

Словно услышав ее молитвы, под оглушительный рев Ямахи во двор влетел Арсений. Разорванный ворот куртки и ссадина на щеке свидетельствовали о недавней драке.

Где и с кем?

Света не стала уточнять, а решительно шагнула к вездеходу.

— Едем в Курыгино, — прокричала она, деловито садясь сзади.

Гаранин бросил на нее удивленный взгляд и глухо поинтересовался:

— До завтра подождать никак нельзя?

Света мотнула головой.

— Понял, — хмыкнул Арсений и дал по газам.

Всю дорогу до соседней деревеньки она корила себя, что дала эмоциям удержать верх над собой, да еще и Джина в ночи заставила ехать в Курыгино.

«Ты же никогда чуйкой не славилась, — упрекнула она сама себя. — Тебе до маман далеко. Это только она у нас и к умным, и к красивым, и к ясновидящим. Одно слово, Золотая Королева», — хихикнула про себя Света, вспомнив странное детское прозвище, придуманное крестным.

«Может, повернуть назад? — осведомилась мысленно у матери. — Ничего страшного не произойдет, даже если попусту прокатитесь, — пробормотал внутренний голос с интонациями Лили Цагерт. -

Наплетешь что-нибудь про романтическую прогулку. Да и крепче спать будете».

Света тяжело вздохнула, но отступать не пришлось, за поворотом показалось Курыгино. Темное и зловещее.

Глава 12

В Курыгино не горело ни одно окно. От кромешной тьмы Света поежилась и прижалась к Арсению.

— Что тебе в башку ударило? — беззлобно ругнулся Гаранин. — Люди уже спать легли, а тут мы приперлись.

— Наде привет из Зарецка передадим и сразу назад, — проворковала Света, все еще надеясь в душе, что сама напридумывала беду и тревогу. Нервы ни к черту!

Гаранин подъехал почти вплотную к тому участку изгороди, где вынимались прутья, пропуская гостей во двор, и сразу посветил фарами на входную дверь. Та оказалась незапертой.

— Надя, чтоб тебя… — выругался он и опрометью бросился в дом. Света едва поспевала за ним.

Честно говоря, Арсений и сам не знал, что обнаружит в пустой нетопленной избе. Но заслышав сзади шаги «жены», приосанился и сделал вид, что все в порядке вещей.

Он вошел в сени и крикнул зычно:

— Есть кто живой, товарищи тунеядцы?

Ответа не последовало. Но на его голос из кухни выскочил Жиробас и требовательно замяукал.

— Веди, — согласился Гаранин и в два шага оказался в большой темной горнице с остывшей русской печью.

«Если выдохнуть, то облачко пара обеспечено», — хмыкнул он про себя и попытался осмотреться в пустой хате.

Сзади «жена» нетерпеливо нажала на выключатель и, как только комната озарилась ярким желтоватым светом, бросилась прямиком к топчанчику, где еще накануне играла с Олеськой. Света присела рядом и принялась рыться в уложенных там горой тряпках.

— Что на тебя нашло? — присвистнул Арсений, она не ответила, а он, подойдя поближе, сразу все понял. С огненным румянцем, расползавшимся по детскому личику, в груде тряпья лежала Олеська. Одна! В нетопленной хате!

— А Надя где? — удрученно поинтересовалась Света, ощупывая лоб и шею ребенка. — Сколько она тут лежит одна?

— Надежда, видать, запила, — недобро хмыкнул Арсений. — Нужно затопить печку и глянуть, что есть из лекарств.

— Что тут может быть? — гневно сверкнула глазами Света. — Лучше подумай, как перевезти малышку к нам.

— Посадим между нами. Ты ее только крепко держи. Но лучше тогда отвезти в Крушинино. Там хоть фельдшер имеется.

— А у него под задницей аптечный склад? — топнула ногой Света, поднимаясь с топчана. — Там небось кроме зеленки и валидола ничего нет.

Гаранин спорить не стал, прекрасно понимая, что лялька права.

— У тебя антибиотики есть, сами уколем, — решила Света. — Тебе вон только Пряшниковы две упаковки анвилевских препаратов привезли.