Илюшина эпопея компьютерного мастера-самоучки явно заканчивалась с громким треском. Компьютеры, которые он ремонтировал, вскоре ломались опять. Он перестал иметь дело с незнакомыми людьми, замучившись от скандалов, чинил только приятелям за плату в виде небольших денег или пива. Но потом и это заглохло.

Ночами снилась хорошая большая еда: горячие, истекающие соком и жиром шашлыки, забивающие ноздри запахом приправ, влажный, из холодильника, запотевший сыр, круги розово-красной колбасы…

Вечная кружка "Магги" опостылела, пельмени Илья видеть больше не мог…

"Не надо быть легкомысленным, человече! — размышлял он. — Нельзя успокаивать себя мыслью о соседе, который живет себе запросто, и хоть бы хны! Ему ничего в жизни не грозит, и мне тоже ничего не будет за грехи! Будет, человече! Всем будет! По заслугам! Только не сразу… Так что не заблуждайся… Особенно нам достанется в наше трудное время. В дикие Средние века дрались на мечах, но удары — прямо в лицо, а ныне строят козни за спиной. Но есть воля… стремление к мудрости и порядочности… преодоление… Нет власти над тяжестью времени… но можно попробовать сделать так, чтобы и она не имела власти над нами… Попробуй… сделай… "

— Тебя как зовут? — спросила Лидочка гостью.

— Сима, — прошептала та.

— А я Лидия. Давай выпьем! У нас осталось немного вина. Илюшка придет, присоединится.

Лидочка встала и достала из маленького разваливающегося шкафчика початую бутылку дешевого вина. Сима покосилась на него со страхом. Она никогда не пила отвратительной дешевки.

— Вы пьете?

— Ну, бывает, выпиваем, когда заглянут соседи или однокурсники. И принесут фруктяшку, — объяснила Лидочка. — Сейчас я нам стакашки сполосну. А что, по-твоему, пить нельзя?

— Да нет, почему… — пролепетала Сима.

Лида вышла и вскоре вернулась с вымытой посудой. Гостья по-прежнему, ссутулившись, сжималась на краешке стула.

— Чего ты жмешься, как неродная? — фыркнула Лидочка. — Залезай на кровать с ногами! Мы всегда так там сидим. Удобно. Да и другого места в комнате нет. Сама видишь…

Лидочка обвела выразительным взглядом комнатенку. Сима вздохнула:

— На кровать неудобно…

— Неудобно, когда сын похож на соседа! — отозвалась Лидочка. — Все остальное ерунда! А ты где учишься?

— Школу заканчиваю в этом году, — пробормотала Сима.

— И куда двинешь? — Лидочка вполне профессионально, точно поровну, разлила вино в стаканы.

— Наверное, на филфак МГУ, — робко ответила Сима.

По радио пела "ДДТ". Ветер взметал драную пыльную занавеску. Лидочка заявила, что готова засыпать и просыпаться под песни Шевчука.

Хозяйка и гостья подняли стаканы, собираясь звонко чокнуться, но не успели. Неожиданно, вместе со сквозняком, вошел Илья — мрачно ссутуленный и скорбный — и швырнул на пол сумку.

— Пьяницам привет!

"Пьяницы" дружно поставили стаканы с вином на стол.

— Ну, что? — осторожно справилась Лидочка. — Выгнали?

— А как же! — хмыкнул Илья. — С треском! Отныне я переведен на заочку. За прогулы и неуспеваемость. Окончательно и бесповоротно.

Повисло тягостное молчание. Илья тяжело шлепнулся на кровать. Ветер все так же ласково гонял грязную занавеску вверх и вниз. Сима сжалась еще больше. Как не вовремя она сюда пожаловала…

— И меня отсюда выселят, — проговорил Илья после минутной паузы. — Сгонят через несколько дней. Надо думать, где жить. Хотя ты можешь оставаться…

— Эх! — выкрикнула вдруг, взмахнув рукой, Лидочка. — Не будем сейчас ни о чем думать! Подумать сумеем позже! А сейчас надо забыться! Не горюй, Ил! — хлопнула она его по плечу и потрепала за поникший хвостик. — Утопим по-русски горе в вине! И ты с нами, Сима, ага? Наливай!

Илья налил вина в третий стакан, они чокнулись и выпили.

— А ты не хочешь на заочный? — осторожно поинтересовалась Сима.

Брат отрицательно и твердо помотал головой. Он даже не спросил, как она сюда попала и зачем. Ему было не до того.

Да, на заочку он не хочет — там полагаешься только на себя. А Илья давно привел свой мир в обломовское запустение.

Илья закусил черным хлебом и грустно поразмыслил о собственной жизни. Осенью он всерьез собирался снова заняться ремонтом компьютеров. Планировал заработать… Но распадались связи и обрывались нити…

— Выпьем? — предложила с грустноватой улыбкой Лидочка.

Они снова чокнулись и проглотили винишка. Сима пила с отвращением, но отставать не хотела. Она пила за компанию, думая, что брату от этого станет легче. Хоть чуть-чуть.

— Я тоже уйду на заочный! — внезапно заявила Лидочка. — Ага! Опротивело учиться и в институт ходить!.. Я обычно беру конспекты у девчонок и готовлюсь за три дня до экзамена. И многие так делают… А главное — все равно никакого писателя из меня не выйдет…

Она размякла, тоже пересела на кровать и опустила растрепанную головку на плечо Ильи. Засмеялась.

