Но Веда не была выпившей.

Она была предельно трезвой , когда поднесла пузырек ближе и позволила ему задержаться над краем стаканчика с напитком. Затем наклонила его так, чтобы опустошить его содержимое. И как только она уронила флакон на пол, то сделала шаг назад, проверяя своё окружение и убеждаясь , что не была замечена.

Её не заметили.

Веда с одержимостью наблюдала за напитком Тодда, ожидая, когда он сделает первый глоток.

Один глоток – это всё, что требовалось.

Яд проникнет в его вены , и спокойно будет циркулировать в течение нескольких часов. Он даже не поймет, что именно не так. Затем, постепенно, он начнет ощущать потерю равновесия. Дезориентацию. Сонливость. Веда знала, что это был уже пятый его коктейль за ночь, так что, вероятнее всего, он ограничится тошнотворным чувством вплоть до интоксикации. Один напиток – слишком много. О н не будет чувствовать паники или что-то из ряда вон выходящее, а следовательно, не приедет на осмотр в приемное отделение. К тому времени, как яд начнет ослаблять его иммунную систему, он, вероятно, будет крепко спать. И когда судмедэксперт сделает анализ, все следы токсина уже покинут его организм.

Маленькая улыбка расцвела на лице Веды, пока она ждала , как он сделает первый глоток. Она подняла руки над головой и начала «долбить под музыку», сильнее предвкушая этот момент. Девушка вращала бедрами и кружила вокруг Тодда, желая увидеть его лицо. Веда хотела стать свидетелем его заманчивого пыхтения, которое медленно положит конец его жизни.

Точно так же, как он медленно положил конец её.

Ни он, ни блондинка не заметили её, пока она танцевала рядом. Они были слишком погружены в то, что одни назвали бы «танцом », а другие «траханье в одежде», чтобы быть в курсе происходящего вокруг.

Блондинка повернулась к Тодду лицом, её длинные волосы развевались, пока она сжимала его подбородок, ни разу не пропуская толчок в её вращающиеся бедра.

– Купи мне напиток, – прочитала Веда по губам блондинки. – Я хочу пить.

С ухмылкой и льстивым взглядом Тодд поднял стакан, который держал, предлагая его блондинке.

Удушье, от которого разорвало легкие Веды, было достаточно громким, чтобы заглушить как грохочущую музыку, так и треск фейерверков.

Блондинка едва обвила пальцы вокруг стаканчика, предложенного Тоддом, прежде чем Веда протянула руку и ударила по его руке.

Тодда встряхнуло, а блондинка вскрикнула, когда стакан взлетел, и красная жидкость взметнулась высоко в небо. Она слилась с фейерверками, которые были (как будто , так и задумано) того же огненно-красного оттенка, прежде чем, разбрызгавшись, упасть на них, окрашивая розовую рубашку Тодда и белое платье блондинки.

– О, мой гребаный Б ог!

– Какого хрена ! – кричали Тодд и блондинка, разведя руки в стороны, поскольку липкая красная жидкость намочила их кожу, испортила одежду и закапала с волос.

Их испуганные глаза одновременно уставились на Веду.

Веда бормотала что-то непонятное, вжав голову в плечи и сжав кулаки у лица. Е ё собственные глаза наполнились шоком, пока она пыталась придумать что угодно в свое оправдание.

Ничего не выходило.

– Что, черт возьми, это было? – вопила блондинка, метая глазами молнии, когда её тонкие молочно-белые руки были по-прежнему высоко подняты и разведены в стороны. Она осмотрела свое белое платье, готовая разрыдаться. – Боже мой, это платье за две тысячи долларов!

Гнев Тодда промелькнул в раздраженно прищуренных глазах, но когда он сердито посмотрел на В еду, явно пребывая на грани и готовый разразиться тирадой, его глаза внезапно расширились.

Веда увидела это. Осознание.

Тодд оскалился и в мгновение ока потянулся к ней, сжав руку Веды в жёстком захвате и толкая её вперед.

– Сумасшедшая сука.

Волосы на затылке Веды встали дыбом, а его голубые глаза прожгли её насквозь. К ровь девушки стала ледяной, когда он сжал пальцы вокруг её предплечья, почти причиняя боль.

– Ты кончишь для меня , сука?

Веда сглотнула желчь, поднимавшуюся к горлу снова и снова, молясь о том, чтобы он закончил прежде, чем она была бы больше не в силах этим управлять. Звук удара о его кожу заполнил воздух, сливаясь с хихиканьем его друзей, когда стоны парня превратились в ворчание.

Он сжал рукой её предплечье, пока тепло его семени наполняло внутренности , обжигая нетронутые стенки влагалища. Насильник ужесточил свою хватку настолько яростно, что Веда волновалась, что мужчина мог разорвать её руку надвое так же, как он разорвал сердцевину.

– Отпусти меня, – Веда показала свои собственные зубы, слезы жгли ей глаза, наполняя их до краев и скатываясь по щекам, когда она попыталась выдернуть руку из его хватки. Но он был слишком силен, цифра «23 » на его запястье изогнулась, когда он усилил захват, закрепив его в этом ужасном месте, посылая её обратно в ту тёмную ночь. Крик разорвал её горло, когда она заметалась, пытаясь высвободить руку. – Отпусти меня.

