Дрожащими руками я пыталась достать из ящика на кухне столовое серебро, которое мама попросила меня принести. Перед тем как снова войти в столовую, я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Грег произносил речь, а я обходила стол, раскладывая столовые приборы. Получалось это довольно неловко, потому что я нервничала, и у меня все валилось из рук.

Закончив, я села на свое место, наискосок от Элека и Челси. Мой взгляд был прикован к отражению моего лица в тарелке.

– Ну, дети, расскажите, как вы познакомились? – благодушно поинтересовался Грег.

Я подняла глаза.

Челси улыбалась, с обожанием глядя на Элека.

– Мы оба работаем в молодежном центре, – сказала она. – Я руковожу программой внеклассной работы со школьниками, а Элек работает у нас социальным педагогом. Сначала мы были только друзьями. Я просто восхищалась, как прекрасно он обращается с детишками. Они его обожают. – Она накрыла ладонью его руку, лежащую на столе. – А вот теперь и я.

Краешком глаза я заметила, что она подалась к нему всем телом и поцеловала. В этот момент мне показалось, что мое черное платье стало слишком тесным – я почти не могла в нем дышать.

– Как мило, – произнесла мама.

– Элек, а как Пилар восприняла это печальное событие? – задал новый вопрос Грег.

– Она сейчас себя плохо чувствует, – довольно резко ответил тот.

Я невольно взглянула на него. Это были первые слова, которые он произнес за все время, не считая моего имени.

Челси сжала его руку.

– Мы пытались уговорить ее приехать, но она решила, что не сможет выдержать это.

Мы.

У нее близкие отношения с его матерью.

Значит, отношения у них определенно серьезные.

– Ну, в таком случае к лучшему, что она осталась дома.

Очевидно смущенная упоминанием Пилар, мать сделала большой глоток вина из бокала. Она-то прекрасно знала, что именно она была главной причиной того, что Пилар не приехала на похороны.

Челси повернулась ко мне.

– А где вы живете, Грета?

– Я на самом деле живу в Нью-Йорке. Сюда приехала лишь на пару дней.

– Какая, наверное, там интересная жизнь. Мне всегда хотелось побывать в Нью-Йорке. – Она повернулась к Элеку. – Может быть, мы наведаемся как-нибудь к Грете? У нас будет где остановиться.

Он коротко кивнул, ковыряя что-то вилкой в тарелке – было очевидно, что ему неприятен этот разговор. В какой-то момент я почувствовала на себе его взгляд. Когда я повернулась, чтобы взглянуть на него, то убедилась, что он действительно на меня смотрит. На какую-то долю секунды наши глаза встретились, и он сразу же опустил взгляд в свою тарелку.

– Элек никогда не говорил мне, что у него есть сводная сестра, – произнесла Челси.

Вот как! Значит, он никогда не упоминал ей обо мне.

Тут подала голос мать.

– На самом деле Элек жил с нами совсем недолго, когда они с Гретой были подростками. – Она посмотрела на меня. – Вы ведь тогда не слишком друг с другом ладили, не так ли?

Мама и понятия не имела, что на самом деле происходило между мной и Элеком в то время. Поэтому, с ее точки зрения, это высказывание можно было считать правдивым.

Хрипловатый низкий голос Элека, как нож, пронзил мое сердце.

– Это правда, Грета?

Я уронила вилку.

– Что, правда?

– Что мы не очень хорошо ладили, как говорит твоя мама.

Разумеется, скрытый подтекст в его вопросе был адресован исключительно мне, потому что только я и смогла бы его понять. Я недоумевала, почему ему вдруг вздумалось подкалывать меня в этой и без того неловкой ситуации.

– Было такое дело.

Он буквально жег меня взглядом, а потом тихо произнес:

– Да, было…

Внезапно я почувствовала, что все мое тело горит.

Его губы растянулись в улыбке.

– Помнишь, как ты меня обычно называла?

– Что ты имеешь в виду?

– Мой дорогой сводный братец, не так ли? Наверное, из-за моего неотразимого обаяния. – Он повернулся к Челси. – На самом деле, я тогда был полным говнюком.

Полным говнюком. Он, разумеется, этого не хотел, но у меня при воспоминании о тех временах голова пошла кругом.

– Откуда ты знаешь, как я тебя называла? – спросила я.

Он молча ухмыльнулся.

Я улыбнулась в ответ.

– Понятно, ты, как всегда, подслушивал мой треп по телефону.

– Кажется, у вас тогда были веселые времена, – произнесла Челси, невинными глазами посматривая то на Элека, то на меня.

– Это точно, – сказал он, одарив меня взглядом, который отнюдь не был невинным.

* * *

Мы с Челси помогли Кларе отнести посуду в кухню. Через сорок минут нам надо было уже быть в похоронном бюро для прощания с покойным.

Голос Челси заставил меня вздрогнуть.

– А вы где работаете, Грета?

Я не была настроена входить в подробности моей работы в тот момент, поэтому отделалась самой общей фразой:

– Занимаюсь административной работой, ничего особенного, сплошная рутина.

