Затем разделась и отнесла вещи в гардероб. А когда вернулась, Спенсер как раз разбирал покупки из сумок.

– Что мы будем делать?

– Спагетти «Вердуре», – откликнулась я, вставая рядом с ним.

– Звучит сексуально.

Я покосилась на него краем глаза:

– Что, черт возьми, сексуального в спагетти «Вердуре»?

Он быстро ответил на мой взгляд, после чего повернулся обратно к пакетам и ухмыльнулся:

– То, как ты это произносишь. Очень сексуально.

Я не знала, что на это ответить, поэтому просто покачала головой и доверила Спенсеру цукини и баклажаны. Сама я поставила воду для пасты, после чего занялась луком и чесноком.

Пока на сковороде жарился лук, я заглянула Спенсеру через плечо, точнее, через правую руку.

– Можешь резать кубиками, а не кружочками?

– Конечно, без проблем.

Подойдя к нему, я посмотрела на его первые результаты:

– И баклажаны, пожалуйста, чуть пошире.

Он отсалютовал мне ножом:

– Есть.

Спенсер оказался очень удобным помощником на кухне. Он подавал мне посуду, которую у меня не получалось достать, и не мешался под ногами. Один за другим ингредиенты отправлялись в соус. Овощи немного поджарились на медленном огне, затем к ним присоединились помидоры. О специях я по глупости совсем забыла. Кроме соли и перца, у него дома ничего не оказалось.

– На самом деле сюда еще добавляют много разных специй и свежих трав, – пробормотала я и насыпала еще соли на сковородку.

– Буду следить за тем, чтобы с этого момента в доме всегда хранился запас свежих трав и специй. На случай если ты будешь приходить чаще и почувствуешь острую необходимость воспользоваться моей кухней не по назначению, – ответил он.

– Эта плита здесь для того, чтобы на ней готовить. Все остальное было бы глупо.

Я поставила соль обратно в шкафчик и, стоя на цыпочках, рылась среди остальных маленьких баночек, которые там стояли. Взгляд зацепился за коричневый флакон с таблетками. Прежде чем я до него дотянулась, по обеим сторонам от меня появились руки Спенсера. Ладонями он опирался на столешницу.

– Помощь нужна? – спросил он прямо позади меня, и я затылком ощутила его дыхание.

И сразу снова опустилась на пятки.

– Думаю, у меня тут все под контролем, спасибо.

Меня вновь пощекотало его дыхание. Волоски на руках встали дыбом, все внутри словно наэлектризовалось. Невероятно, что со мной творила его близость. Стоило ему просто сократить расстояние между нами, и у меня слетали все предохранители. Он даже до меня не дотрагивался.

– Спенс. – Я почти не дышала. Когда он так близко и я теряла власть над собственным телом, по-другому просто не получалось.

– Хм? – отозвался он теперь уже ближе к моему уху. Его губы коснулись моей шеи.

– Соус, – прохрипела я.

– Да. – Спенсер втянул мою кожу между зубами, и у меня вырвался вздох. Затем он поцеловал местечко за ухом.

О боже.

– Прекрати.

– М-м-м, – лишь промычал он, и тем не менее я кожей почувствовала «нет».

– Перестань. Я пришла сюда, чтобы готовить вместе с тобой. А не чтобы на тебя отвлекаться.

Его улыбка пощекотала шею.

– Ну а я с радостью тебя отвлеку.

– Как самоотверженно с твоей стороны.

Теперь он кивнул, мазнув волосами по моей щеке.

– Таков уж я. Самоотверженный и бескорыстный.

Я рассмеялась. Потом повернулась к нему. Я все еще находилась в плену его рук. Глаза Спенсера потемнели, в них светилось желание.

– Не смотри на меня так, – прошептала я.

Уголки его рта дрогнули, но он закрыл глаза.

– Ладно.

Его ладони легли мне на талию, поднялись вверх, и он погладил большими пальцами мои ребра, прямо под грудью. Потом подался вперед и прижался ко мне всем телом.

Соус или Спенсер, судорожно соображала я. Спенсер или соус. Но когда почувствовала его тело и внутри меня все растаяло, решение уже не представлялось таким сложным.

Я встала на мысочки и поцеловала его. Спенсер накрыл одной рукой мой затылок и притянул меня ближе, его язык скользнул мне в рот и потерся о мой. Меня охватила сильная дрожь, и он поймал мой вздох губами. Казалось, будто все мое восприятие находилось в руках Спенсера. Пусть делает со мной что угодно – я не способна сопротивляться. И несмотря на то, что поцелуй начала я, контроль над ним перехватил он.

Одной рукой поддерживая мой затылок, вторую Спенсер положил мне на поясницу и крепко прижимал к себе. Меня пронзил жар, тело покалывало с ног до головы.

Задыхаясь, он оторвался от меня, но не отстранился. Спенсер оставлял дорожку поцелуев на линии моего подбородка. Я наслаждалась его ласками, пока в нос не ударил подозрительный запах чего-то горелого.