— Ты чего? — спросил Илья с любопытством.

— Ах, ребята! — удивительно простодушно вновь рассмеялась Лидочка. — Не обращайте внимания на пьяную женщину!

Илья смотрел на поплывшую в его глазах Молекулу и застывшую на стуле каменную Симу. Пили на голодный желудок — еды у них давно не водилось! — и поэтому быстро опьянели даже от такой чепухи. А в пьяном виде люди обретают сложные формы поведения.

— Если нигде ничего не снимем, — принялась рассказывать Лидочка Симе, — то на крайняк мой двоюродный брат может меня устроить в общежитие подшипникового завода. Но мы туда не хотим — боимся. Там ужас что творится! Пролетарии с золотыми цепями на шеях, отсидевшие. Постоянные запои, воровство, ночами гудят во всех комнатах, в коридорах пьяные валяются…

— Конечно, не надо! — горячо сказала Сима. — Вы лучше ищите квартиру! Сейчас сдают многие.

Она не представляла себе, сколько это стоит, и не задумывалась о том, где брат возьмет такие деньги.

Выпили за успех Ильи и Лидочки. Бутылка опустела.

— Да это у нас единственный вариант! — объявила Лидочка. — Дома мне места нет, я давно это поняла. Придется скитаться по чужим дырам. В области будет дешевле, ага… Надо копить на квартиру, заводить счет в банке. Искать…

— Вы с Ильей живете как-то сами в себе, — робко заметила Сима. — У вас словно нет родителей и друзей…

Илья пристально взглянул на нее. Сима покраснела и сжалась еще больше.

— А что, разве они так уж нужны? — искренне удивилась Лидочка и ответила самой себе: — Они совершенно не обязательны! Можно запросто обойтись и без них.

— Ты рубишь сплеча! — с жаром заговорила Сима. — Друзья помогут, если трудно! Вот как сейчас! Достать что-нибудь или с работой… Конечно, это циничный подход, но и он необходим!

— Я сама в силах все достать и устроить! — отрезала, надув губы, Лидочка.

Илья почесал нос и снисходительно усмехнулся, как опытный человек, отлично понимающий все эти максималистские нежизнеспособные завороты.

— Симочка, — сказал он поучительно, — если бы это было так просто, то жизнь стала бы легкой и милой. Помощь… Она действительно нужна, но человек упрямо, сознательно отгораживается от людей. Хотя ему очень плохо в пустых стенах. Вот я… я обращался к отцу. Нашему общему папахену. Ну и что? Сама знаешь… А если ты такая жалостливая и гуманная, то помоги брату! Ты вообще чего притащилась? Соскучилась?

Сима вновь залилась румянцем. Ей не хотелось рассказывать, что мать, услышав о визите Ильи, тайком от отца выбранила Симу, хотя следовало ругать папашу, велела ей отыскать брата в общежитии и помочь. И дочка выполняла матернин наказ.

— Вот… — сказала она, вытащила из сумочки и положила на стол смятые сотенные. — Больше у меня с собой нет. Но я принесу… Обязательно. Сколько смогу.

— Ух ты! — воскликнул Илья, вскочил с кровати и тотчас, не стесняясь, пересчитал деньги. — Молекула, мы живем! Сгоняй за водярой и закуской! На радостях наедимся и напьемся!

Лидочка с готовностью встала, взяла сумку и деньги и исчезла. Брат с сестрой остались вдвоем.

— Это ты портишь нам сайт? — спросила Сима.

— Учусь портить, — отозвался Илья с довольной широкой улыбкой. — Вот когда навострюсь запускать вирусы, тогда и найду шикарную работу. За хорошие деньги. А на вас практикуюсь. Как на многих других.

— А разве это хорошо? — спросила Сима.

Илья хмыкнул:

— Да я об этом не задумываюсь. А разве это хорошо — выгнать родного сына из дома? Никогда не интересоваться его судьбой? Не платить алиментов? Это порядочно? Ты как считаешь?

Сима молчала.

— Лучше не нарывайся! — дружески посоветовал Илья. — И не воспринимай всерьез слова и людей. Тогда тебе будет легче жить. В сказанном всегда бродят метафора и занос. Мы говорим сначала одно, потом другое, что естественно. В этом суть человека. Мысль изреченная — дело сложное. Это надо помнить и делать скидку. Я не люблю предсказуемых людей, как не люблю книгу, в начале которой уже догадываешься, чем дело кончится. Нет ничего скучнее понятных людей. Они похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы-братья, ведут себя и мыслят одинаково и годами не меняют уклад жизни и мысли.

— Просто ты пессимист, — прошептала Сима. — А я наоборот. Ты видишь дырку, а я бублик, как говорит пословица.

— Наверное. Но нас воспитывала очень разная жизнь, — усмехнулся Илья. — В этом все дело. Зато я — волевая натура, строю себя самостоятельно. Может, я и есть гармоничная личность?

Сима не нашлась, что ответить.

Пришла Лидочка и стала разгружать сумку. На столе появились пицца, хлеб, колбаса, сыр, бутылка водки…

Тут же выпили еще, и хмель накатил новой, мощной и приятной волной. Симочка сидела притихшая и разглядывала брата и Лидочку, впервые явственно ощутивших, как за легкомыслие жизнь ударила их с размаху, со всей силой и по-черному…