Алек вновь взглянул на лейтенанта.

– Она и с вами это проделала? Лишила сознания и так далее?

– Она… э… ударила меня по голове рукояткой моего же собственного пистолета.

– Вот как? – Алек заинтересованно взглянул на молодого человека. – Продолжайте.

– Она вовсе не похожа на доступную девицу, изображенную на этом рисунке. Но я признаю, что у нее действительно какие-то сверхъестественные способности. Когда мы встретились, на ней было скромное платье, и она отличалась изысканностью манер. Она очаровала меня. Мне даже и в голову не пришло, что она может оказаться шпионкой. И я почти уже поверил в то, что она обладает… магическим даром. А потом она взяла мой пистолет и ударила им меня по голове.

Алек кивнул, не переставая смотреть на портрет.

– Она больше похожа на пирата, нежели на волшебницу. Вы смогли бы узнать ее, если бы встретили снова?

– Не уверен. Было темно, а моя палатка освещалась единственной свечой. Эта девушка показалась мне таким чудесным, нежным созданием! Невинным и образованным. Она совсем не походила на распутницу, изображенную на этом портрете. – Лейтенант указал на листовку. – Она оставила после себя кое-что. Белую ленту, свернутую в виде розы, – символ якобитов.

– Да, она и раньше так делала. Я читал об этом в других рапортах. Но каково ваше впечатление о ней?

– Она действительно волшебница. Я не смог устоять перед ее чарами. Есть в ней нечто особенное, какое-то только ей присущее очарование.

– Волшебница. Чары. – Алек сделал несколько пометок. – Так вы остались довольны свиданием?

– Я… э… не знаю. – Лейтенант продолжал мять в руках треуголку. – Я совсем ничего не помню.

Алек нахмурился. В каждом рапорте слово в слово повторялось то же самое. Ни один из офицеров не мог вспомнить, что именно произошло после того, как они повстречали обольстительную шотландку. Однако все они упоминали о поцелуе, после которого засыпали или теряли сознание. Алек подозревал, что девушка пускала в ход какое-то зелье. Когда ее жертвы приходили в себя, они обнаруживали оставленную девушкой белую розу и отсутствие важных документов.

Герон пожал плечами:

– Когда я проснулся, ее и след простыл. Перо вновь заскрипело по бумаге.

– Эта девушка умна, лейтенант. Никто из офицеров не знает, кто она такая, и не может описать, ни как она выглядит, ни что именно с ними произошло. Все они сбиты с толку. Она ловко делает вид, что владеет тайной магией, – произнес Алек. – Даже бывалые солдаты поверили в это. Продолжайте. Что-нибудь пропало из вашей палатки?

– Карты и шоколад.

– Что? – удивленно переспросил Алек.

– Я составил для генерала Уэйда схемы дорог, которые строят на Северном нагорье его отряды. Так вот, эти схемы пропали, равно как и банка с шоколадной крошкой. У нас в семье все очень любят горячий шоколад, и мы предпочитаем – не сочтите за лесть – шоколад мануфактуры Фрейзера. Он самый вкусный из тех, что я знаю.

– Спасибо. Я сообщу своей семье о ваших лестных отзывах. – Алек принялся перебирать лежащие на столе бумаги, не желая упоминать о собственной незначительной роли в торговой деятельности семейства Фрейзеров. – А откуда вы знаете, что именно эта девушка забрала ваши вещи?

В этот момент раздался стук по деревянному шесту, установленному у входа в палатку, и Алек оторвался от бумаг. Лейтенант тоже обернулся.

Откинув полотнище, закрывающее вход, в палатку вошла женщина. Укрываясь от ветра и дождя, она с головой закуталась в толстый шотландский плед, из-под которого выглядывало поношенное зеленое платье. Держа под рукой корзину, полную сложенного постельного белья, она заговорила на гэльском языке и указала сначала на кровать, а потом на корзину. Ее рука была затянута в побитую молью перчатку-митенку.

– Это прачка, – пояснил лейтенант. – Я видел ее здесь в лагере. Вполне безобидная, но, по-моему, немного не в себе.

– Я понял. Мисс, не могли бы вы прийти немного позже? – Алек по привычке встал со стула, как делал всегда в присутствии женщины.

Но прачка не обратила внимания на его слова и вошла в палатку, бормоча что-то на своем наречии и махнув рукой. Очевидно, она давала понять, что много времени ей не потребуется. Стряхнув с капюшона дождевые капли, она подошла к узкой кровати, поставила на пол корзину и принялась снимать постельное белье.

– Мисс, мы заняты, – произнес Алек, опускаясь на стул.

– Она не понимает английского языка, – сказал лейтенант. – Несколько местных женщин выполняют в лагере работу по хозяйству, но ни одна из них не говорит по-английски. Они неплохо делают свое дело. Одна беда – приходят и уходят, когда им вздумается, не соблюдая при этом никаких приличий.

Тем временем женщина копошилась возле кровати, напевая что-то себе под нос. Она оказалась на редкость неуклюжей. Уронила на пол чистое белье, а потом подняла его и отряхнула от грязи. Алек не мог рассмотреть ее лица, но под мешковатой одеждой вырисовывалась весьма недурная фигура. Возможно, женщина была вовсе не такой полной, как показалось вначале. А на мгновение мелькнувшее из-под капюшона симпатичное лицо говорило о том, что его обладательница довольно молода.