– Вот черт! – Вывернувшись из объятий Спенсера, я бросилась к плите. Мгновенно выключила конфорку и сняла сковороду. Помешав соус, я попыталась прикинуть масштабы катастрофы. За исключением парочки мест, овощи припеклись к сковородке. Пригодный для пищи соус я перелила в миску, пока Спенсер сливал воду из макарон. Хотя я убивалась из-за испорченной еды, он уверял меня, что это наверняка будет вкуснее лазаньи быстрого приготовления, которая еще лежала у него в холодильнике. Это немножко меня успокоило.

На этот раз мы ели за столом, а не на диване, как обычно.

– Божественно. Просто божественно, – пробубнил Спенсер с набитым ртом и ткнул вилкой в мою сторону. – Ты чертова богиня, Доун Эдвардс.

Я смотрела, как он ест, и качала головой. У меня даже сомнений не возникало, что он так говорил просто из любви ко мне, а не потому, что ему так понравился подгорелый соус.

Мы обсуждали университет и лекции. Спенсер рассказал, что летом они с Кейденом собирались снова пойти в поход на несколько дней. На этот раз в настоящий, с палатками.

После еды мы вместе убрали со стола. Вообще-то я хотела помочь помыть посуду, но Спенсер и близко не подпустил меня к раковине. Вместо этого он указал на высокий стул у кухонного островка и сказал:

– Кто готовит, тот не моет посуду. Лучше поболтай со мной еще немного.

Мне сразу же пришлось по душе такое правило, и я рассказала ему про стейк-хаус, как любила там бывать и что теперь там работала Сойер. Еще я говорила о том, что составляла компанию своей соседке во время ее дневной смены и о неловкой истории с Ноланом, хотя при этом мне пришлось спрятать пылающее лицо в ладонях, а Спенсер так хохотал, что намочил футболку щеткой для мытья посуды. Ему непременно понадобилось услышать точную формулировку Нолана, поэтому он не отставал, пока я не вытащила из сумки телефон, чтобы найти письмо.

В открывшемся ящике мгновенно отобразились новые сообщения. Среди прочих обнаружилась свежая рецензия, которую я – любопытная, как всегда, – решила сейчас же пробежать глазами.

Я открыла письмо… и моментально об этом пожалела, прочитав первое предложение.

Больше всего хотелось тут же выключить телефон, отложить его в сторону и забыть гадкие слова, которые он мне показал. Однако не получалось, взгляд не отрывался от дисплея. Я словно оцепенела.

– Что случилось? – тут же спросил Спенсер. Краем сознания я заметила, что плеск воды стих.

Я сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоить сердцебиение и прогнать противное ощущение, которое распространялось внутри. С натянутой улыбкой подняла на него глаза:

– А, да ничего. Всё нормально.

Но перед Спенсером нет смысла притворяться. Уверенным шагом он направился ко мне.

Я пожала плечами:

– Получила неприятный отзыв. Ничего особенно ужасного.

– Что значит «неприятный»? – Он наклонился вперед, облокотился одной рукой на спинку стула, а другой придвинул телефон к себе. Потом начал читать.

– «Недалеко и до телесных повреждений, – глухо забормотал он. – Тупо… бульварное чтиво… не притрагивайтесь». – Спенсер задержал дыхание, уставившись на экран. Сглотнул несколько раз подряд. Все его тело напряглось.

– Спенс? – тихо позвала я.

Спенсер вдохнул полной грудью. Затем выпрямился и без единого слова вышел из кухни.

– Спенс? – повторила я.

Он лишь бросил взгляд через плечо и рукой дал мне знак следовать за ним.

Шагая через две ступеньки, он поднялся по лестнице наверх и устремился прямиком в свою комнату, где сел на стул перед письменным столом и одновременно включил компьютер.

Я не имела ни малейшего понятия, что происходит, поэтому в недоумении остановилась в дверях.

– Что мы тут делаем?

Спенсер махнул мне подойти к нему:

– Иди сюда.

Я медленно пересекла комнату. Когда была тут последний раз, я обращала внимание только на Спенсера, а не на обстановку. Эта комната тоже выглядела так, словно дизайнер разгулялся. Дымчато-синие стены, оливковые занавески, темные половицы, на которых лежал песочного цвета ковер.

Каркас кровати Спенсера был сделан из темного дерева. Перед массивным изголовьем валялось несколько подушек, а поперек постели лежал клетчатый серо-синий плед. Над кроватью висела пара отдельных черно-белых фотографий. Снимки Портленда, если я правильно поняла.

Встав рядом со Спенсером, я двумя руками облокотилась о спинку его стула. Пока загружался компьютер, мой взгляд бродил дальше, прошелся по листкам и альбомам для набросков, разбросанных на всех свободных местах письменного стола.

На глаза попалось фото Спенсера с семьей. Впервые я увидела Оливию. Она казалась очень миленькой, и хотя снимок явно сделали давно, а она на нем выглядела совсем маленькой – может, лет семь или восемь, – было очень заметно сходство между ней и братом. Те же самые черные волосы, глубокие ямочки на щеках, как и у Спенсера, когда он смеялся. Здесь он смахивал скорее на бунтаря – с раздраженным выражением лица, в рваных джинсах и футболке оверсайз с Джонни Кэшем[9]. Очевидно, в тот момент он бы предпочел находиться где-то в другом месте и не хотел иметь ничего общего со стоящими вокруг людьми.