Мона Кастен - Доверься мне

– О’кей, тогда поговорим о чем-нибудь другом. Рассказать тебе, над чем я сейчас работаю на курсе по искусству? – спросил он, и его голос принял беззаботный тон.

– Да, пожалуйста.

– Ну, мы делаем скульптуры. Для этого нужно было набросать эскизы. Их должны сначала одобрить, и мне повезло. А вот Майлзу – нет, так как он собирался выполнить скульптуру попы Ким Кардашьян, и наша преподавательница не пришла от этого в восторг, поэтому теперь он нереально отстает – все остальные сегодня уже начали готовить модели из пластиковых трубок и проволоки.

Я улыбнулась и вновь открыла глаза:

– За Майлза и правда очень обидно. Миру нужна эта скульптура.

Спенсер тихо рассмеялся:

– Майлз тоже так считал. Я говорил, что он хотел сделать попу в натуральную величину? На словах «с соблюдением масштабов» наша преподавательница покраснела и влепила Майлзу подзатыльник его же тетрадью.

Теперь я тоже не сдержала смех:

– А как выглядит твоя скульптура?

– Это сюрприз. Я тебе покажу, когда закончу.

– Не говори, что ты готовишь детальную скульптуру моей попы.

– Не наводи меня на неправильные мысли, крошка. – В динамике опять зашумел ветер. – Вот черт. Ты не обидишься, если я скажу, что прямо сейчас представляю себе твою голую попу?

Я снова улыбнулась. Вечер забылся, забылось просто-напросто все. Спенсеру удалось затмить все, что меня расстраивало.

– Папа сегодня представил мне свою новую подругу.

– А, – отозвался Спенсер. – И?

– Она замечательная. Самое забавное, что мы с ее дочерью Эверли вместе учимся в «Писательской мастерской».

– Какое совпадение.

Я затаила дыхание.

– Я сегодня жутко опозорилась, Спенс.

Он терпеливо дожидался, пока я продолжу. Одно из качеств, которые мне в нем нравились, – он никогда не задавал вопросов. Он давал мне время. Всегда давал мне время.

– Мы поехали ужинать, и… Ребекка с Нейтом оказались в том же ресторане.

Он с шипением вздохнул:

– Твою мать.

– Это точно. Меня словно переклинило, и я сползла под стол.

Спенсер вновь выругался.

– Я совсем опозорила папу, – пробормотала я, прикрыв рукой глаза. От яркого света люстры их начало жечь. По крайней мере, я старалась убедить себя в том, что это настоящая причина.

– А вот в это мне не верится. Твой отец тебя знает, Доун. Ему известно, как тяжело ты пережила расставание, хотя и делала вид, что всё в порядке. – Спенсер на миг замолчал. – Можно сказать тебе свое честное мнение?

– Я хочу, чтобы ты всегда был со мной честен, – моментально ответила я.

– Хорошо. Мне кажется, ты должна рассказать своему отцу правду. То, что произошло – полная хрень. У тебя такие близкие отношения с папой. Если ты продолжишь скрывать, что так тяготило тебя в прошлом году, в будущем оно всегда будет стоять между вами. И неважно, как это отразится на его отношениях с Дурслями.

– Даффи, – помедлив, поправила его я.

– Да мне все равно, как зовут родителей этого ублюдка.

Снова я заулыбалась как идиотка.

– Мне почему-то даже нравится, когда ты ругаешься.

– Если это добавит мне неотразимости в твоих глазах, с этого момента я буду делать так постоянно. Что ты скажешь, если я громко прокричу слово «мудак»?

Я наигранно застонала:

– Это будет очень сексуально.

Он проорал слово так громко, что у меня в ушах зазвенело.

– Ну, как тебе?

– Я думала, ты на улице.

– Так и есть. Одна женщина упала в обморок, какой-то мужчина чуть меня не сбил, а все дети в радиусе пяти миль[8] добавили новое слово в свой еще небогатый лексикон. Сегодня ночью их родители явятся за мной с вилами и факелами.

– Ты настоящий герой.

– Делаю, что могу, – откликнулся он, и я вроде бы расслышала ухмылку в его голосе. – Когда ты вернешься домой?

– Собираюсь приехать сегодня вечером.

– Увидимся завтра? – спросил Спенсер.

Мое сердце забилось быстрее.

– С радостью.

– Класс.

– Мне тоже так кажется.

– Если не возражаешь, я сейчас побегу дальше. Упавшая в обморок женщина только что меня обогнала, и я не вынесу больше ни секунды этого позора.

– Конечно. Извини, что отняла у тебя столько времени.

– Не говори ерунду, Доун. Можешь звонить мне всегда, если тебя что-то тревожит. Ну, или если ночью тебе не спится и хочется заняться безопасным сексом по телефону.

– Спенс!

– Просто к слову пришлось. – Он усмехнулся.

Пусть я его не видела, но слышала это и каким-то образом даже чувствовала. В груди зародилось предательское тепло, а сердце совершило подозрительный кульбит.

– До завтра, крошка.

Я сглотнула сухой комок.

– До завтра.

После того как я положила трубку, мир вдруг стал казаться не таким уж ужасным.