Женщина тем временем взяла из корзины чистую простыню, встряхнула ее и застелила матрас. По палатке распространился свежий аромат, прогнавший запах земли и травы.

– Мисс, – снова начал Алек, – пожалуйста… – Но женщина не обратила на него никакого внимания.

– Бесполезно, капитан, – сказал Герон. – До тех пор пока мы разбиваем военные лагеря здесь, в горах, где отряды генерала Уэйда строят дороги, мы должны нанимать местных жителей. Большинство из них говорят на ирландском наречии. Они весьма доброжелательны, а их женщины просто красавицы, – добавил лейтенант, бросая украдкой взгляд на прачку. – Но иногда они бывают невероятно упрямы и суеверны.

– И кроме того, – пробормотал Алек, – горцы благородны, вежливы и гостеприимны. По их словам, нет в мире более красивого народа, чем они. – Алек вскинул бровь. – Я тоже вырос в горах.

– Я… э… прошу прощения, капитан, – смущенно пробормотал лейтенант.

– Надеюсь, – продолжал тем временем Алек, – часовые тщательно проверяют личность каждой женщины, появляющейся в лагере, учитывая события последних нескольких недель?

– Конечно. – Герон махнул рукой. – Зачастую это сородичи, распределяющие работу между собой.

– Звучит не слишком обнадеживающе, если принимать во внимание тесные родственные связи в семьях якобитов.

– Да, но в нашем лагере было всего два происшествия – со мной и с полковником Грантом. – Герон откашлялся. – С того самого момента, как полковник попал в сети этой Кэти Хелл, он сделал все для того, чтобы ни одна женщина не попала в лагерь без тщательной проверки. Он пришел в ярость после того, что случилось. И до сих пор никак не придет в себя. Он говорит, что эта распутница угрожала убить его. А ведь она даже не ударила его пистолетом по голове, сэр.

– Я читал его показания. Кэти уязвила его гордость, – согласно кивнул Алек. – И все же вернемся к нашему разговору, лейтенант. Откуда вы знаете, что именно эта девушка взяла ваши вещи? Схемы и… э… шоколад?

– Она похвалила составленные мной схемы и заинтересовалась баночкой с шоколадом. Она даже принесла две чашки с горячей водой и сахаром. Девушка сказала, что очень любит шоколад и непременно хочет отведать немного.

Заправив простыню, прачка встряхнула одеяло с такой силой, что бумаги на столе Алека с шорохом взметнулись в воздух и несколько документов упало на землю.

– Tcha, – пробормотала женщина и повернулась, чтобы подхватить их. При этом она наступила на несколько документов, а остальные сгребла в охапку. Руки прачки скрывали потрепанные рукава слишком большого для нее платья. И все же Алек заметил, что ее кисти были изящными, а пальцы чистыми.

Не переставая бормотать что-то на родном наречии, прачка положила документы на стол, а потом наклонилась, чтобы поднять остальные. Алек присел, чтобы сделать то же самое, и в этот момент они столкнулись лбами. Женщина охнула от неожиданности и посмотрела на Алека.

Мужчина увидел красивые глаза необычного серебристо-серого цвета. Внезапно какое-то воспоминание всплыло в голове Алека. Он видел эту шотландку прежде, или ему это просто показалось?

– Извините, – произнес он и протянул руку, чтобы дотронуться до ее закутанной в плед головы. В этот же самый момент он испытал какое-то странное ощущение. Внезапно возникшее желание, потребность быть рядом с незнакомкой. Неужели так много времени прошло с тех пор, когда он последний раз был с женщиной?

Прачка быстро поднялась, а Алек вернулся к своим делам.

– Прошу прощения, лейтенант. О чем мы с вами говорили? – Алек вновь взял со стола листовку и еще раз внимательно посмотрел на изображение Кэти Хелл. – Значит, плутовка стащила ваш пистолет? Но как это случилось?

– Ну… я попытался поцеловать ее, выразив тем самым свое восхищение. А она ударила меня рукояткой пистолета по голове.

– А как она оказалась в вашей палатке? – Алек вопросительно взглянул на лейтенанта.

– Она бродила в темноте по лагерю. Сказала, что искала родственницу, но заблудилась. Она выглядела такой усталой и растерянной, что я предложил помощь.

– Она назвала свое имя?

– Мари. Кажется, так. Это все, что я помню.

Прачка взяла в руки подушку, с силой ударила по ней, а потом положила ее на кровать и снова расправила одеяло.

– На ваш взгляд, она шотландка или уроженка гор?

– Она прекрасно говорила по-английски, без намека на акцент. Более того, она понимает французский. Это выяснилось, когда я… э… прочитал вслух стихотворение.

– Стихотворение, – сделал пометку Алек. – Она красива, как вы считаете?

– Да. Молодая, утонченная. Кажется, у нее белокурые волосы. Но может статься, что и пепельные или рыжеватые. А глаза… Глаза голубые или зеленые. Или, может быть, серые? Я помню, на ней было темное платье, кружевной чепец и темный плащ с капюшоном. От нее пахло лавандой. А волосы были такие мягкие, – мечтательно протянул лейтенант. Алек вновь взял в руки перо.