Как неожиданно холодно это прозвучало. Как будто его хорошее настроение умерло по пути на кухню и теперь покоилось под толстым слоем льда.

– Подумала, может, ты захочешь поговорить, – аккуратно произнесла я, рассматривая его плечи и обводя взглядом линии швов на его рукавах. Ткань обтягивала его торс, и мне было отчетливо видно выступающие мышцы на спине.

Он набрал полную грудь воздуха:

– Я не хочу говорить.

– Спенсер, я просто хотела тебе предложить…

Он развернулся:

– Черт, Доун, я не хочу с тобой разговаривать! Почему до тебя никак не доходит?

Я сильно прикусила губу изнутри, сделала широкий шаг к нему и ткнула его пальцем в грудь.

– Ты разваливался у меня на глазах, Спенс. Ты плакал, черт тебя побери. И если я не хочу идти с тобой на свидание, это еще не значит, что ты мне безразличен!

Он оттолкнул мою руку и попытался пройти мимо. Кое-как я успела вцепиться в его рукав и крепко сжала. Спенсер издал рык, схватил меня за руку и развернул. Я врезалась спиной в холодильник, и от удара из легких выбило весь кислород.

Спенсер придавил меня, и, о господи, он оказался сильнее, чем я предполагала. Одной рукой он удерживал мое запястье у меня над головой, а другая легла мне на спину. И какое-то мгновение он так и стоял. Затем провел ладонью вниз по моему позвоночнику до поясницы. Там расправил пальцы и прижал нижнюю часть моего тела к своей. Я громко ахнула.

– Последнее, о чем я думаю, когда вижу тебя, – это разговор, – прошептал он. Он опустил рот к моему уху, и его дыхание пощекотало мне волосы. – Я не хочу говорить, Доун.

Губами он обвел линию моего подбородка, и у меня перехватило дыхание. Тело захлестнуло внезапной напоминающей лаву волной жара.

– А что тогда? – севшим голосом спросила я.

Спенсер переплел свои пальцы с моими, с силой прижал их к холодильнику, чуть отстранился и посмотрел на меня.

Зрачки у него расширились, на щеках появился розовый румянец, и каждый раз, когда он выдыхал, его грудь прижималась к моей.

– Не думаю, что ты хочешь услышать все, что я хочу с тобой сделать, крошка.

Нет, я хотела. Хотела услышать все даже в мельчайших подробностях, потому что в эту минуту мое тело находилось полностью в его власти. А он был таким горячим, что я бы с удовольствием сорвала с него всю одежду. Здесь и сейчас и невзирая на тот факт, что наши друзья сидели в соседней комнате.

– Чего ты хочешь, Спенс? – прошептала я. Прозвучало так, словно я три часа подряд прыгала через скакалку.

Он приближал ко мне лицо, пока кончик его носа слегка не коснулся моего. Прошло несколько секунд, в которые я перестала дышать и потерялась в его глазах.

– Я хочу, чтобы ты перестала меня жалеть и начала относиться ко мне, как к мужчине. – Его ладонь внизу моей спины скользнула еще ниже, он схватил меня за ягодицы и крепко сжал.

Я ахнула.

– А если ты не хочешь, чтобы с этого момента я проделывал все то же самое каждый раз, когда мы будем оказываться в одной комнате, то тебе срочно нужно сделать то, о чем я тебя просил. – Он отстранился от меня и отступил на шаг, руки сжались в кулаки. – Дистанция, Доун. Ради нас обоих.

Размеренными шагами он пятился назад, спрятав ладони в карманах брюк. И при этом пристально смотрел мне в глаза, будто почти надеялся, что я его остановлю.

Но я не могла. Наверное, никогда не смогу.

Спенсер отвернулся и ушел. Я же, напротив, тяжело дыша, привалилась к холодильнику и вцепилась в дверцу, так как ноги грозились в любой момент подкоситься.

Глава 11

Казалось, я держалась подальше от своих друзей уже целую вечность. Точнее говоря, от потенциальных столкновений со Спенсером. Я приглашала Элли в общежитие, но редко наведывалась к ней в квартиру. Любой ценой нужно было предотвратить случайную встречу со Спенсером.

Я старалась не слишком часто думать о нем и не слишком переживать по поводу той ночи, когда узнала совершенно новую, невероятно ранимую его сторону. Мне не хотелось беспокоиться о нем, но никак не получалось перестать это делать. И ни в коем случае не хотелось размышлять о том, что творилось между нами и полностью вышло из-под контроля.

Каждый вечер, ложась в постель, я пыталась не вспоминать об ощущении его рук на мне. О твердости его тела, плотно прижатого к моему, о его учащенном дыхании. Нет, нет. Спенсер Косгроув окончательно изгнан из моих мыслей.

По крайней мере, пока не наступил девятнадцатый день моего запрета-на-Спенсера. Мы с Элли готовили спагетти «Болоньезе», когда домой возвратился Кейден, слава богу, один.

– Пахнет вкусно, – сказал он, войдя на кухню и приветствуя Элли поцелуем.

– Мы наготовили человек на пятнадцать, так что тебе тоже что-нибудь достанется, – ответила она с улыбкой.

– Очень великодушно с твоей стороны. Сейчас вернусь.

Я уставилась ему вслед, когда Кейден скрылся в спальне.

– Иди и спроси его.

