— У меня есть план, — пробурчал Арсений. — Но он фантастический, — заметил скривившись.

— Полететь на машине времени в прошлое и самому себе дать подзатыльник? — с хитрым прищуром осведомился Пахомов.

— Если бы, — отмахнулся Гаранин. — Будь такая возможность, я бы ей воспользовался не задумываясь.

— Просто, чтобы огрести от самого себя? — снова хмыкнул Пахомов и глянул внимательно.

— Да нет же, — в сердцах бросил Арсений, понимая, что это его единственный шанс достучаться до Светы, пусть даже через посредника. — Я испугался, услышав о ребенке. Начал чушь всякую пороть.

Мне бы отдышаться и подумать немного. Но не получилось! Кто же знал, что вы за ней прилетите.

— Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино, — с тоской выдохнул Пахомов. — Я это кино всю жизнь показываю. Вон видишь окна на третьем этаже, — заметил с болью. — Они там жили. Светка с родителями. Пока Иштвана один козел не грохнул…

— Так вроде не нашли убийцу, — встрял Арсений, показывая свою осведомленность.

— Нашли, — скривился Витька. — И наказали даже. Только друга мне это не вернуло. Света для меня как дочка. Можно считать, кровинушка родная… Оттого и больно на ее страдания смотреть.

— А вы вроде не родственники, — не понял Гаранин. — Как же кровь родная?

— Она болела сильно. Вообще помереть могла. Но а мы втроем сопротивлялись, как могли. Это я ее родителей и себя имею в виду. Ну и она сама умница. Настоящий боец. Такую болячку поборола!

— А чем болела? — пробормотал Гаранин.

— Лейкоз, — скривился Пахомов. — А у меня первая группа крови. Королевская, говорят! Так я ее донором был. У Лильки вторая группа, а Иштван желтухой в раннем детстве переболел. А моя первая всем подходит. Ну и лекарства, конечно, пересадка костного мозга. Денег ушло немерено, но спасли. Но до сих пор боимся рецидива. Вон вертолет прислали из-за обморока. А вот про твое медвежье величество даже не подумали, прости, — едко бросил Пахомов.

— Я хочу вернуть ее, — упрямо заявил Арсений.

— Даже зная, что она в любой момент может умереть, и про брачный контракт? — серьезно поинтересовался Виктор Николаевич.

— Да мне плевать на ее деньги’- в сердцах бросил Гаранин. — Своих хватает. Все равно, больная она или здоровая. И если болезнь вернется, я готов стать донором. Весь свой ливер отдам. Спинной мозг и кровь. Мне нужна только одна Светлана. Ну и Олеська тоже…

— Бэмби, — улыбнулся Пахомов. На короткий миг исчезла печаль во взгляде, и лицо озарилось доброй солнечной улыбкой. — Хорошая девчонка. Она тебе каждый день письма пишет.

— Так она мне подсказку оставила, — довольно хмыкнул Арсений, собираясь рассказать про рисунок, но в этот момент из подъезда выскочил здоровый детина с битой наперевес и помчался к скамейке.

— Убью на фиг! — заорал он Пахомову, замахнувшись. Витька, как старый солдат, много чего повидавший на своем пути, успел увернуться, но упал с лавки, не удержавшись. Следующий удар точно настиг бы его и проломил череп, когда руку нападавшего успел перехватить Гаранин. Цепкие пальцы Арсения с трудом разжали здоровый кулак и вытащили из него биту.

— Проваливай, пока цел, — прорычал еле сдерживаясь. Но парень не уходил и даже собирался забрать биту, но Арсений ему не позволил.

— Мы скоро уйдем, тогда возьмешь.

— Что ходите? В окна заглядываете! — возмутился детина. — Житья от вас нет!

— Так лавки не твои собственные, — хмыкнул Гаранин. — Присели отдохнуть. Тебе-то что? — осведомился он воинственно, силясь не вдарить кулаком в нос незадачливому противнику. А потом всмотрелся в ставшее бледным лицо Светкиного крестного.

— Вам плохо, Виктор Николаевич? — поинтересовался участливо.

— Что-то я упал неудачно, — пожаловался Пахом. — Ногу тянет…

Глава 32

Вытянув ноги, чтобы не помять черные брюки, отец и сын Гаранины развалились в креслах, терпеливо ожидая, когда соберутся дамы. За окном гостиничного номера царило настоящее лето. Распускались цветы, и припекало солнце. День катился к вечеру, а на побережье возможен легкий ветерок. Вот только на это оставалось надеяться.

— Вы скоро там, куклы? — крикнул отец, гипнотизируя соседнюю дверь. Оттуда выплыла Аня в сером платье от Шанель и сияя заявила:

— Завидуйте сами себе. С такими красавицами на бал едете.

— Жаль, что я биту дома забыл, — хмыкнул Гаранин, оглядывая вышедших следом сестер. — Как теперь женихов отгонять?

— Каких еще женихов? — довольно засмеялась Катя. — Там на нас никто не посмотрит.

— Будем как нищенки, — нахмурилась Маша.

— Оставайтесь в номере, — подначил девчонок отец. — Я вам пиццу закажу, мультики включите. А мы на Бал Лилий поедем.

— Ну нет! — заорали сестры в голос. — Сеня, ты же обещал! И нас там ждут всей семьей!

«Обещал он, — мысленно ругнулся Гаранин. — Как же!»

Внезапно вспомнились все подробности того сумасшедшего дня. Случайная встреча с Пахомовым. Нелепое нападение. А еще травмопункт, где хмурый лысый доктор вынес неутешительный вердикт:

— Закрытый перелом.

