«Большое вам спасибо, — мысленно поморщился Сева. — Десантуру такими дешевыми номерами не проймешь. А вот детям реально страшно!»

И в этот самый момент он ощутил, как тревога последних месяцев испарилась куда-то.

«Наверное, лучшее средство от депрессии — почувствовать себя ребенком, — подумал Сева. — Бог с ней, с Полиной и ее приключениями. Гнать надо из жизни, как шелудивую собаку. Пусть коллегу обрабатывает и вынуждает жениться. А я и в суде докажу, что не имею никакого отношения к этой женщине и ее ребенку!»

— Пойдемте — отвлек его от раздумий Мишка. — Нас ждут в кафе. Света с Арсением уже там.

Севе досталось место между Эженом и Олеськой. Вернее, он сам сел между детьми, прекращая давний спор, где интереснее — у Питера Пэна или у Индианы Джонса.

Олеська крутилась по сторонам, одновременно поглощая сахарную вату и заедая ее попкорном. Потом хлебнула пепси из Севиной бутылочки и, усевшись к нему на колени, обняла за шею липкими ручонками и возбужденно зашептала на ухо:

— Сева, вон там за соседним столиком дядечки сидят. Они следят за нами от самого ларька с сувенирами. Я запомнила их, когда корону надевала!

Он аккуратно скосил глаза в сторону, замечая двух субчиков, деланно отвернувшихся и глазевших на какую-то облезлую тигру. На столе ничего сьестного, фигуры напряженные.

— Так, народ, — велел он. — Изобразите веселье и быстро маршируйте подальше. Света, вызови охрану.

Все слушали его не смея перечить.

А когда родственники подались на улицу, Сева громко осведомился у брата:

— А ты помнишь, как мы в школе начистили морды Денисову и Левчуку?

Глава 38

Арсений метнул взгляд на двух подозрительных мужичков, встрепенувшихся, когда компания под предводительством Ланы де Анвиль двинулась к выходу. Они заметили, что вышли только женщины и дети, а два шкафообразных кавалера пристально наблюдают за ними.

— Ясное дело, что никому не хочется попасть под раздачу, — хмыкнул Сеня и, ткнув в телефон, что-то брякнул по-французски.

Тут же с другой стороны к завозившимся наблюдателям подошли трое в штатском, но с военной выправкой. И один из них, по всей видимости, старший по званию попросил предъявить документы.

— Светкин отчим нажаловался министру внутренних дел. И теперь за нами со Светой ходит целая собачья свадьба, — улыбаясь, почесал затылок Арсений. — Так что отработанный на Дениске и Леве прием оставим до следующего раза.

— А меня почему не предупредил? Я как дурак! — взбрыкнул Сева.

— Да ладно! — отмахнулся Арсений и стукнул брата по плечу. — Толку от этой охраны никакого, зато документы могут потребовать и задержать до выяснения…

— To есть у каждого своя роль? — поморщился Сева, и брат по напряженному взгляду понял, что он обиделся.

— Не гони. Я тебя специально вызвал. Самому трудно разобраться. Да еще Светка сейчас ранимая и плаксивая, толком и не расспросишь. Ум хорошо, а на двоих соображать лучше. Завтра в Бордо вернемся, а сегодня со старейшинами перетрем. Даже не знаю, с чего начать, — пожаловался Арсений и мимоходом заглянул в паспорт одного из преследователей, как будто специально для него открытого полицейским в штатском.

— Начнем сначала, — раздраженно бросил Сева. — Нужно найти именно ту точку, когда все стало с ног на голову.

— Если такая точка и существует, — скривился Сеня, — то, скорее всего, что-то произошло незадолго до гибели Люсьена Гралье. У меня создалось впечатление от просмотра гонки, что смертельная авария случилась не из-за мусора на трассе. Мне кажется, Люсёк не справился с управлением.

— Шутишь, что ли? — изумился Сева. — Да он же чемпион мира.

— В том-то и дело, — хмыкнул Арсений и пробурчал, кивая на компанию детей и беременных: — При Свете ни слова…

И подойдя почти вплотную к любимой, заметил шутя:

— Опять Колумбия, мадам. Вспомни, какому колумбийскому наркобарону ты улыбнулась, а потом продинамила.

— С ума сошел, — фыркнула Света и, достав телефон, зачем-то позвонила отчиму. Закурлыкала, рассмеялась и, закончив разговор, глянула на часы. — Скоро парад кукол. Останемся посмотрим?

— Ты уже устала, — мотнул головой Сеня. — Народ, вы сами управитесь? — осведомился он у подростков и Севы.

— Да! — закричала Олеська. — Сейчас Белоснежка выйдет из замка Спящей красавицы!

— О! — взмолился Эжен. — Мама, можно я с вами домой поеду?

— И я! — будто маленький простонал Мишель.

— А я останусь, — одернула жениха Таисья. — Всеволод Юрьевич и Олеся одни заблудятся.

Сева сумрачно уставился на рассудительную девицу. Его, конечно, звали на работе по имени-отчеству, но молодые девушки всегда величали Севой, и никак иначе.

— Стареешь, брат, — хлопнул по плечу тактичный Арсений и добавил строго: — Если большинство хочет домой, то едут все.

Олеська обиженно глянула на него и расплакалась.

— Не увижу я Спящую красавицу!

— Зато чудовище увидишь, — хмыкнул Арсений, гладя девочку по голове.

— Какое чудовище? — Олеська перестала реветь и во все глаза уставилась на Гаранина.

