– Ну, может, только самую малость, – буркнула Киша, наконец, убирая со лба непослушную челку.

– Значит, ты поддержишь нас? – спросил Крис, заглядывая подруге в глаза и строя одну из своих просящих мордочек, которые одинаково умиляли и раздражали.

Вздохнув, Адамс кивнула:

– Будто у меня есть выбор. Вы же натворите дел, бестолковые. А мне потом разгребать. Как и обычно.

Вздохнув, парень покачал головой:

– Ох, подруга, какая ты временами бываешь злая. Тебе бы влюбиться – тогда, глядишь, и подобрела бы.

– Нет уж, – отказалась девушка, играясь с колечком в губе, – Плавали, знаем.

Крис вздохнул. Они уже давно обсудили ту малоприятную историю, когда его лучшая подруга умудрилась влюбиться и подарить свою невинность его же брату. Парень в те минуты чуть ли не пламя изрыгал от злости и обиды, что он обо всем узнал последний. И дело тут было не в банальном любопытстве. Не только Киша любила и заботилась о Крисе – парень и сам испытывал не меньшую потребность оберегать подругу. В этом они были равны. И вот, в тот момент, когда он был необходим больше всего, Кинга просто не было рядом. И его подруга пыталась справиться с этим самостоятельно, практически разрушая себя изнутри, и стремясь привести в хаос и всю остальную свою жизнь.

После долгой беседы, в которой фигурировали и крики, и слезы, и даже разбитая посуда, друзья решили забыть об этой истории. Однако, выговорившись, Киша почувствовала, что с её плеч словно сбросили тяжкий груз. И, как ни странно, она почувствовала себя намного лучше и даже добрее. Нет, стервой она быть не перестала – таков уж был её характер, однако в её сердце освободилось чуть больше места, которое она пыталась заполнить лишь позитивными эмоциями.

– Один негативный опыт еще не означает, что нужно ставить на себе крест, – назидательно изрек Кристиан, поднимая вверх палец, – Я бы на твоем месте обратил внимание на Кевина Джонса. Он очень приятный молодой человек, и с чувством юмора у него всё хорошо.

Адамс приподняла одну бровь, скривившись:

– Ты про того парня, который по уши влюблен в Кристину, которая в упор этого не замечает, потому что сама мыслями пребывает совершенно в другом месте? Мы ведь об одном и том же Кевине говорим?

– Да ну, бровь, – отмахнулся Кинг, – У Кева это всё несерьезно, я уверен. Это что-то из серии – мне никогда никто не нравился, так пусть это будет вон та девчонка. Чтобы было по кому пускать слюни и вздыхать долгими зимними вечерами. Но ведь зима практически закончилась.

Почти синхронно друзья бросили взгляд в сторону окна. Действительно, несмотря на то, что была всего лишь середина февраля, весна уже совсем нескромно стучалась в двери. Снег почти полностью растаял, за исключением редких грязно-серых островков, большинство горожан сменило теплые куртки и шапки на демисезонные пальто. Наступало время пробуждения – природы, людей и чувств.

Тряхнув головой, отгоняя дурацкие мысли, Киша решительно встала и твердо встретила взгляд своего лучшего друга.

– Спасибо за заботу, принцесса, – вспомнив детское прозвище Криса, сказала Адамс, – Но я как-нибудь сама разберусь. А пока – не рассиживайся. Пришло время хорошенько повеселиться!

– Вот это – другой разговор! – воскликнул Кристиан, довольно улыбаясь.

Вечер обещал быть интересным. В этом были уверены они оба. Только если Крис ждал этого с воодушевлением, то его подруга явно опасалась того, какие масштабы приобретет эта вечеринка. И какие последствия придется разгребать.


*****

– Всё готово?

Обернувшись, я лишь вздохнула, глядя на сосредоточенного Сидни и в сотый, наверное, раз проклиная себя и свой длинный язык.

– Практически, – выдохнула я, чувствуя, как легкие саднят.

Это было понятно – я буквально пару секунд назад закончила надувать сотый шарик нежного розового цвета. Стейси и Кайл в этом плане повезло куда больше – одна занималась развешиванием гирлянд, а другая накачивала шарыа в форме сердец гелием. Мне же выпала самая незавидная роль – подготовить те, которые будут живописно валяться на полу. Это – моё наказание.

