— Эй, Рейган?

— Да?

— Думаешь, мне стоит написать Джимми и сказать, что я на самом деле не встречаюсь с Мэтом?

Она не должна ему ничего. Но даже я чувствую, что это ложь во благо. Помимо всего, Джимми может сохранить секрет.

— Что тебе говорит интуиция?

— Написать ему, — решает подруга. Потом она кивает и смотрит в окно, пока автобус заворачивает на заправку.

— Я могу забежать в магазин, если тебе что-нибудь нужно.

Она оживляется.

— Правда?

Будет лучше, если я пойду за закусками сама. Если мы пойдём вместе, нам придётся задержать целый караван, пока она будет раздавать автографы.

— Конечно, я всё равно собиралась выйти.

— Чудесно. Я умираю, как хочу ореховую смесь.

— Без проблем.

Я тянусь за сумкой и перекидываю ремешок через голову. Сумка висит у моего бедра, а ремешок проходит диагонально через грудь и устраивается в декольте. Ди говорит, что такие сумки называют ранцами, а я говорю, что она слишком много времени прожила в Теннесси.

— Подожди! — окликает меня подруга, протягивая деньги.

— Ди, — говорю я, — остановись.

Она чувствует стальные нотки в моём тоне, который я использую только в тех случаях, когда со мной бесполезно спорить. Я не часто говорю с Ди таким образом, но когда я так делаю, речь всегда идёт о том, кто будет платить.

Найдя закуски для Ди, я просматриваю полки в поисках еды для себя. Есть нездоровую пищу перед Ди жестоко, но это меня никогда не останавливало. Она питается правильно для поддержания уровня энергии и веса. Я выбирала между двумя вариантами: шведскими желейными рыбками и «Эм-энд-эмс», когда из-за угла появился Мэт Финч с семейной упаковкой «Твизлерс» под мышкой.

Я подняла бровь.

— Это всё для тебя или в автобусе сидит твоя семья?

— «Твизлерс» — это низкокалорийные конфеты, — говорит он возмущённо. — Так написано на упаковке.

Он показывает мне упаковку, и я улыбаюсь.

— Ничто не является низкокалорийным, если съесть полкилограмма.

— Намекаешь на то, что мне нужно следить за фигурой?

Этому парню и правда не нужно, но если он напрашивается на комплимент, то ему тут нечего ловить. Я пожимаю плечами, возвращаясь к собственным размышлениям. Наконец, я выбираю конфеты, которые удовлетворяют мою любовь к фруктам и сладкому — изюм в шоколаде. Мэт проходит мимо меня к холодильникам, чтобы взять напиток. Боковым зрением я замечаю, что он выбирает розовую бутылку.

— Клубничное молоко, — произношу я, глядя на него, пока мы идём в сторону кассы. — Ты серьезно?

Он поворачивается ко мне.

— Имеешь что-то против моего выбора?

— Нет. — Я становлюсь в очереди позади него. — Я просто не знала, что ты девушка из средней школы, которая собирается на пижамную вечеринку.

— А я, — говорит он, бросая клубничный напиток на прилавок, — не думал, что ты мама футболиста, которая оправдывает тягу к шоколаду тем, что изюм — это сушёные ягоды.

Мэт Финч наносит ответный удар. Мне нравится.

— Её покупки тоже, — говорит он кассиру.

— Нет, — говорю я горячо, хотя парень за прилавком уже пробивает мои покупки. — Серьёзно, ты думаешь, что не знаменитости не могут позволить себе закуски с заправки?

— Я уверен, что ты можешь. — Он бросает на прилавок достаточно денег, чтобы оплатить все продукты. — Но послушай, если я сейчас за всё это заплачу, возможно, ты перестанешь быть такой злюкой по отношению ко мне.

Я правда перестану. Пока мы идём к выходу, я ухмыляюсь ему.

— Ты, очевидно, вообще меня не знаешь.

— Может быть, нет, — говорит он, открывая передо мной дверь. — На данный момент.

На улице прекрасная погода, глубокое голубое небо с облаками из ваты. Я предполагаю, что мы где-то в Южной Каролине, но нельзя это точно утверждать, полагаясь лишь на окружающую нас природу. Длинное шоссе, летнее солнце — везде одно и то же. Группа и рабочие зависают позади автобусов, они курят, вытянув ноги. Я вижу Пич в толпе, она прислонилась к автобусу и говорит со своим парнем. Барабанщик Ди, имя которого я никогда не могу вспомнить, окидывает меня оценивающим взглядом с головы до открытых носков моей обуви.

Позади меня Мэт говорит:

— Думаю, я тебя раскусил.

— Я не орешек.

Он улыбается.

— Нет, я имею в виду... я всё понял.

— Я знаю, что ты имел в виду.

— Этот парень смотрит на тебя так, будто страдает от жажды в пустыне, а ты полный стакан воды. Этот приём уже стар.

Без сомнения, да.