— Да меня! — улыбнулся тот, а девчонка топнула ногой и заявила:

— Тебя, Сенечка, я всю жизнь вижу, а Белоснежку и разноцветных фей еще ни разу живьем не видела!

— Убедила, — кивнул Арсений. — В следующий раз посмотришь.

— Ну мы же останемся, — протянула Таисия, а за ней и Гаранинские сестры.

— Сеня, езжай куда хочешь, а Сева с нами…

— Не переживай, — хлопнул по плечу младший брат.

— Мы подождем вас в машине, — решила Света.

Оказавшись в лимузине, Гаранин налил любимой в стакан воды, потом хлебнул сам прямо из бутылки и мельком глянул в затемненное окно. Около входа в Диснейленд полицейские усаживали в

автомобиль колумбийцев.

— И откуда эта напасть прилетела к нам? — хмыкнул он. — Света, подумай хорошо. Может, что-то удастся вспомнить?

— Нет, — махнула она головой, так что кудри рассыпались в разные стороны.

— Ну и ладно, — пробормотал он, накручивая каштановый локон себе на палец. — Забудь.

Он огладил любимую по животу и серьезно поинтересовался:

— А свадьбу мы когда и где играть собираемся?

— Откуда я знаю? — фыркнула Света. — Где кольцо, цветы, бурные признания?

— Кольцо — только пальцем ткни, куплю любое и цветы приволоку. Но объясняться не могу, и зачем это? Я тебе все в усыпальнице сообщил. Что я, попка-дурак, повторять одно и то же? Да ты и так знаешь, что я люблю тебя.

— Знаю, — улыбнулась Света, запуская пальцы в Гаранинские вихры. — Но нам с малышом полезно послушать, как папа нас любит…

— Люблю, — вздохнув, протянул Гаранин. — Больше жизни люблю. — Он аккуратно обнял любимую женщину и поцеловал. Долгий и нежный поцелуй показался Свете вечностью и мгновением одновременно. Арсений прижал ее к себе и пробормотал хрипло: — Только тебя и люблю. А насчет свадьбы сама реши, я полностью доверяю твоему вкусу. Мне главное, чтобы ты стала моей женой и ребенок родился в браке.

— Сейчас уже никто за это не осудит, — тихо заметила Света.

— Я собираюсь расписаться с тобой как можно скорее, — проревел Гаранин. — А на чужое мнение мне наплевать. — Он снова уставился в окно, дабы совладать с эмоциями. Из Диснейленда повалили люди, а полицейская машина, моргнув огнями, уехала.

— Подумай сама, сладенькая, — прошептал он. — И мне скажи дату свадьбы. Ни на чем другом не настаиваю, но хочу, чтобы ребенок родился в нормальной законной семье.

— Ладно, — пробормотала Света, пытаясь устроиться поудобней в его объятиях. — Мы же можем расписаться в любой день, а торжественную церемонию закатим после рождения малышки.

— Девочка? — радостно изумился Арсений. — Тебе на УЗИ сообщили?

— Еще рано, Сенечка. Потом вместе сходим и все узнаем, — Света погладила его по груди и заметила удивленно: — Вот уж не знала, что ты хочешь дочку.

— Я и сына хочу, и дочку, и еще одного сына, — тут же доложил Гаранин.

— Прямо наполеоновские планы, — хохотнула Света.

— Это воздух Парижа так влияет, — осклабился Арсений.

По приезду Света, сказавшись усталой, сразу ушла к матери, оставшейся дома с младшими детьми по просьбе Армана.

— Охране трудно уследить за такой большой группой, — пробурчал он и добавил миролюбиво: — Поедете завтра.

Лилия нехотя согласилась, но, видимо, пришлось уговаривать детей и сулить им что-то взамен. Сейчас же в гостиной Лили собрались все женщины семьи и принялись что-то яростно обсуждать. Гаранину ничего не оставалось делать, как вместе с Севой присоединиться к мужчинам на террасе, глядеть на Эйфелеву башню, маячившую вдалеке, и слушать пространные речи Пахомова об открытии нового ресторана.

— Мы решили назвать заведение «Сан Вито», — довольно хохотнул Витька, давая понять, что назвали-то в честь него. Помните, — он глянул на Эжена и Мишеля, — мы в Сан-Вито-ла-Капо ели обалденный кускус? Вот я хочу подавать в ресторане такой же.

— Я не помню, — хмыкнул Мишель, нахмурившись. — Это там, где на пляже белый песок?

— Да! — азартно крикнул Эжен. — Помнишь, тогда кокаинщиков мои мама с папой задержали?! А мы их ждали обедать. Все остыло, и дядя Витя на маму накричал. Кускус снова заказывали. Помнишь, с осьминогами и мидиями… — запальчиво сообщил мальчик.

— Женя, стоп, — велел Гаранин. — Про морских гадов потом расскажешь. Когда это случилось? Что за кокаинщики?

Мальчик глянул на него изумленно и собрался что-то сказать еще, когда, подняв сухопарую ладонь в перстнях, его остановил Пахомов.

— Красный феррари мчал на запредельных скоростях по горной дороге, чуть Люськин мерс в пропасть не скинул. А Люсьен у нас законопослушный был, твою мать, — как от боли, поморщился Виктор Николаевич. — Он вызвал полицию, а сам притопил следом. Подрезал нарушителя и дождался полицейских. А там два дурака, упоротых в дупель, плюс марафета с килограмм. Подробностей толком не помню, но родственники придурков хотели откупиться, но дело благодаря известности Люськи и Ланы осветили все кому не лень. И местный прокурор просто побоялся брать взятку и смягчить приговор.