Потом выяснилось, что Виктор Николаевич в Москве проездом и именно в тот момент, когда Пахомовскую голень щедро обкладывали свежим гипсом, закончилась регистрация на рейс до Франкфурта. Дождавшись, когда из кабинета врача под белы руки выведут Светиного крестного, Арсений вызвал такси и аккуратно усадил Пахомова на переднее сидение.

— Куда ты меня отвезешь? — живо поинтересовался Виктор Николаевич, как будто ему не вкололи несколько кубиков обезболивающего.

— К нам домой, — предупредительно заметил Арсений. — Я недавно приехал с Севера. Остановился у отца. Он с семьей живет в Серебряном бору. Переночуете у нас, заодно решим, что дальше делать.

— Да тут все понятно, — хмыкнул Виктор Николаевич. — Сейчас Кульбиту позвоню, приедет и заберет. Ты меня лучше в гостиницу отвези. Я до завтра отлежусь, а там и Генка подоспеет.

— Я уже решил, — отмахнулся Гаранин и заметил смеясь: — Едем к нам. Считайте, что я вас в плен взял.

На удивление, Космонавт с Пахомовым быстро спелись. На столе тотчас оказалась бутылка элитного виски, привезенная отцом из Шотландии, да и на разносолы Анечка не поскупилась.

— Все-таки родня твоя, Сеня, — шепотом сообщила она и, ткнув в бок незадачливого пасынка, бросила нетерпеливо: — Пусть поможет вам помириться.

Арсений мотнул головой и поморщился.

— Не тот человек. Он живет по понятиям и против близких людей никогда не пойдет. Но спасибо за совет, маман.

Анечка фыркнула и удалилась к себе. Женщина с тонкой душевной организацией никогда не останется за столом, коли началась пьянка. Пили всю ночь. Вспоминали какие-то странные случаи из жизни столицы и окраин, людей, давно сварившихся во всех котлах ада, но ни единым словом не упомянули крестницу Пахомова и ее незадачливого любовника. Даже намеком Арсений не дал понять, как ему не интересны эти дурацкие разговоры и как важна любая информация о Свете. Лишь к вечеру следующего дня, заедая самолепными пельменями вчерашнее похмелье, Витя Пахомов, испытующе глядя на Арсения, бросил недовольно:

— Нравишься ты мне, Арсений Юрьевич. Хороший ты мужик. Что у вас со Светкой не заладилось? Не понимаю. Ну да сами разберетесь, не маленькие!

А около машины Кульбита, гнавшего всю ночь до столицы, пожимая руку Арсению, пошутил мимоходом:

— Будете у нас в Бордо…

— Я приеду, Виктор Николаевич, — пробурчал Сеня и быстро попросил: — Мне бы со Светой повидаться. Как думаете, захочет она со мной встретиться?

— Нет, — поморщился Пахомов и добавил сварливо: — И я тут тебе не помощник.

— Я собирался приехать на Бал Лилий, — встрял Гаранин. — Только вот не знаю, где приглашения раздобыть.

— Я пришлю, — тихо заметил Витька. — На всю семью. И без благотворительного взноса, — осклабился он и отбыл в родной город лечить ногу.

И вот теперь, когда день бала настал, Арсений Гаранин рассеянно слушал восторженный клекот сидевших рядом куриц — единокровных сестер и мачехи. Напряженно глядел в окно присланного Пахомовым лимузина. Он не ощущал радости от предстоящей поездки, а только страх от осознания своей беспомощности. Арсений внезапно понял, что так не боялся никогда в жизни, даже когда жил несколько лет в необитаемой деревеньке на Русском Севере. Как человек здравый, он понимал, что вероятность встречи со Светой крайне мала. Нет, Лана де Анвиль естественно почтит мероприятие матери своим присутствием. Но эту идеальную красавицу он не знал и побаивался.

«Мяч на моей стороне поля, — мысленно прокомментировал Гаранин. — А вот захочет ли известная всему миру модель обратно превратиться в мою любимую ляльку? Тут шансы малы и стремятся к нулю.

Ну да ничего, — сдерживая растущую панику, остановил он себя. — Вода камень точит. Она отказалась встречаться со мной месяц назад в Париже. Сейчас ей не отвертеться. А что будет потом… Война план покажет! — мысленно рыкнул Арсений и, глянув на голубое небо без единого облачка, предупредил любимую женщину: — Я тебя завоюю, сладкая! Мне терпения не занимать!»

Вот уже месяц Света знала о выходе Гаранина из спячки. Откуда-то он раздобыл точные сведения о ней самой и ее семье. И даже заявился в Париж, официально передав через ее личного секретаря просьбу назначить встречу. В любое время, в любом месте. Света вспомнила, как мысленно пошутила тогда о рандеву в Сомали или в Северной Корее. Ну на худой конец, в Кемерово! Но тут же одернула себя. Зная Гаранина, он и туда припрется, только дай повод. Настоящий охотник и дремучий мракобес. Вбил себе в голову какую-то чушь и ничего слышать не желает.

«Как же! Денег мне захотелось, — хлюпнула она носом, невольно вспоминая все его скабрезные шуточки. — Ты и тогда знала, что в этой истории замечательный трах и больше ничего. Ни любви, ни уважения! И если Сенечка дорогой настроен серьезно, то просто понял, какая добыча уплыла из его рук. Вот теперь сучит лапами, вернуть пытается. С таким же успехом можно выйти замуж за Доменика или Жерара. Почти сразу после гибели Люсьена его кузены предлагали такой вариант, чтобы дорваться до замка в Гралье. Но у меня и в состоянии безутешного горя хватило ума отказать. Вот и Сенечке тоже хрен на блюде обломится».