– Абсолютно верно! – От сияющей улыбки Мирта еще больше похорошела. – Как вы проницательны, мистер Ворс.

Но он смотрел не на Мирту, а на Лили. Без тени улыбки он произнес:

– Это именно то, что больше всего вас интересует в этом разговоре, Лили? Мои физические реакции на интерес к определенной женщине? К ее душе?

Она готова была умереть. Но сначала она должна сказать Мирте, что это она, и никто другой, является причиной ее смерти.

– Лили? – настаивал Оливер.

– Я нахожу интересными все стороны человеческих взаимоотношений, – сухо отозвалась она. – И с удовольствием приму участие в обсуждении всего, что вы только пожелаете обсудить.

Он уселся так, что только она могла видеть его лицо. Избавившись таким образом от испытующих взглядов ее подруг, он демонстративно оглядел Лили. Всю ее до последней детали – от волос и лица, надолго задержавшись взглядом на ее губах, и до груди! И еще одна оскорбительно длинная остановка, хотя там почти нечем было интересоваться. Он произвел оценку всей ее персоны и подошел к этому довольно основательно, потратив на это несколько томительных минут.

Он намеренно мучил ее.

Лили вся пылала. Горела как в огне. Он, должно быть, заметил это.

– Вы будете рады обсудить со мной все, что я только не пожелаю? – спросил он, и в углах его губ отчетливее обозначились ямочки.

– Да.

– Как это современно, Лили. У меня есть кое-какие мысли на этот счет.

– Что бы это ни было, мы готовы это обсудить, – с воодушевлением заявила Мирта.

– Благодарю вас. – Оливер сохранял полную серьезность. – Я надеюсь снова встретиться с вами и мисс Гудвин. Возможно, скоро. А тем временем, мне кажется, более основательное сопоставление ощущений как нельзя лучше отвечает моим потребностям.

Лили показалось, что сердце у нее в груди остановилось. Оливер поднялся и протянул ей руку.

– Благодарю вас за приглашение, леди. Жаль, что у меня нет времени, чтобы подольше насладиться беседой с членами юношеского Алтарного общества. Это очень… воодушевляет.

Она, словно оцепенев, смотрела, как он подносит ее пальцы к своим губам. Он припал к ним и долго не отрывал их от губ. Мирта и Розмари громко вздохнули в унисон. Оливер заглянул Лили в глаза.

– Наши эмоциональные и физические реакции, хм? С акцентом на различиях между мужчиной и женщиной? Дискуссия? О, я буду ждать ее с нетерпением.

Глава 8

Оливер держался так, будто накануне и не было той встречи у Гудвинов. С той минуты, когда они расстались, он, сталкиваясь с Лили, каждый раз вежливо ей улыбался, но не обнаруживал намерения задержаться.

Ей следовало бы этому радоваться. Но Лили не испытывала радости, она была в смятении и тревоге. Он ей едва кивнул сегодня за ужином. После этого они с отцом поспешили удалиться в кабинет, оставив Лили в одиночестве коротать вечер.

Что имел в виду Оливер, когда говорил о своем желании лично с ней побеседовать?

Рукоделие наскучило ей. Она поднялась со стула возле окна в своей комнате и в досаде бросила на пол пяльцы с неоконченной вышивкой. Глупость. Пустое занятие. От этой пестрой мешанины цветных ниток будет не больше проку, чем от всех ее прежних потуг.

Ею овладело беспокойство, и она принялась мерить шагами комнату, которая по настоянию Фрибл стала девичьей. После обустройства здесь стало совсем неплохо. Конечно, Лили предпочла бы поменьше всяческих украшений и безделушек, но преобладание теплых золотистых тонов – от солнечно-желтого до сливочно-нежного – ее вполне удовлетворяло.

– Лили! Где ты? – нараспев оповестила о своем прибытии тетушка Фрибл. Блистая великолепием фиалкового наряда с пышными сборками на плечах, она вплыла в комнату и плотно закрыла за собой дверь. – Вот ты где! Мое дорогое дитя, нам нужно поговорить. Не я ли делала все, что могла, чтобы заменить тебе мать? Конечно, я не могла полностью занять место нашей дорогой Китти, но я делала, что было в моих силах. Когда я встречусь с Господом, он мне так и скажет: «Эммалина Фрибл, ты сделала все, что могла, для бедного ребенка своей дорогой сестры».

– Да, – сказала Лили, когда Эммалина замолчала, чтобы перевести дух. – Я уверена, так он и скажет.

– И сейчас ты должна мне поверить, что я постоянно пекусь о твоих интересах. О наших общих интересах. Ты должна мне поверить и помочь.

– Вы слишком взволнованны, тетя Фрибл. – В данной ситуации лучшее, что можно было сделать, – это констатировать очевидные факты.

– Взволнованна? – Скрипнув корсетом, Фрибл наклонилась и подобрала пяльцы. – Все наше дальнейшее благополучие в твоих руках, а ты только и можешь сказать, что я взволнованна?

Речь неизбежно должна была зайти о лорде Витморе. Лили уже несколько дней пребывала в ожидании дальнейшего развития этой темы.