Когда Тодд внезапно отпустил её, зрение Веды уже было ослеплено слезами. Яростно моргая, она обхватила свою пульсирующую руку, пока её грудь вздымалась от шока.

Когда она сморгнула слезы, и зрение прояснилось, Веда поняла, что Тодд вовсе не сам отпустил её.

Мощная рука, обернутая вокруг его шеи, и свекольно-красное лицо из-за отсутствия воздуха в легких и потрясённые глаза Тодда, исследующие лицо Гейджа, когда тот усилил сжатие.

– Не смей когда-либо снова протягивать к ней свои руки, – распалялся Гейдж. – Ты потерял свой чертов рассудок?

Веда накрыла рукой грохочущее сердце. А затем обе , она и блондинка, потянулись к Гейджу, чьё лицо было таким жёстким и багровым от ярости, что Веда едва узнала его.

– Гейдж, остановись, – блондинка попыталась встать между Гейджем и Тоддом.

Гейдж даже не заметил её, сжимая пальцы вокруг шеи Тодда ещё сильнее, напрягаясь до тех пор , пока его друг не захрипел.

Веда подошла на цыпочках и положила руку на бицепс Гейджа, который был напряженным настолько сильно, что она удивилась, собиралась ли эта глыба под её дрожащими пальцами разорваться, ведь мощь мужчины ощущалась даже через кожаную куртку.

В тот момент, когда её пальцы коснулись его руки, что-то надломилось в Гейдже, чего не произошло от вмешательства блондинки. Он повернулся к ней, встречаясь с Ведой глазами.

Желудок Веды сжался от того, как выглядел Гейдж. Нагота, слепота, выражение настолько безучастное к чему бы то ни было, кроме слепой ярости. Девушка почувствовала, что смотрела на другого человека.

– Я в порядке, – прошептала она, слыша неконтролируемую вибрацию её собственного ошеломлённого голоса и чувствуя высохшие дорожки слез на щеках. – Гейдж, всё хорошо.

Гейдж не смягчился, по-прежнему держа шею друга так плотно, что побудил Тодда ухватиться за лацканы его кожаной куртки. Он дернул, молча умоляя об освобождении. До сих пор, даже пока боролся, Тодд не нанес ему ответный удар.

Удерживая взгляд Веды, всё тело Гейджа затрясло. Он отпустил Тодда, пихая его в шею, пока тот не полетел в толпу, всё ещё не замечая танцующих вокруг них.

Веда впервые за последние минуты втянула воздух, как если бы она была единственной, кто задыхался тут. Её влажные глаза стали шире, следуя за Гейджем, когда он выпрямился, дёрнул за манжеты своей куртки и расправил её на широких плечах. Он внезапно показался в 10 раз выше, в 10 раз шире, в 10 раз более угрожающим, чем когда-либо прежде.

Веда, спотыкаясь, попятилась назад, подальше от него, прикрывая рот обеими руками. Её широко открытые глаза исследовали мужчину , пока его невеста не появилась рядом с ним, со своими наполненными беспокойством голубыми глазами. Она схватила его за руку, потрясла, но Гейджу потребовалось ещё мгновение, чтобы оторвать свой взгляд от Веды и посмотреть на неё. Девушка дотянулась и погладила его по челюсти, одной рукой , что-то прошептав.

Какими бы ни были слова, которые произнесла невеста , они заставили мышцу, которая всё ещё пульсировала на шее Гейджа, расслабиться. Он удерживал её безумный взгляд мгновение, прежде чем поднять свои глаза на толпу.

Веда поняла.

Он волновался, что кто-то увидел его. Заметил его порыв.

Веда наблюдала, как невеста продолжала шептать, видела, как Гейдж заметно расслаблялся с каждым произнесённые ею словом, возвращаясь к облику человека, которого они все знали.

Между тем, видение того, как он был возвращен к своему истинному «я», к кому-то , кто не был им, подтолкнуло В еду убраться оттуда побыстрее. Подальше от нежных рук его невесты, всё ещё сжимающих его челюсть. Подальше от его глаз, стремительно успокаивающихся от каких-то умиротворяющих слов, которые она говорила.

Веда отвернулась от его взгляда и начала протискиваться через толпу, двигаясь так быстро, как только могла, пока не оказалась на выходе. И , оставив дверь открытой, рванула к лифтам в конце коридора, отчаянно пытаясь побыстрее оказаться на первом этаже здания.

Отчаянно желая ступить ногами на землю.

Отчаянно стараясь сбежать.

Глава 7

Гейдж не курил годами. Годами! Поскольку видел, как его покойный дедушка сделал свой последний сдавленный, клокочущий, скрипучий вдох, пока его обугленные легкие боролись изо всех сил, даже когда совершенно обессилили.

Но сегодняшняя ночь.

О, сегодняшняя ночь.

Гейдж сомкнул губы вокруг тлеющей палочки, набитой табаком, позволяя горькому привкусу ужалить язык, когда его наполненные беспокойством глаза закрылись, и он сделал глубокий вдох, наполняя ядом свои лёгкие. Он вынул изо рта сигарету и держал перед собой, глядя на неё в страхе, когда всё волшебным образом исчезло. Всё. Его рука вокруг шеи Тодда. Страх в глазах Веды. Ёе вид , снова убегающей от него. Это всё уплыло, растворилось в ночном воздухе вместе с чередой затхлого дыма, которому он позволил вырываться из своих уст.