Меня начала бить нервная дрожь.

– О, боже. – Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Мне так жаль. Мне безумно жаль, мама.

– Он умер еще до того, как мы доехали до госпиталя.

Я вскочила и немедленно вытащила свой маленький чемоданчик из кладовки.

– Послушай, я сейчас постараюсь узнать, где можно взять напрокат машину, хотя сейчас уже ночь. Постараюсь быть у тебя к утру. Будь на связи и сообщи мне, когда доберешься домой. С тобой рядом кто-нибудь есть?

Она всхлипнула.

– Грег и Клара.

Услышав это, я слегка успокоилась – Грег был одним из старинных друзей Рэнди, который по стечению обстоятельств переехал вместе с женой в пригород Бостона пару лет назад, получив новое назначение по работе.

Когда я, наконец, нашла открытый пункт аренды автомобилей и выехала на шоссе, было уже пять утра.

Все четыре часа езды до Бостона из моей головы не выходили печальные мысли о том, какие последствия для матери будет иметь смерть Рэнди. Неужели мне придется уйти с работы здесь, в Нью-Йорке, и переехать в Бостон ради ее благополучия? Ей придется впервые в жизни пойти работать, чтобы прокормить себя. Как часто мне придется брать отгулы, чтобы помогать ей? А потом у меня внезапно возникла ужасная мысль.

Элек.

О, боже, Элек.

Знает ли он уже, что Рэнди ушел из жизни? Приедет ли в Бостон на похороны отца?

Неужели мне придется с ним встретиться?

В панике я еще крепче ухватилась за руль одной рукой, а второй начала переключать радио со станции на станцию в поисках музыки, которая бы заглушила панические мысли в моей голове.

Даже спустя семь лет после нашей разлуки и несмотря на помолвку, пусть и неудавшуюся, с другим мужчиной, мой сводный брат оставался единственным, кому действительно принадлежало мое сердце. А сейчас мое сердце болело за него вдвойне, потому что не только моя мать потеряла мужа, но и Элек лишился отца.

Рэнди был слишком молод, чтобы умереть. Конечно, их отношения с Элеком были просто ужасны, но мысль о том, что они уже никогда не будут иметь возможность их исправить, погрузила меня в невыразимую печаль. Ни один человек на свете не вызывал у меня такую бурю эмоций, как Элек. Даже когда я уехала от мамы и Рэнди, мое отношение к нему не изменилось.

Через два года после окончания местного муниципального колледжа в Бостоне я поступила в колледж неподалеку от Манхэттена, который и закончила, получив диплом магистра гуманитарных наук. Мне удалось устроиться на административную должность в одно небольшое агентство. Последние три года я жила в Нью-Йорке и там же встретила Тима.

Мы прожили вместе два года. Тим занимался продажей программного обеспечения и часто ездил в командировки. Мы жили в одной квартире до того момента, как ему предложили должность торгового представителя в Европе. Он ответил согласием, не посоветовавшись со мной, а когда я отказалась с ним ехать, нам пришлось расстаться. Необходимость переезда заставила меня принять трудное решение, к которому я, скорее всего, так или иначе бы пришла. Тим был хорошим парнем, но я не испытывала к нему всепоглощающей страсти, о которой мечтала. Даже в самом начале отношений меня не захлестывал адреналин и не охватывал такой трепет, как в присутствии Элека. Когда я приняла предложение Тима, я надеялась, что мои чувства изменятся и я смогу полюбить его так, как он это заслуживал. Но этого, к сожалению, не случилось.

До Тима у меня были еще два бойфренда, и с ними была точно такая же ситуация. Я каждый раз оценивала свои чувства, вспоминая свою безумную тягу к Элеку. Хотя я и знала, что Элек навсегда ушел из моей жизни, я ничего не могла с собой поделать и постоянно сравнивала с ним всех мужчин, как в сексуальном, так и в интеллектуальном плане. Несмотря на то что внешне это, может быть, не особенно проявлялось, Элек все же был весьма умным и глубоким человеком. Его личность была многогранна, о чем красноречиво говорила та повесть о Лаки и мальчике, которую он когда-то дал мне прочитать. Я очень многого не успела о нем узнать за недолгое время нашего знакомства. Но я всей душой хотела найти кого-то похожего на него. То время, которое мне довелось провести с Элеком, научило меня, помимо всего остального, тому, что и сексуальное влечение, и ощущение полноты жизни, и эмоциональная близость для меня одинаково важны.

Мои предыдущие парни были весьма милыми, но вполне посредственными людьми. Как ни печально это звучит, но я предпочитаю быть одной, чем дарить себя кому-то, если между нами не вспыхивают искры. Я надеялась, что когда-нибудь встречу человека, с которым у нас будет столь же сильное взаимное притяжение, как и с Элеком.

Когда появился дорожный плакат Добро пожаловать в Массачусетс, меня охватило страшное волнение. Я представления не имела, что меня ждет в ближайшие несколько дней. Придется помогать матери с приготовлениями к похоронам, и это, разумеется, вызовет воспоминания о том страшном времени, когда мы занимались тем же, готовясь хоронить отца.