Дорогая Доун,

полагаю, ты случайно отправила мне в приложении не тот файл. Вместо задания, которое я вам дал, ты прислала мне первые главы любовного романа. Они ведь не предназначались мне, верно? Естественно, я все равно туда заглянул. У тебя настоящий талант к щекотливым диалогам и напряжению между главными героями. Отлично! Если хочешь, я с удовольствием подробно распишу тебе свое мнение по поводу языка и повествовательной перспективы. В любом случае буду признателен, если ты вышлешь мне нужный файл.

С наилучшими пожеланиями,

Нолан

Нет. Нет, не может быть!

Пугающе быстро я кликнула на свое исходящее письмо и пробежала глазами сообщение, которое утром отправила Нолану.

Правда.

Я правда отправила ему три первые главы «О нас». Зато своей бета-читательнице послала домашнее задание для Нолана. Такого просто не могло случиться.

В ту секунду я горячо желала, чтобы в меня ударила молния. Или сбила машина на полной скорости. Или просто то и другое одновременно. Я стукнулась лбом о барную стойку и тут же чертыхнулась, потому что получилось очень больно.

– Что опять случилось? – раздраженно осведомилась Сойер.

Сегодня я пришла проведать ее на новом рабочем месте в стейк-хаусе. Сойер дважды проходила там испытательный срок и наконец получила работу. Сейчас она разливала посетителям напитки и протирала стойку уже в пятый раз.

– Я отправила своему преподавателю не тот документ, – объявила я и взяла свой стакан.

– Фотки с обнаженкой? – поинтересовалась Сойер и начала протирать бокал в мойке.

Нет, никаких фоток с обнаженкой, но вместо этого как минимум одну сексуальную сцену с довольно провокационным танцем Тристана и Маккензи. И он нашептывал ей на ухо всякие грязные вещи. Они, конечно, произносились просто в шутку, но все равно…

«У тебя настоящий талант к щекотливым диалогам и напряжению между главными героями. Отлично!»

Отлично? Господи, да я больше никогда не отважусь снова появиться в «Мастерской». Ноги моей больше не будет в университете. Я переведусь. И перееду. Лучше всего обратно в Портленд, где каждый день буду мозолить глаза Ребекке и Нейту.

– Рррр. – Я опять опустила лоб на стойку.

– Да не устраивай сцену, – ответила Сойер. – Покажи.

Прежде чем я успела опомниться, она схватила Ватсона и повернула к себе. Я попыталась сразу его отобрать, однако Сойер крепко вцепилась обеими руками в корпус.

А потом широко ухмыльнулась:

– О’кей, теперь я понимаю твое отчаяние. Хотя… – Она прокрутила вниз отрывок, и я не стала ей мешать.

К этому времени я перестала перед ней притворяться. До сих пор она просто потрясающе относилась к тому, что я пишу эротику. Даже уже прочла две мои новеллы и сказала, что один из главных героев настолько горяч и она на самом деле завелась. Это совершенно не похоже на ощущения, когда читаешь подобное в рецензиях или сообщениях в сети. В реальной жизни я густо покраснела, но в душе́ обрадовалась. Кроме того, мне постепенно начинала нравиться Сойер. Она клевая.

– Тут даже сцен секса нет, Доун. Не истери, – сказала она и подвинула Ватсона по стойке обратно ко мне.

– Но у них был такой интимный танец. И он говорил ей пошлости. То есть теперь Нолан в курсе, что я…

– Бла-бла-бла, – перебила меня Сойер и взмахнула рукой, заставив меня замолчать. – Перестань. Перестань внушать себе, что то, чем ты занимаешься, грязно. Скажешь что-нибудь в том же духе еще раз, и я спрячу у тебя в кровати сырые яйца и сфотографирую тебя, когда ты будешь на них ложиться.

Я поджала губы, чтобы сдержать улыбку:

– О’кей. Прости.

Она одобрительно кивнула:

– В следующий раз просто следи, кому что отправляешь. Проблема решена. Впрочем… Преподаватель секси?

– При чем тут это?

Теперь Сойер выгнула бровь:

– Тебе еще учиться и учиться, Доун. Серьезно, как сексуально активный человек ты действительно не можешь задавать такой вопрос.

Я поставила свой стакан на барную стойку.

– Сексуально активный? Тебе сколько лет, шестьдесят?

Сойер усмехнулась:

– Ты потом не встречаешься со Спенсером? Просто спроси его, как это назовет он.

Я мгновенно залилась краской:

– Сойер! Мы будем просто вместе готовить.

– М-м-м. Готовить. – Она бросила на меня взгляд, от которого щеки загорелись еще сильнее.

– Ты невыносима!

Она засмеялась и обошла вокруг стойки, чтобы поздороваться с клиентами, которые только что вошли.

– Надеюсь, ты и твоя кухня готовы! – сказала я вместо приветствия, после того как позже днем Спенсер открыл мне дверь.

На нем была белая футболка, отчего загар на коже казался еще ярче, и темные джинсы, заляпанные белыми пятнами, которые говорили о том, что до этого момента он работал над своей скульптурой. Он обвел меня взглядом с ног до головы, а когда его глаза задержались на куче доверху набитых пакетов у меня в руках, на лице появилась широкая улыбка.

– Что-то типа того. – Он отошел в сторону, и я протиснулась мимо него и направилась прямиком на кухню, где водрузила пакеты на столешницу.