Она улыбнулась, и я, как какая-то ревнивая дрянь, внезапно порадовалась, что у нее намечаются складки вокруг рта и гусиные лапки вокруг глаз.

Я, конечно же, преувеличивала.

– Иногда заниматься рутинной работой – это даже приятно. Работа с детьми, конечно, приносит удовлетворение, но это так изматывает. Ни на минуту нельзя расслабиться.

Мы обе посмотрели сквозь стеклянную раздвижную дверь. Элек стоял в саду, засунув в карманы руки, очевидно, целиком поглощенный своими мыслями.

– Я действительно о нем беспокоюсь, – сказала она, глядя на него. – Могу я вас кое о чем попросить?

Разговор становился все более неловким для меня.

– Конечно.

– Он не желает обсуждать своего отца. Между ними произошло что-то плохое?

Ее вопрос застал меня врасплох. Кто я такая, чтобы обсуждать с ней отношения Рэнди и Элека? Я и сама толком ничего о них не знала.

– Они обычно много препирались, и Рэнди подчас бывал очень груб с Элеком, но я понятия не имею, что послужило причиной их неприязни.

Больше я ей не собираюсь ничего выдавать.

– Я просто беспокоилась, что он замкнется в себе. Его отец только что умер, а он не проявляет почти никаких эмоций. Я имею в виду, что, если бы мой отец умер, я была бы просто в разобранном состоянии.

Я это хорошо понимаю.

Она продолжала:

– Боюсь, от всего этого Элек рано или поздно сломается. Он явно не в своей тарелке. Не может спать по ночам. Его это явно беспокоит, но он не может об этом говорить, не может позволить себе поплакать.

Я почувствовала острый укол в сердце при этих словах, потому что моя душа тоже болела о нем.

– А вы пробовали с ним поговорить?

– Разумеется. Он просто заявляет, что не желает это обсуждать. Он даже не хотел ехать на похороны. Я знала, что потом он будет об этом очень сожалеть, поэтому уговаривала его до тех пор, пока он, в конце концов, не сдался.

Вот как – на самом деле он не хотел приезжать сюда.

– Я рада, что вы настояли на его приезде.

– Я действительно люблю его, Грета.

А я и не сомневалась, что это так, и, хотя ее слова заставили мое сердце сжаться еще больше, моя более разумная часть была рада, что Элек нашел кого-то, кто его так сильно любил. Я не знала, что ей сказать. Не могла же я признаться ей, что и сама испытываю то же чувство.

Я тоже его люблю.

Может быть, спустя столько лет, все это уже не имело никакого смысла, но мои чувства к Элеку были столь же сильны, как и семь лет назад. И, как и раньше, мне приходилось их скрывать.

Она положила ладонь на мою руку.

– Вы не окажете мне услугу?

– Конечно.

– Когда вы сейчас выйдете отсюда… не могли бы вы поговорить с ним об этом?

– М-м-м…

– Ну, пожалуйста… Я не знаю, кого еще я могу попросить об этом. Не думаю, что он будет готов к тому, что ему сегодня предстоит вынести.

Я оглянулась на крепкую фигуру Элека, который по-прежнему стоял в саду. Возможно, это мой единственный шанс поговорить с ним наедине.

– Хорошо, я постараюсь поговорить с ним.

Она обняла меня.

– Спасибо вам. Буду весьма признательна.

В таком случае, я отберу у тебя Элека.

Во время этого теплого, дружеского объятия я вдруг поняла, что можно испытывать искреннюю симпатию к человеку и тем не менее безумно к нему ревновать.

Я глубоко вздохнула и вышла через раздвижные застекленные двери на улицу. Небо постепенно принимало сероватый оттенок – явно близилась гроза.

Прямо скажем, момент был не совсем подходящий для того, чтобы замечать, как потрясающе выглядит его задница в черных брюках, но я сразу же обратила на это внимание. Легкий ветерок играл удивительными темными волнистыми волосами моего сводного брата.

Я кашлянула, чтобы привлечь к себе его внимание.

Элек даже не обернулся, потому что и так знал, что это я.

– Что ты здесь делаешь, Грета?

– Челси меня попросила поговорить с тобой.

Он пожал плечами и саркастически ухмыльнулся.

– Да неужели?

– Представь себе, именно так.

– Вы с ней что, опытом обменивались?

– Это не смешно.

В конце концов, он повернулся и посмотрел на меня, выдыхая сигаретный дым, а потом бросил сигарету на землю и раздавил ее ногой.

– Думаешь, она послала бы тебя сюда поговорить со мной, если бы знала, что, когда мы с тобой последний раз были вместе, мы трахались, как кролики?

Хотя я и была шокирована этой грубостью, от его слов все мое тело покрылось мурашками.

– Обязательно так выражаться?

– Но ведь это правда, не так ли? Она бы в бешенство пришла, если бы узнала об этом.

– Я не собираюсь ей ничего рассказывать, так что можешь успокоиться. Я бы никогда этого не сделала.

У меня начал подергиваться глаз.

Он приподнял одну бровь.

– Ты что, мне подмигиваешь?