Виктория Волкова - Дом у воды

Он поморщился и блуждающим взглядом оглядел темное озеро с осколками льда, плавающими по поверхности, и чернеющие по берегам деревеньки. Остановил взгляд на золоченых куполах

крушининского храма, а потом уставился на появившуюся в небе точку. Вертолет снова поднялся в воздух и, сделав небольшой круг над деревней, двинулся в сторону Гречишкина.

— К нам летят, — невзначай заметил Сергей. — Интересно, что тут воякам понадобилось? До рыбалки еще далеко, а с охотой лучше повременить…

— Мы точно не узнаем, — отмахнулся Гаранин, намазывая хлеб маслом и откусывая большой кусок. — Полетают и к себе вернутся. Что им тут делать?

Он подозрительно осмотрел приближающийся вертолет и недоверчиво пробормотал:

— Мне одному кажется, что они в Гречишкино приземлятся?

— Ага, — кивнул Сергей и уставился на огромную летающую машину, выкрашенную в зеленый цвет. — Катимся вниз!

— Поехали! — крякнул Юра и сжал челюсти.

Гаранин рванул из-за стола, мысленно ругая себя, что за хлопотами последних дней, арестом Генки и Петьки и новостью о беременности совсем позабыл о Таракане и его заказах.

— Твою мать, — выругался он, обуваясь, а потом снова глянул в окно и застыл на месте.

Из вертолета высыпались люди. Трое в камуфляже и один в пуховике. Именно по дурацкой сине-серой куртке Арсений без труда опознал Михеича. Он заметил, как к вертолету сломя голову бежит Света и кидается на грудь воякам. Сначала к одному, а потом, словно раздумав, к другому.

— Похоже, у тебя гости, Дергайкин, — не утерпел Середа. — Вон как Света радуется.

— Она всегда мужикам рада, — хмыкнул Гаранин, чувствуя, как сводит скулы и где-то в сердце образуется рубец.

— Интересно, кто такие? — пробубнил, не обращая внимания на грязный комментарий Арсения, Юра Бойко. — Ты бы спустился, что ли? Или, хочешь, мы наведаемся…

— Ага, — скривился Гаранин, не сходя с места и зачарованно смотря в окно. А там, внизу, развеселая компания зашла в дом и уже через несколько минут направилась к вертолету, прихватив Светин рюкзаком и какую-то сумку.

— За Светкой приехали, — с тоской в голосе пробормотал Сергей. — Ты бы спустился, попрощался, а?

— Долгие проводы, лишние слезы, — пробурчал Арсений, усаживаясь к столу. — Мы попрощались. Вчера, — бросил он небрежно, а сам застыл, наблюдая, как вертолет поднимается в воздух, навсегда увозя от него Свету и Олеську.

Внутри острой занозой заколола застарелая рана. Но теперь она ныла по-новому, словно в сердце забили кол и проворачивали медленно. В одну сторону, а потом в другую.

«Сама виновата, — мысленно рыкнул Арсений. — Не затевала бы гадости, жили бы и дальше. Хорошо же все было, весело! Но Светочке захотелось большего. Видать, с самого начала планировала… Ну и пролетела девочка, как фанера над Парижем!»

Он отмахнулся от навязчивых думок и, глянув на приунывшую охрану, предложил:

— Пойдем на зайцев поохотимся. К дальним озерам сходим, а?

— Может, тебе догнать ее, — аккуратно предложил Юра. — Смотри, вон в Крушинино вертушка садится. Наверное, Михеича высаживают.

— Много чести, — фыркнул Гаранин. — Ну что, пацаны, вы со мной или я сам пойду?

— С тобой, — пробурчал Юра. — Полчаса на сборы, идет?

Арсений кивнул и налил себе еще чая, ожидая, когда мужики соберутся. В кармане штанов запиликал сотовый, и высветился лялькин номер.

— Мы уехали, — сдержанно сообщила она. — Прощай, Сеня!

— Может, еще свидимся, — пробурчал он. — Я пришлю контакты своих адвокатов.

— Не трудись, — вздохнула она. — Без тебя справлюсь. Веселись, Сеня, девок полно вокруг. Еще кого обилетишь!

— Подожди, — рыкнул он, — Я сейчас приеду в Крушинино, поговорим.

— Нет смысла, — пробормотала она. — Мы заехали с Катериной попрощаться. Время поджимает.

— Какое время, Света? — не понял он. — Подожди полчаса.

— Ты передумал насчет нас? — уточнила она осторожно.

— Нет, дорогая, — пробубнил он. — Но ты мне должна оставить адрес, где тебя искать в случае чего…

— Нет необходимости, Сень, — устало бросила она. — Не надо нас искать.

— Адрес хоть пришли, — попросил он, в глубине души не желая ее отпускать.

— Кемерово, поселок Бордовый, там спросишь, меня каждая собака знает, — хмыкнула она и отключилась. И сколько бы потом Арсений ни звонил, бесполезно — звонок срывался, а потом и вовсе абонент перестал обслуживаться в сети.

— Видимо, занесла меня в черный список, а потом симку выкинула, — пробурчал он сквозь зубы, на следующий день подъезжая к Крушинино. Ворвался к Михеичу в магазин и, пренебрегая злым взглядом Катерины, рявкнул на весь магазин:

— Куда она поехала? Адрес тебе оставила?

— Мне — да, — осадила его Катерина, — а вот тебе просила ничего не говорить, — вскинулась она и добавила презрительно: — Иди гуляй, Сеня! Твой номер шестнадцатый!

Он выскочил из магазина и остановился на крыльце, не зная, что предпринять дальше.

— Ну ты и упорол, — хмыкнул сзади Михеич. — Такую девку классную потерял.

