- Вот откуда вам всё это известно-то? – возмущается мой друг, вскакивая с табурета, ножки которого с неприятным скрипом прошлись по линолеуму. – Давайте, мы сами разберемся в своей жизни!

О-оу, нужно спасать ситуацию, пока мужчины не переругались. Степашка трется своим мягким теплым боком о мои голые лодыжки, поднимаю на руки тяжелую кошачью тушку и выхожу из-за угла. Тёма, увидев меня, сразу начинает суетиться, включает чайник, ставит бутерброды с ветчиной и сыром в микроволновку.

- Сейчас, я тебе чаёк с лимончиком сделаю, - приговаривает он, улыбаясь, - а ты пока беги умываться и зубки чистить.

Он целует меня в макушку и разворачивает в сторону ванной, но я успеваю увидеть, как ухмыляется старый японец, сидящий у окна с большой кружкой в руках.

- Точно паж… - бормочет он негромко, на что Тёма старается не реагировать, - ты Кайсаке кофе черный сделай, с сахаром, а не эту бурдомагу.

- Юля не любит кофе.

- Да, просто ненавижу, - уже открыв дверь ванной, возмущаюсь я. Никогда не пью кофе, даже от запаха воротит.

- Напиток из божественных зерен придаст тебе сил и настроение, - сэнсэй само спокойствие. – Если по-вашему, то кофе поднимет давление и таблетки не понадобятся.

После завтрака мы все вместе отправляемся в больницу. Почти два часа меня в кабинете Лаврика разглядывают и ощупывают, сэнсэй объясняет доктору, что со мной творится. Он снова сканировал мою голову руками, и как он всё видел, никто объяснить не мог.

- Я тоже врач, - вдруг заявил Такаси Сайто, а мы с Лавриком удивлённо переглянулись, - но моё призвание – работа с детьми! Я врачевал на родине, мануальная терапия, работаю руками. У Юли цунами в голове, когда она испытывает гнев или другие сильные эмоции.

- А с этого места подробнее, - почти вплотную ко мне подошел доктор и они вдвоем с сэнсэем стали разглядывать мой затылок.

- Как происходит цунами? На дне океана платформы, которые приходят в движение под действием пробудившегося вулкана. Одна платформа поднимается, другая опускается, потом наоборот, - вижу, как японец показывает Лаврику на своих же ладонях, а тот внимательно смотрит и трет подбородок, покрытый светлой щетиной.

- Не, ну постойте, эти платформы подвижны, и понятно почему цунами… А у моей пациентки череп стабилен, есть только вогнутость небольшая, которая не мешает жизни. Мы не раз обследовали ее.

- Не стабилен череп, там не вмятина, а разлом, и его почти не видно на снимках. Но увидеть можно будет, если привести при обследовании пациентку в сильное возбуждение. А вы обследовали ее в состоянии покоя.

Не стали дело откладывать в долгий ящик, меня тут же отвезли в лабораторию, где стояли несколько огромных медицинских аппаратов. Переодели снова в одежду цвета морской волны. Я только вздыхала, как мне всё это надоело. Но делать нечего, слушаю споры собравшихся врачей и Такаси Сайто, который в возбуждении мешал русские слова с японскими.

- Дайте ей возбуждающую таблетку, она быстрее произведет эффект, - советует сэнсэй, а я приподнимаюсь с кушетки, собираясь возразить.

Наслышана про такие таблеточки, от которых на стену лезешь, так возбуждают. Но молчу, потому что уже хочется узнать причину своего недомогания. Пара человек в белых халатах предлагают разозлить меня, только не знают такого способа. В конце концов мне приносят, все таки, таблеточку, махонькую. Я со страхом смотрю на нее, что меня ждет, если сейчас проглочу эту белую кругляшку.

47.

- Скажите, доктор, я вам надоела? – усмехаясь, принимаю таблетку из рук Лаврика. Эта маленькая штучка запросто меня убить может. – Решили таким образом избавиться от меня?

- Не бойся, всё под контролем. Давай, положи ее на язык и расслабься. Как только сделаем снимки, медсестра поставит тебе успокаивающий укол, - Алексей Васильевич кивает в сторону пухленькой женщины, которая уже держит шприц наготове. Меня пробирает дрожь, эти иголки… ох-х. – Ну всё, поехали! Получи удовольствие, детка!

Стол, на котором я лежала, задвинули в аппарат, что-то зажужжало и лампочки замигали. Таблетка растаяла на языке, оставив приторную сладость и вкус какой-то травы. Через несколько минут по моему телу стало разливаться тепло, постепенно возрастая и устремляясь к низу живота. Я почувствовала, как румянец начинает пылать на моих щеках, а дыхание стало прерывистым и частым. Закрыла глаза и сжала вспотевшие вдруг ладони в кулаки, стараясь держать себя в руках, потому что они так и стремились успокоить начавшийся зуд и пульсацию между ног.

В памяти всплыло воспоминание о моей первой близости с Ники и судорожный вздох вырвался из груди. Будь он сейчас рядом, набросилась бы на него, зацеловала бы, отдалась прямо здесь, при всех. Понимаю, что это так таблетка действует, но мне так хорошо сейчас, он будто рядом, даже будто прикосновения чувствую к своим набухшим соскам, мягкость мужских губ на моих губах.

