Роза выбралась на свет божий после брачной ночи из домика номер десять ближе к вечеру. Немного кружилась голова и болело горло. Она, кажется, простыла, накричалась во время фейерверка в честь собственной свадьбы и немного переборщила с минетом, Матвей же не стал останавливать Розу, теперь у нее неприлично болели скулы.

Роза ощущала себя безоблачно счастливой, попивая горячее какао, наблюдая за детьми, играющими с волохающимся по искрящемуся снегу Моней. Он громко лаял, пугая птиц, ложился на брюхо, катался на спине. Его даже не смущал ярко-алый бант, привязанный на шею в честь свадьбы хозяйки. Все нарядные, и Моне тоже нужно, вынесли решение Светик с Олесей, никто не стал спорить с девочками, включая Моню. Огромный пес согласился, что бант ему необходим и подходит к морде и «добреньким глазкам». У кавказкой овчарки «добренькие глазки»! Но если Олеся решила, а Светик озвучила, то кто Моня такой, чтобы спорить? Не более чем хомяк, в крайнем случае, болонка.

— Люблю тебя, — Роза не заметила, как подошел сзади Матвей с точно такой же кружкой какао. Вкусного. Из Доминиканы…

— Люблю, — Роза повернулась, чтобы оставить короткий поцелуй на губах мужа и зажмурилась от удовольствия. Мужа.

— Вот ты и попалась, лягушонок, — довольно пробурчал баритон.

— В смысле?

— В смысле — вышла за меня, как и полагается, даже в белом платье, — голос продолжал улыбаться.

У Матвея улыбался даже голос, когда он доволен. Есть такая черта у старшего тренера и руководителя, и эту черту тоже искренне, от всего сердца любила Роза Розенберг и не скрывала от мужа и людей. Подтверждением тому было обручальное кольцо на ее пальце. Простое, классической формы, без завитушек и гравировок, проверенная временем форма, как ничто, выражала отношение Розы к Матвею. Ничего лишнего и напускного.

— Поясни, — Роза развернулась в руках мужа, еще раз довольно смакуя в мыслях слово «муж». Бабочки сделали кульбит и замерли в ожидании ответа.

— Что пояснять? Я познакомил тебя со своей семьей, чтобы ты имела представление о том, что тебя ждет, ты была права, когда сказала, что не знаешь меня. Семьи, в которых мы выросли — часть нас самих. И создал условия, при которых твой прагматичный мозг, лягушонок, сам бы потребовал заключения брака. Зная Альбину, можно было не сомневаться, что свадьба будет выглядеть свадьбой, зная Михаила — что свадебное путешествие будет незабываемым, а зная тебя — что молчать и ждать милости от законодательства ты не станешь, — Матвей развел руками. — В прошлый раз я совершил ошибку, огорошив тебя романтичным антуражем и преждевременными признаниями, сейчас выбрал другой сценарий.

— Так ты развел меня?

— Не совсем, — Матвей усмехнулся. — Не очень-то тебя разведешь, лягушонок. Я был уверен, ты не пойдешь на сделку в том виде, в котором она вырисовывалась. Я бы и сам не пошел на нее, Миша, как владелец, тем более. Сотрудничество должно быть взаимовыгодным и честным — таков девиз «Русского богатыря». Мы работаем на долгосрочную перспективу, на имя тоже, а обман женщины — не то, что красит деловую репутацию. Так что, в любом случае, сделку бы не провели. Просто потребовалось немного больше времени на начальном этапе, чтобы запутать тебя и небольшой, но дружеский разговор с бывшем Альбины, господином Поплавским. Кстати, ты права, он знатный гавнюк. А ты оправдала мои ожидания, поступила прагматично и разумно. За это я тоже люблю тебя, лягушонок.

— Но ты-то меня перехитрил! — шутливо ударила по плечу мужа и уткнулась носом с теплый свитер крупной вязки. Он пах парфюмом, снегом, Матвеем, счастьем.

— Я тебя старше и умнее, — Матвей подмигнул. — И у меня были сообщники, к тому же.

— Так Альбина тоже знала? — вот этого Роза точно не ожидала! Не такого вероломного предательства со стороны младшей сестры!

— Нет-нет, что ты, но, мне кажется, она только что узнала, что ее использовали втихую, не поставили в известность, и, похоже, ее это не обрадовало, — повернул голову Розы к шестнадцатому домику. — И это если Мише повезло, и Альбина не узнала про Диснейленд, на шансов на это не так и много, — Матвей тихо рассмеялся, уткнувшись носом в макушку Розы, потом с ощутимым удовольствием втянул в себя воздух.

Из шестнадцатого домика шагала Альбина. В белой норковой шубке и лодочках на высоченной шпильке. Светлые волосы раскинулись по плечам, нос задран, возмущенный, даже оскорбленный вид. И никаких сомнений в том, где и с кем провела эту ночь Беляночка.

Это было понятно еще накануне. По дергающимся ноздрям Альбины, когда она кидала взгляды на Михаила. И по репликам Михаила в сторону Альбины. Они были, как два заигрывающих павиана, а скорее барана, что встретились на узком мосту, и один не пропустит другого, не сдвинется с места, упрется всем существом. Даже молча, на расстоянии, они бросали друг другу вызов и, похоже, были не в силах его не принять.

Миша легко догнал Альбину, с его-то ростом. Рядом с ним девушка, со всеми своими каблуками и гонором, смотрелась крохотной, шпильки же на фоне снега придавали эфемерность, хрупкость и без того почти прозрачной блондинке.

Любому, кто смотрел бы на них, захотелось бы спрятать Альбину от мороза и ветра, укутать ноги пледом, всучить кружку горячего напитка, настолько трогательной виделась Альбина с ее белокурыми локонами и тоненькими лодыжками, просвечивающимися через струящуюся ткань вечернего платья.

— Да что ж ты тугая такая! — раскатилось по базе, распугав птиц и заставив гавкнуть Моню. Он тревожно покосился на парочку, в итоге решив, что события не стоят его внимания, и вернулся к игре с детьми.

— Ты не посмеешь! — взвизгнула Альбина и попыталась обойти Михаила не по тропинке, проваливаясь в снег, утопив там ногу по щиколотку.

— Милая, ты определенно меня злишь! — с этими словами Миша закинул Альбину на плечо и как неандерталец понес в сторону шестнадцатого домика, припечатав ягодицу, скрытую норковым мехом, ладонью. Собственнический жест.

Альбина, впрочем, не очень-то возражала. Или Роза этого не видела. Она была уже в мыслях в Доминиканской республике — поистине шикарный свадебный подарок от Михаила Розенберга. Попивала на пляже какао или коктейли из высоких бокалов с трубочкой, смотрела за закат и бескрайний океан. Такой же бескрайний, как грядущая жизнь с Матвеем, с приливами и отливами, взлетами и падениями, победами и поражениями. Роза не боялась и была уверена, что преодолеет и этот океан, справится с любой непогодой и будет счастлива со старшим тренером, руководителей, русский богатырем Розенбергом М. - ее мужем.