Таня Володина - Доступна и беззащитна

Одной рукой я наматывала на вилку доширак, а другой искала в Интернете свежие анекдоты. Внезапно новенький «айфон» выскользнул из растопыренных пальцев, ударился о край стола и отлетел на пол. Прямо на жёсткую плитку, изображавшую потёртый камень! Я закрыла глаза. Нет-нет, он не разбился, я сейчас открою глаза, а он лежит на полу невредимый. «Айфон», живи! Я куплю тебе защитный чехол из натуральной кожи!

Я открыла глаза.

Десятки трещин, похожих на карту автомобильных дорог, покрывали заднюю панель. Ох! Я присела над телефоном, боясь к нему прикоснуться. И тут раздался звонок. «Я обезоружена!» — закричали динамики голосом Полины Гагариной. Не дыша, я подняла телефон и ответила на звонок.

Это была Вика. Она спросила, не сплю ли я, не отвлекает ли она меня от чего-то важного, могу ли я свободно разговаривать. Безупречная вежливость — визитная карточка девочек Василия Ивановича, но не все из них вежливы вне работы. Вика особенная. Недаром говорят, что её пра-пра-бабушка служила фрейлиной у последней императрицы.

— Вика, всё нормально, я могу говорить. Что случилось?

— Босс вызывает. Я заеду за тобой в семь вечера, будь готова.

— А я-то зачем? Я же просила дать мне отпуск.

— А ты что, устала?

Два «рабочих» клиента в месяц — и оба постоянные. Оба ласковые и добрые. Нет, я не устала. И даже если приплюсовать «чистый» эскорт — всё равно для усталости нет причин.

— Да нет, просто хотела съездить домой на три дня, я дедушке обещала. Ладно, я буду ждать тебя, заезжай.

* * *

Вика водила свою «хонду» так же профессионально, как красилась, укладывала блестящие платиновые волосы, одевалась и занималась сексом. Я, конечно, не пробовала с ней, но Василий Иванович рекомендовал её как аса. А его рекомендация дорогого стоила.

Я посматривала на её восхитительный профиль — вызывающе-пухлые губы, тонкий носик от дорогого пластического хирурга, идеальной формы скулы. Она закурила и протянула пачку мне.

— Нет, я не буду. Ты что, ещё губы подкачала?

— Немного, — ответила она, перестраиваясь в левый ряд и добавляя скорость.

— Очень секси, тебе идёт… А мне Иваныч запретил, — пожаловалась я.

— И правильно сделал, — она красиво выдохнула дым в сторону окошка, — у тебя совсем другой тип.

— Какой?

— Простодушная невинность.

— «Сливочный наивняк», — поправила я. — Иваныч говорит: «Сливочный наивняк»…

Мне нельзя увеличивать губы, делать прогибчик на спинке носа, про маммопластику вообще речи не идёт. Тату — строжайше запрещено. Мне можно только бегать по утрам, плавать в бассейне и ходить в салон красоты. Может, он и прав, учитывая, что клиентов и без того достаточно. «Ты — экопродукт, определённый сегмент для определённого потребителя, сделаешь что-нибудь с лицом или телом — уволю», — вспомнились слова Василия Ивановича.

Мы приехали к нему в контору на Васильевском острове. Бывшая коммуналка на первом этаже была переделана в стильный офис, напоминающий модное ателье и лаунж-зону одновременно: низкие диваны с мягкими подушками, кофейные столики и очаровательный беспорядок на гигантском рабочем столе, усыпанном глянцевыми журналами. О борделе тут ничего не напоминало, но я подозревала, что за дверью, ведущей в соседние помещения, скрываются уютные спальни. Хотя, может быть, и нет. Вряд ли Василий Иванович сдаёт комнаты на час. Я слышала, ему принадлежали несколько мини-гостиниц и саун в центре города.

— Добрый вечер, ласточки мои, — он встал из-за стола и по очереди нас обнял.

Ему было под пятьдесят, нестарый ещё мужчина, но я воспринимала его как пожилого дядюшку. Он никогда ко мне не приставал, никогда не ехидничал, ни на что не намекал. Он просто давал нам работу и следил за безопасностью. Ещё он спас моего дедушку, когда врачи в нашей стране отказались делать ему операцию. Он нашёл клинику в Израиле и оплатил счета по замене клапанов сердца. Это было полтора года назад. После этого я начала на него работать.

— Итак, через два дня в порт Мариехамна придёт яхта одного режиссёра. Степана Федорчука, — он сделал красноречивую паузу, — ну, вы его знаете. На борту он, его новый любовник — какой-то начинающий актер, забыл его фамилию, — капитан судна и члены экипажа. Планируется вечеринка с друзьями, которые прилетят из Москвы и Питера на выходные. Всего человек десять. Степану нужны девушки, которые будут изображать подружек, — его и его любовника. Все, конечно, в курсе, что после развода он переключился на мальчиков, но там будут чужие люди — фотограф, журналистка. Короче, Степану нужны фотографии с девушками. Согласны побыть бородами?