- Есть! Есть! Смотри, Алексей, - раздался голос сэнсэя, прорвавшийся сквозь мое спутанное сознание.

- Да, вижу… это точно цунами, мрак. Всё, вытаскивайте ее, инъекция, срочно, иначе…

Больше я ничего не слышала и не чувствовала, тьма накрыла меня снова, подарив немного наслаждения и встречу с любимым, пусть и так, не по-настоящему.

Через час я прощалась со своим сэнсэем, который опоздал из-за меня на поезд. Но Артём пообещал доставить моего учителя с комфортом до самого дома, в благодарность за помощь, столь неожиданную и долгожданную.

- Держи, Кайсака, - протягивает мне жетон Никиты и подмигивает. Я отдала его сэнсэю перед тем, как меня погрузили в аппарат для обследования. – Найди его хозяина, это твой мужчина, а парня оставь, у него другой путь. Ты знаешь, как это сделать.

Киваю, да, я все это и сама знаю. Японец гладит меня по волосам, а я лежу на кровати в палате, обессилев после обморока.

- И вот еще, - вытаскивает из нагрудного кармана визитку, дает ее мне. – Это адрес и имя сэнсэя, который преподает здесь, в твоем городе. Он учит карате и айкидо, и владеет техникой бесконтактного боя, так что он может научить тебя контролировать твою силу, чтобы больше не причиняла вред себе и другим. Обещай, что сходишь?

- Да, схожу. Спасибо!

- И еще – не забывай, что ты Кайсака. Иди служить в милицию, ты быстро поднимешься по карьерной лестнице. Это твое, я вижу. Теперь всё будет хорошо!

Ну что сказать? Я только улыбалась, поражаясь видениям моего старого сэнсэя. Может и правда, всё так, как он говорит?

Как ни странно, но с того дня жизнь моя стала налаживаться. Обмороков больше не было, как и алого тумана и шипения в голове. Новые лекарства помогали, и мне назначили операцию на черепе после Нового года. Сделают ее совершенно бесплатно, и, как уверил меня доктор Лаврик, она была абсолютно безопасна, мне всего лишь скрепят скобами нестабильные кости. Но звучало все это страшно, я старалась не зацикливаться на этой процедуре.

Новый год мы с Артёмом встретили в столице, за пять дней до праздника его мама родила дочку, и к выписке мы как раз успели. Я не могла оторваться от малышки, такая хорошенькая. У меня тоже могла быть такая, но не судьба.

- А вы нас, когда порадуете внуками? – задает вопрос Тёмкина мама, подходя ко мне. Я держу малышку на руках и разглядываю кукольное личико. Она спит, даже солнечный свет из окна не мешает. Этой малютке даже имя еще не выбрали, но ее это нисколько не смущает. От вопроса несостоявшейся свекрови я вздрагиваю, не зная, что ответить, но Артём приходит мне на помощь.

- Ма, ну какие дети? – смеется он, обнимая меня за плечи. – У нас учеба, а у Юли даже в двух институтах. Обожди годика три. Лучше давайте над именем для сеструхи покумекаем.

Я одними губами шепчу ему: «спасибо». Родители не знают, что у нас сложности в отношениях, и про мои проблемы со здоровьем. Я и ехать сюда не хотела, но друг так просил, что отказаться было неудобно. Он столько сделал для меня, постоянно рядом был. Мы вчетвером целый час придумываем имя малышке, пишем их на бумажке, потом складываем в банку. Веселье и праздничное настроение царит в комнате, и у меня становится тепло на душе.

- Напиши хоть пару имен, - Тёма пододвигает мне ручку и маленькие белые листочки.

Я пару минут думаю, потом пишу имена моих сестер – Таисия и Антонина. Мне нравятся как их зовут, а больше ничего на ум и не приходит.

- Вот! Но если вам не нравятся эти имена, а выпадут, то не обижусь, если не назовете, - предупреждаю, но от души желаю, чтобы выпало имя моей близняшки.

Оно и выпало. Ирина Васильевна перемешала бумажки и вытащила именно его. Малышка, наконец, обрела имя – Таисия! И всем пришлось оно по душе.

Спать отправляемся в Тёмкину комнату, как и раньше, всё на ту же кровать. Долго лежим, не дотрагиваясь друг до друга. Сна нет, наверное по причине нерешенных проблем. Я не знаю, как сказать другу, что не смогу больше спать с ним, как разрушить его мечты о совместной семье и детях. Этого не будет. После операции я начну искать квартиру, пришла пора расстаться. Вздыхаю, и получается у меня со всхлипом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я не отпущу тебя… - произносит вдруг парень, глядя в потолок.

- Тём… я не смогу…

- А я и не настаиваю. Предлагаю френд-зону. Снова. А там посмотрим. Я не могу тебя сейчас отпустить, вот когда восстановишься полностью… пойми, я не прощу себе, если с тобой случится что-то! У меня до сих пор перед глазами ты, мёртвая!

Он садится, а потом встает и подходит к окну. Его гложет чувство вины, я знаю. Он винит себя в моей клинической смерти. Подхожу и обнимаю его со спины.

- Тёмушка… не вини себя. Я верю сэнсэю, все это должно было случиться. Вот смотри – если бы я не попала в больницу, то не встретилась бы с сэнсэем, не выяснилась бы моя проблема со здоровьем, и…