– О-ох, ты бываешь такой несносной! – Грудь Фрибл заколыхалась. – И это платье! О, ты меня в могилу загонишь. Поношенное, старомодное и к тому же коричневое. Коричневое! Оно тебе совершенно не к лицу. Почему такая невзрачная девушка выбирает себе такую неприглядную одежду, понять не могу. Почему, Лили? Ты у нас, бедняжка, совсем бесцветная и не делаешь ничего, чтобы придать себе хоть немного яркости. И эти темные волосы… Мужчине они еще, может быть, и к лицу, но у женщины производят просто угнетающее впечатление. И твой рот – он слишком велик. Нет, нет, нам нужно с тобой что-нибудь сделать.

– Спасибо, тетя. – Эти речи обычно не производили на Лили никакого впечатления, но на этот раз она почувствовала себя уязвленной. – Что бы вы предложили мне сделать с моим безобразным лицом?

– Отвлечь внимание на что-нибудь другое.

– На мою безобразную фигуру, вы хотите сказать?

– Ну. – Фрибл выпятила свои накрашенные сердечком губы и изучающе оглядела Лили. – Многое можно подправить при помощи мягких подложек.

– Нет.

– И ярких тонов. Богатых тканей. Оборок. Бус и прочего. Я не одобряю излишеств у молодежи, но теперь как раз самое время представить тебя в наилучшем виде.

– Нет.

– Что ты хочешь сказать этим «нет»? – И без того розовые щеки Фрибл порозовели еще больше. – Я была бы тебе благодарна хоть за некоторое уважение. Тебе нужно попытаться приукрасить себя, моя девочка. Наряды и осанка. Мы должны вместе над этим поработать. И твой обычный удручающий вид, такой… такой неопрятный, нужно изменить. Миссис Бамвэллоп сделала замечание, что ты никогда не приводишь себя в порядок как следует. Какой стыд!

Мнение миссис Бамвэллоп Лили и в грош не ставила.

– Если наш разговор закончен, тетя, то я бы хотела подготовиться ко сну.

Громко шелестя своими оборчатыми юбками, Эммалина проплыла мимо Лили и плюхнулась на диванчик возле окна.

– Я же сказала тебе, что мы должны договориться о кое-каких совместных действиях.

– И вы уже объяснили, о каких именно.

– Нет, не объяснила. Я пришла, чтобы поговорить об этом ужасном Оливере Ворсе.

Лили удивленно взглянула на свою тетушку:

– Об Оливере?

– Это первое, что мы должны прекратить. Такая фамильярность в обращении! Что о тебе подумают? Обращаться по имени к слуге!

– Он папин помощник. Папа о нем очень высокого мнения.

– Чепуха.

– Это не чепуха, – запротестовала Лили. – Папа испытывает к нему большое доверие. Вы, наверное, заметили, что они проводят очень много времени вместе. – Мысль о том, что отец отстранил ее от обсуждений, которые они раньше вместе устраивали, по-прежнему причиняла ей боль.

Фрибл многозначительно поджала губы.

– Да, – наконец произнесла она. – Ты права. Думаю, ты и сама уже могла бы понять то, что поняла я. Этот мужчина представляет собой большую опасность.

– Тетя…

– Не перебивай меня. – Тетя Фрибл хмуро взглянула на рукоделие Лили и отложила его в сторону. – Мы должны действовать заодно. Ясно, что наш дорогой профессор слишком доверчив, чтобы проникнуть в планы этого человека. Но мы не так просты.

Лили смотрела на свое собственное искаженное отображение в темном окне и терялась в догадках, что могла иметь в виду ее тетушка.

– Мы-то знаем, что мистер Ворс считает, что напал на простаков с толстым кошельком. Он намерен втереться в доверие к твоему отцу, добиться его привязанности и найти способ набить свои карманы. Вот! Что ты на это скажешь?

Оливер, строящий планы нажиться на отце? Это никогда не приходило Лили в голову.

– Нет, нет. Конечно же, нет. Почему папа должен поддаться на такой обман? – Теперь, когда она убедилась в том, что отец всерьез рассматривает предложение отвратительного Витлэса, Лили поняла, что была не права, подозревая в Оливере матримониальные намерения. – Что вы подразумеваете под привязанностью, тетушка?

Высоко задрав подбородок, Фрибл величественно поднялась с дивана. Она бросила всезнающий, многозначительный взгляд на Лили:

– Мужчины хотят иметь сыновей.

– Мужчины хотят сыновей, – в раздумье повторила Лили. – Да, как правило… Ну и что из этого?

Грудь Фрибл поднялась, точно девятый вал, и исторгла из своих глубин страдальческий стон.

– Мне очень больно говорить тебе об этом, но я обязана. По правде говоря, я давно знала о том, что твой отец расстроен тем, что у него нет сына. Моя бедная дорогая сестра поняла это раньше меня. Скажу без обиняков, профессор безмолвно страдал все эти годы. Но теперь он нашел мужчину, в котором хотел бы видеть своего сына, и негодяй об этом знает.

Лили лишилась дара речи. Она без сил опустилась на сиденье, которое освободила Фрибл.

– Если мы не будем действовать, мистер Оливер Ворс отыщет способ наложить свою лапу на то, что должно принадлежать… тебе.

– Тетя Фрибл, какая чепуха. Только глупец мог бы решиться на такой план. Папа чрезвычайно умный человек.

– Знаешь ли, у умных людей тоже бывают слабости. Говорю тебе, я знаю, как обстоят дела. Я бы не стала отбрасывать даже такое предположение, что мистер Ворс подумывает жениться на тебе, если возникнет необходимость в этом. Вот! Теперь-то ты понимаешь?