— Не совсем.

Он усмехается, и на его щеках появляются ямочки — неожиданные на таком худом лице.

— Понятно. Ты, как дикобраз, используешь шипы, чтобы отпугивать этих чудаков.

— У дикобраза перья. И не говори так, будто знаешь меня.

Я хочу оставить последнее слово за собой до того, как отвернусь. Хочу, чтобы он видел, как я ухожу, и своей походкой стереть его в пыль. Вместо этого Мэт идёт в ногу со мной, проходя мимо собственного автобуса и направляясь к автобусу Ди.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Хочу задать Ди несколько вопросов.

Я поднимаюсь с Мэтом к нашему автобусу и бросаю закуску Ди. Пакет приземляется рядом с ней на диван, и она открывает его с нетерпением.

— Спасибо! — Увидев за мной Мэта, она садится прямо. — Привет!

— Эй, — говорит Мэт. — Могу ли я посидеть с вами до следующей остановки? Меня Рейган пригласила.

— Нет, она не приглашала, — отвечаю я категорически.

— Хорошо. — Он подмигивает с хитрой улыбкой. — Не на словах. Она пригласила меня глазами.

Я качаю головой, но Ди довольна перспективой побыть в компании.

— Чудесно! Мы можем написать вместе песню, как и хотели!

Мэт открывает «Твизлерс».

— Давай сделаем это.

Несколько часов спустя я всё ещё редактирую фотографии, а Мэт и Ди работают над их совместной песней. Они уже обсудили концепцию и возможные аккорды, которые Мэт наиграл на одной из гитар Ди. Теперь он полулежит на одном из диванов, руки закинуты за голову. Ди сидит, скрестив ноги, и пишет в блокноте возможный текст песни, поглядывая время от времени на Мэта.

— Хорошо. — Мэт проводит рукой по волосам. — У меня есть идея для песни. Мы могли бы назвать её «Ди Монтгомери — профи, а Мэт Финч — профан».

— Ох, прекрати. — Она покачивает ногой. — Твои новые песни великолепны.

— Моим «новым» песням, — говорит он, показывая кавычки в воздухе, — уже больше года. У меня нет вдохновения. Творческая баррикада.

— Мы напишем что-нибудь крутое, — обещает Ди.

Её улыбка перерастает в затяжной зевок, и она широко открывает глаза, как будто силой заставляя их оставаться открытыми.

— Ты вообще спала? — спрашиваю я.

После того как мы прошлой ночью вернулись домой с концерта, она вставала с постели несколько раз и уходила в гостиную.

— Совсем немного, — признается она. — У меня было такое вдохновение. Я продолжала кое-что обдумывать и хотела это записать, чтобы не забыть.

Я, конечно же, в курсе. Она попыталась тихо играть в общей комнате, но я всё равно её слышала. Не то чтобы я возражала. Слушая, как она работает над новой песней, я вспоминаю о времени, когда мы были младше: до того момента, как Ди стала выступать.

— Ты заболеешь, если будешь мало спать, — предупреждаю серьёзным тоном, имитируя южный акцент Пич.

Она снова смеётся и тут же зевает.

— Хорошо. Я пойду прилягу. Разбуди меня, когда мы будем подъезжать к Саванне.

— Обязательно, — отвечаю я, возвращаясь к экрану компьютера.

Я редактирую изображения с её концерта в Роли прошлым вечером. Есть один особенно хороший снимок: Ди стоит с микрофоном в одной руке, а другая рука на бедре. Я перемещаю его в папку, которую назвала «Подходит для портфолио» — в ней растущий список моих любимых фотографий.

Ди идёт к своей кровати, а Мэт смотрит на меня.

— Это была крутая пародия на Пич. — Он уважительно кивает.

Я пожимаю плечами.

— Практика.

После чего следует молчание, но я ощущаю на себе взгляд Мэта. Наконец, он говорит:

— Ты действительно не выражаешь слишком много эмоций. Знаешь об этом?

Я не люблю, когда люди пытаются меня понять. Поэтому преувеличенно пожимаю плечами, выражая свои чувства: вялость с толикой раздражения.

Мэта не смутить. На самом деле, сейчас его улыбка становится еще шире.

— Прямо сейчас я не уверен: ты или ненавидишь меня, или думаешь, что я самый сексуальный в мире.

— Ничего из этого. — Я считаю его сексуальным, но не самым горячим в мире. Мне нужно повстречать намного больше парней, чтобы иметь возможность так говорить. — Просто я тебе не очень доверяю.

Мэт поднимает брови, но я могу сказать, что он не обижен. На самом деле он выглядит почти впечатлённым.

— Ты говоришь необдуманно, и я тебе это докажу.

Сложив руки на груди, я смотрю на Мэта. Его присутствие не даёт мне сосредоточиться уже в течение нескольких дней. Сейчас у меня есть шанс сказать то, что я думаю, но так, чтобы Ди не услышала.