— Где она?

— Уже, наверное, к дому подъезжает, — поморщился Михеич. — Мать всполошилась, что Света в обморок упала, так папаня ее спецоперацию провел. Даже полковнику Петрунько в Зарецк позвонил. Тот вертолет выделил. Вот их с Олеськой в Архангельск доставили, а оттуда уже регулярным рейсом на юг. Ну и в Зарецке посидели немного, сбор ветеранов, мать вашу, — махнул рукой Михеич. — Сто лет не видал ни Петрунько, ни Бессараба. А тут сам за дочурой пожаловал…

— Отец? — уточнил Гаранин.

— Ага, родной, — кивнул Михеич и добавил нехотя: — А второй мужик — крестный ее. Веселый такой.

— Ее крестный? — переспросил Арсений, слабо веря, что сам Пахомов припрется в Гречишкино на вертолете.

— Ну да. Мужики богатые, да и сама Светка — деваха не бедная…

— С чего ты взял? — лениво пробурчал Джин.

— Она кольца надела. Так там два огромных бриллианта и сапфир…

— А ты разбираешься в драгоценных камнях? — осклабился Арсений.

— Я нет, а вот Катя моя понимает. Так что не боись, Дергайкин, и твоего дитенка в люди выведут. Помощи у тебя не попросят. Сиди дальше на своих деньгах, — словно сплюнул последние слова Михеич и отправился в дом. Потом остановился в дверном проеме и бросил нехотя: — Олеська просила тебя приехать за ними. Сказала, что на столе оставила послание, как их найти…

— А кроме Олеськи никто ничего мне сообщить не желает? — напрягся Гаранин.

— Прости, Сеня, мы все тебя уважали и считали хорошим человеком…

— Ну я понял, — скривился Арсений и направился к вездеходу. А вернувшись домой, первым делом кинулся в зимовку, где на столе нетронутым лежал лист, вырванный из альбома. Детской рукой нарисованный дом с острой крышей, намалеванная синяя гладь реки, а по ней кривые лодочки и какие-то крендели с крыльями, наверное, лебеди. Неумело написанные буквы складывались в слова — «Дом у воды».

— Спасибо, Олеська, — пробормотал Гаранин, плюхаясь одетым на холодную кровать. За то время, что он бегал за зайцами, а потом мотался в Крушинино, печь остыла, а за ней и дом.

— Найдем тебя, милая, — хмыкнул себе под нос Арсений. — Наверняка в этом поселке Бордовом водоемов не так уж и много. Моим адвокатам не составит труда обойти каждый дом поблизости и разыскать тебя и твою хреновую опекуншу.

Света, возвращаясь домой, глядела, как постепенно из облаков вырисовывается силуэт родного города. Купола церквей блестят на солнце, а вдалеке виднеются знакомые многоэтажки. Она вместе с Олеськой не могла оторваться от иллюминатора, подмечая, как изменился город детства. Появились новые дома и офисные здания прямо на набережной. И близлежащий район из трущоб вдруг превратился в элитный. Как только шасси самолета стукнулись об асфальт взлетной полосы, Виктор Николаевич Пахомов, хитро улыбнувшись, достал из кармана сотовый и быстро ткнул в нужный номер.

— Мы приземлились, — доложил он кому-то и сварливо добавил: — Ждите, мы без багажа. Как только трап поставят, сразу выйдем. Куда-куда! В зал внутренних прилетов подходите!

Света слушала вполуха и даже значения не придала причитаниям крестного. Хотя ну с кем еще может в таком тоне разговаривать Пахомов? Но от неприятных событий последних дней, да и просто усталости, думать о чем-то другом, не касающемся Гаранина, сил не осталось. Она чувствовала себя измотанной и больной. Нет, виной ее состоянию был не ребенок, а все тот же Арсений Юрьевич Гаранин. Дурак и балбес! Естественно, она знала еще до встречи с ним, что он идиот и ранен не только в филейное место, но и на всю голову. Знала, что из каждой группы, останавливающейся на ночлег в его доме, всегда найдется туристочка, готовая провести бессонную ночь в объятиях Джина. А сколько этих групп и сколько девиц? Данные не поддаются корреляции. Одним словом, много!

«А теперь и ты пополнила списочек. Знал бы Арсений, с кем трахался эти три месяца, — хмыкнула она про себя, осознавая, что велика вероятность, когда Гаранин не станет ее искать и никогда ни о чем не догадается. — Может, так и лучше всего, — внутренне поморщилась Света. — А то начнет бегать следом, орать о своей любви на каждом шагу: «Лублу, лублу!». Только как поверить после презрения и предательства? Как убедиться, что любят именно тебя, а не твои деньги и громкое имя? Да никак! Все равно в глубине души останется сгусток недоверия и обиды. От гнусных оскорблений и подозрений. Ага, чуть не обокрала бедного Сенечку, — усмехнулась она и, наблюдая, как к самолету подъезжает трап, подумала, что забрала у Гаранина более дорогое, чем все деньги мира.

— Ребенок! Вот истинная ценность. А вы, Арсений Юрьевич, сверните в трубочку всю наличность и засуньте недалеко от места ранения. — Света вгляделась в голубое небо, отыскала там одинокое облачко и мысленно попрощалась: — Гуд бай, Джин! Сиди в своей чащобе и не вспоминай о нас! — Она тяжело вздохнула, пытаясь справиться со слезами, и сама себя упрекнула: — Ну кому ты врешь, милая? Ты же хочешь, чтобы он нашел тебя, прискакал на белом коне с цветами в зубах. Чтобы любовь как в сказке… Любовь, — мысленно отмахнулась Света. — Придется вырвать с корнем этот нежный цветок…»