– М-м? – Я удивленно подняла глаза на Элли.

– Спроси его про Спенсера.

Я замешкалась:

– Не знаю, Элли…

– Со мной он тоже не встречался уже больше двух недель. Они оба постоянно сидят у него, не здесь. Я начинаю волноваться, – объяснила она и опять кивнула в том направлении, куда ушел Кейден.

Я вздохнула полной грудью. Затем встала. Дверь в спальню осталась открытой, поэтому я просто вошла.

Кейден стоял полуголым перед шкафом.

К счастью, на нем были боксеры.

– У меня постепенно появляется ощущение, что ты специально это делаешь, – произнес он, когда заметил меня.

– Только не говори Элли, а то у меня будут проблемы, – отозвалась я как можно более расслабленно и прислонилась к дверному косяку. – Кейден…

– Нет, – мгновенно прервал меня он.

– Что? – ошарашенно спросила я.

– Нет, Доун.

– Ты ведь даже не в курсе, о чем я собиралась спросить.

– Можешь готовить столько пасты, сколько влезет, – сказал Кейден с суровым выражением лица. – Но я не собираюсь сплетничать о своем лучшем друге.

Плотно сжав губы, я уставилась на свои носки в розовую крапинку. И лишь через несколько секунд произнесла:

– Я волнуюсь за него. Он живет один в этом громадном доме. И кажется, на него чересчур много всего навалилось. Мне просто нужно знать, могу ли я как-то ему с этим помочь.

Только сейчас, после того как произнесла это вслух, я осознала, как сильно я на самом деле переживала за Спенсера. Грудь болезненно сдавило.

Спенсер постоянно заставлял окружающих думать, что он в прекрасном настроении. Выдавал шутки и глупые фразочки и очень редко показывал кому-то, что происходило глубоко внутри него. Я задавалась вопросом, связаны ли его беззаботность и тот факт, что он всегда бросался на помощь друзьям, с тем, что он чувствовал одиночество. Было ли у него в действительности не все так хорошо, как он демонстрировал остальным?

Я услышала, что Кейден подошел ближе, и вновь подняла глаза. Он надел серую толстовку и скрестил руки на груди.

– Спенсер со всем справится.

– Что это значит? – переспросила я.

Кейден покачал головой. Его рот все еще напоминал собой жесткую линию, но взгляд смягчился. Понятия не имею, как ему это удалось.

– Тебе не стоит за него беспокоиться.

Я помотала головой:

– Я так не думаю.

Он вздернул одну бровь:

– Ах нет?

Спенсер плакал передо мной и едва не сломался, и, хотя я не собиралась сообщать о таком Кейдену, меня это добивало. Даже в подобной ситуации он не сказал ни слова. Ни единого. Вместо этого Спенсер оттолкнул меня. И я не верила, что он вывалит на кого-то свои проблемы – независимо от того, предложит ему кто-нибудь это или нет.

– По-моему, Спенсер не из тех людей, кто просит о помощи, – тихо призналась я.

Кейден медленно кивнул:

– Правда. Но у него аллергия на жалость.

– Мне его не жалко! – взвилась я.

Уголки губ Кейдена дрогнули.

Я закатила глаза:

– Хорошо, может быть, немного. Но только потому, что… Боже, Кейден, ты не видел его семью. У него дома что-то не в порядке.

– Знаю.

– Как ты можешь вот так запросто это принимать?

Он пожал плечами:

– Ему помогает не думать все время о том, что у него не ладится в жизни. А я последний человек, который будет вынуждать кого-то о чем-то рассказывать.

Я пожевала нижнюю губу. Мне было ясно, что он имел в виду. Я сама много чего скрывала. Но, к сожалению, это ничего не меняло в том, что мне больно наблюдать за страданиями Спенсера.

– Большего я не могу и не хочу тебе говорить, Доун. Не принимай так близко к сердцу. Он справляется и знает, что мы всегда рядом, если у него не хватит сил. – Кейден сжал мою руку, проходя мимо, и оставил меня одну.


Спенсер не выходил у меня из головы. Я заполняла свои будни работой и домашними заданиями, чтобы отвлечься, однако у меня просто не получалось снова и снова не возвращаться мыслями в ту ночь. Неважно, что говорил Кейден, я не могла прекратить волноваться. Даже попытка настолько погрузиться в работу, чтобы днем не оставалось ни одной свободной минуты на размышления, обернулась неприятными последствиями, потому что теперь по ночам я лежала без сна и думала о большом доме, где жил Спенсер, о его семье и горьких словах, которые он тогда обронил.

К несчастью, я все так же не отваживалась с ним встретиться. Просто не знала, как вести себя в его присутствии. В конце концов, когда мы говорили в последний раз, он выразился довольно четко. Он не желал меня видеть.

Поэтому в следующие дни я целиком и полностью сосредоточилась на публикации «Горяч для тебя» и вносила в историю последние штрихи, чтобы в результате загрузить на соответствующие платформы.

Одна бета-читательница с форума придумала Челси и Гроверу подходящую обложку. На картинке стоял парень в костюме, которого сзади обнимала девушка. Ее ногти – как в одном из эпизодов – покрывал яркий фиолетовый лак, а верхние половины их лиц были не видны, чтобы не мешать воображению читателей. Точно как и с каждой новеллой, которая находилась на стадии публикации, это фото стало моей новой любимой обложкой.