— Кем? — не поняла я.

— Прикрытием для геев, — ответила Вика. — Согласны, конечно. Но по деньгам мало выйдет, да? Секса же не будет.

— А вот и нет, я выставил полный тариф, — возразил Василий Иванович. — Степан заплатит обычную цену за длинный уик-энд, перелёт в бизнес-классе плюс все накладные расходы — от питания до парикмахерских услуг, если понадобится.

— А в чём подвох? — спросила Вика.

Василий Иванович помялся:

— Возможно, кто-то другой захочет с вами переспать, — ответил он честно. — Но это маловероятно. Для всех вы — девушки Степана и того парня. Не эскорт. Не проститутки. Никто не знает, что он платит за вас деньги.

— Тогда вряд ли кто-то захочет с нами переспать. То есть, может, и захочет, но — как? Разве что Степан сам…

— Да, верно, — кивнул Василий Иванович. — Степан сам может предложить вас кому-то из гостей. Но согласование с вами обязательно. Это обговорено. Помните, вы не шлюхи по вызову, вы сотрудницы самого элитного эскорт-агентства в Северо-Западном федеральном округе.

Он улыбнулся. Я нахмурилась. Когда речь заходит об элитности, я всегда нервничаю. Вот Вика — на сто процентов элитная сотрудница. Но не я.

— А он видел мои фотографии?

— Конечно, — улыбка нашего босса стала ещё шире, обнажив идеальный ряд сантехнически-белых зубов. — И фото, и видео. Он сказал, что ты самая красивая женщина, которую он встречал в своей жизни. — И добавил с серьёзным выражением лица: — После Инны Чуриковой, разумеется. Она для него — на первом месте.

— Не может быть, — не поверила я. — Никто ещё не называл меня самой красивой женщиной.

— Ладно. Он сказал, что ты идеально подходишь для того дела, которое он задумал.

А вот это уже ближе к правде.

— Какого дела?

— Вот у него и спросишь!

* * *

В крошечном по сравнению с Пулково аэропорту Мариехамна нас встретил таксист. Он безошибочно направился к нам, когда небольшая группа прибывших вышла в зал прилёта. Впрочем, ошибиться было трудно: мы единственные девушки среди мужчин и семейных пар.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула морской воздух. Тоже балтийский, как в родном Питере, но почему-то совсем другой. Влажный, вкусный, южный. Дурнота медленно отступала. После неудобного перелёта Санкт-Петербург — Стокгольм — Мариехамн меня пошатывало и знобило. Обычно от аэрофобии помогает стаканчик спиртного, но в этот раз я не могла позволить себе выпить. Работа. На работе я не пью — это требование безопасности.

Пока таксист грузил в багажник наши тяжёлые чемоданы, — всё-таки четыре дня, три ночи, — Вика закурила. Я стояла рядом, разглядывая пассажиров. Никто никуда не спешил. Народ тащил свои чемоданчики к остановке, смеялись дети, щебетали птицы. Пахло самолётами — немного керосином, немного горячей резиной. Асфальтом. Прошла компания парней — все в мятых шортах, мятых футболках и с рюкзаками. Студенты, наверное. Словно по команде они уставились на нас. Ну ещё бы, такая красавица в их заштатном городишке. Вика сделала вид, что не замечает заинтересованных взглядов (или правда не замечала), а я улыбнулась парням.

Может быть, когда-нибудь у меня появится парень.

Может быть, когда-нибудь я влюблюсь.

* * *

Степан выглядел хуже, чем на фотографиях с Каннского кинофестиваля: ниже ростом, толще и морщинистей. Он невнятно нас поприветствовал и схватился за поручень. Его протеже — богатырского телосложения блондин с внешностью голливудской кинозвезды — тоже шатался из стороны в сторону. Небольшую яхту под названием «Оскар» ощутимо покачивало, но эти двое шатались не поэтому. Они были абсолютно, беспробудно, вдребезги пьяны.

Зачем мы им понадобились? Они и без нас замечательно проводят время.

Молодой матрос с загорелым лицом провёл нас в каюту. Сказал на русском:

— Вам придётся спать в одной каюте, она двухместная. Душ-туалет есть. Бельё, туалетные принадлежности — я всё для вас приготовил. Будут какие-то вопросы — обращайтесь. Я наверху.

— Как тебя зовут? — спросила Вика.

— Антон.

— Спасибо большое, Антон.

Даже у меня от её мурлыкающего тембра побежали мурашки. Антон смутился, кивнул и вышел. Надо взять у Вики парочку уроков по вокальному соблазнению.

Я плюхнулась на свою койку. Колени больно упёрлись в матрас Викиной постели. Хорошо, что мы обе худые, иначе в этом гробике мы бы не разминулись. Слиплись бы как две половинки пирожного «буше».