Когда я въехала на подъездную дорожку нашего дома, то содрогнулась, увидев припаркованный слева «Ниссан» Рэнди. Я открыла дверь своим ключом и увидела мать, которая сидела на темной кухне, уставившись невидящими глазами в чашку с чаем. Она даже не заметила, как я вошла.

– Мама?

Мать подняла на меня красные опухшие глаза. Я подбежала к ней и обняла.

Немытая посуда, оставшаяся от вчерашнего ужина с Рэнди, все еще лежала в раковине, напоминая о том, каким внезапным и неожиданным ударом была его кончина, а еще о том, как мгновенно может измениться жизнь.

– Я уже здесь, с тобой. Я здесь. Просто скажи мне, что надо делать. Я помогу тебе пережить все это. Все будет в порядке.

Она заговорила, снова опустив глаза.

– Он просто проснулся среди ночи, жалуясь на боль в сердце, а потом потерял сознание, еще до приезда «Скорой помощи».

Я погладила ее по спине.

– Мне так жаль…

– Спасибо, что приехала, Грета.

– А… а где он сейчас?

– Его забрали в похоронное бюро. Клара всем этим занимается. Они с Грегом такие замечательные. Я бы не смогла с этим справиться… еще раз.

Я крепко обняла ее.

– Я знаю.

В ту ночь я легла рядом с матерью, чтобы ей не было одиноко. Это было жуткое и странное ощущение – я лежала на том самом месте, где вчера спал Рэнди, а теперь его уже нет на свете.

* * *

Следующий день вспоминается как в тумане: какие-то люди, снующие с кастрюлями и цветами, Виктория, заскочившая выразить соболезнование. Мы с ней несколько отдалились друг от друга, когда я уехала, но во время моих визитов домой мы всегда встречались, хотя бы просто для того, чтобы попить вместе кофейку.

Поэтому, когда мама пошла вздремнуть, мы с Викторией отправились в «Данкин Донатс» на углу. Это был словно небольшой фрагмент нормальной жизни в каком-то сюрреалистическом мире.

– Как долго ты можешь отсутствовать на работе? – спросила она.

– Я им позвонила только утром. Мне дали отгул на сегодня и отпуск до конца недели в связи со смертью члена семьи. Я могу забрать маму с собой в Нью-Йорк, пока она не придет в себя.

– А Элеку кто-нибудь сообщил?

От одного лишь упоминания этого имени у меня начались спазмы в животе.

– Грег и Клара занимаются обзваниванием всех. Уверена, они его не забыли. Между ним и Рэнди были холодные отношения из-за матери, поэтому я даже не уверена, что он приедет.

– А что ты будешь делать, если он все-таки приедет?

Я нервно впилась зубами в пончик с ванильным кремом.

– А что я могу поделать?

Виктория знала о моей ночи, проведенной с Элеком. Кое-какими подробностями я с ней поделилась, но в целом ничего особенного не рассказывала. Это был слишком интимный опыт, которым мне не хотелось ни с кем делиться, и я просто не желала обесценивать то, что он значил для меня. И пусть это была наша единственная ночь, все то, что тогда произошло между нами, меня во многом сформировало и задало планку моим дальнейшим ожиданиям от жизни.

Виктория отпила из своей чашки кофе-гляссе.

– Ну, в таком случае, как говорится, поживем – увидим.

– Для меня сейчас важнее всего мать. Я не собираюсь лишаться сна, гадая, появится Элек или нет.

На самом деле, я могла думать только о нем.

В тот вечер Грег и Клара пригласили нас с матерью на ужин. После того как я сказала им, что большую часть времени она сидит в своей комнате и плачет, а какие-то незнакомые люди приносят ей еду, они настояли на том, чтобы я постаралась вытащить ее из дома.

Во время ужина мама вела себя очень тихо и едва прикоснулась к цыпленку и булочкам. Но зато она выпила изрядное количество красного вина «Зинфандель».

Похороны и поминки были назначены на послезавтра. От этой мысли у меня сосало под ложечкой, и с каждой секундой это неприятное ощущение лишь усиливалось.

Я не могла больше оставаться в неведении.

В конце концов, я не выдержала и спросила:

– А вы позвонили Элеку? – Я сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле в ожидании ответа Клары.

– Конечно. Говорила с ним сегодня. Он был в каком-то подавленном настроении, и было непонятно, приедет он или нет.

Новость о том, что она с ним общалась, заставила мое сердце забиться еще сильнее.

– Где он сейчас?

– По-прежнему живет в Калифорнии с Пилар.

– У тебя есть номер его телефона?

Она оглянулась на мужа и нерешительно произнесла:

– М-м-м… Грег ему звонил. Мы знаем, что у них с Рэнди были просто ужасные отношения. Пару лет назад Грег попытался было выступить посредником между ними. Они с Элеком даже нашли общий язык в процессе. Но на самом деле Рэнди так об этом и не узнал.

Я посмотрела на Грега, словно он был носителем самой драгоценной в мире информации для меня.

– И чем он сейчас занимается? – Мой голос дрогнул.

– Он закончил колледж, получил диплом социального работника. Занимается подростками из неблагополучных семей. Последний раз я с ним разговаривал где-то полгода назад.