За что, спросите вы? Всё просто – когда нам сообщили, что руководство всерьез задумало устроить вечеринку в честь дня Святого Валентина и превратить наше кафе в смесь закусочной и ночного клуба, я сказала, что это блестящая идея. В итоге подготовку скинули на мои плечи. Одно хорошо – Сидни понял, что три официанта и один бармен в эту ночь могут просто помереть во время работы, и вызвал усиление. Дот и Энн, а также бармен Том (вы заметили, что все предпочитают короткие имена, кроме, пожалуй, нас со Стейси? Наверное, чтобы меньше места на бейджике занимать) должны были приехать позже, перед открытием. Ну, и разумеется, всю ночь каждый из нас будет петь.

Один сомнительный бонус, который также ввел Сидни – открытый микрофон. Что значит – петь будем не только мы, но и любой желающий. Нет, когда это делает Кристиан – это прекрасно, потому что его голос напоминает всем пение ангелов и трели соловья одновременно. Если микрофон окажется в руках Майка, или – что вряд ли – Киши, то я тоже возражать не буду. Меня напрягает вариант, при котором на сцену вскарабкается какая-нибудь бездарность, вздумавшая изнасиловать мои уши. Хотя, обычно никто не рискует позориться, так что, если повезет, и в этот вечер всё обойдется.

Но, честно говоря, я очень ждала того момента, когда мой рабочий день всё же подойдет к концу. Хотя, в свою защиту могу сказать, что обычно я была не из тех, кто ноет в течении рабочей недели, в попытках дожить до выходных. Раньше, быть может, я так и делала – честно, не помню. Однако, в любом случае, с самой идеей жалоб мне пришлось распрощаться, когда я решила переехать в Америку и заделаться нью-йоркцем. Потому что у этих людей не существовало такого понятия, как «выходной». У меня не было валяний до обеда в воскресенье, пятничных дискотек или субботних походов в бар. Нет, как и любой местный житель – а, тем более, работник пункта общественного питания – я могла рассчитывать лишь на постоянно повторяющийся рабочий день.

Но, был у такого режима и плюс. Нью-йоркцы смело могли позволить себе психануть и закатить праздник тогда, когда им этого хотелось. Будь то суббота или понедельник – без разницы. Мы гуляем, когда хотим. Поэтому, вечеринка в среду очень даже вписывалась в этот ритм жизни.

За полчаса до начала вечеринки приехали Крис с Кишей. Парочка, как и всегда, выглядела просто шикарно. Я в своей форме как-то сразу стушевалась и вновь почувствовала себя гадким утенком. А если учесть, что нам с ним сегодня предстоит петь дуэтом – без слов ясно, кто перетащит на себя всё внимание.

– Кристина! – воскликнул друг, вешая пальто на крючок и стремительно приближаясь ко мне, – Тебе нужна помощь с чем-нибудь?

Я окинула взглядом полностью украшенный зал и покачала головой:

– Нет, но, если бы вы приехали на час раньше – я бы точно нашла вам пару дел.

Адамс хмыкнула, скрестив руки на груди и глядя на меня чуть насмешливо:

– Для меня ты точно оставила работу, – а в ответ на мою вопросительно приподнятую бровь, подруга снисходительно пояснила, – Твое лицо. Его срочно нужно привести в порядок.

Ну да – я, как и обычно, решила воздержаться от косметики. Вместо этого я потратила время, на мой взгляд, куда более рационально – на сон. Потому что добрую половину ночи я писала статью в университетскую газету и утром просто не смогла заставить себя проснуться чуть раньше. В итоге, глядя в зеркало, я с прискорбием отмечала, что в мешках под моими глазами можно смело прятать запасы на зиму, а синяки наводили мысли на панду, или вампира. Эх, жаль, что на календаре не Хеллоуин – можно было бы сэкономить на костюме.

– Идем, – схватив меня за руку, Киша потащила меня в сторону туалета и крикнула стоящему возле бара Сидни, который провожал нас удивленным взглядом, – Краду ваш лучший голос на пять минут, не больше! Иначе она своей кислой рожей отпугнет всех посетителей.

– Ну спасибо, – пробурчала я уже в уборной.

– Благодарить будешь позже, – отмахнулась Адамс, усаживая меня на опущенную крышку унитаза, – Когда я сделаю тебя чуть больше похожей на девушку.

– И это говоришь мне ты, – не удержалась я от маленькой шпильки.

Подруга хмыкнула, извлекая из небольшой сумки косметичку и вываливая на край раковины ее содержимое. Она действительно меньше всего напоминала эталон женственности, но, глядя на неё, я не могла отрицать то, насколько красивой девушкой она была. Эти пухлые губы, большие, чуть прищуренные глаза, четкие скулы, безупречная линия челюсти и фигурно изогнутые брови. Она казалась чуть грубоватой – из-за пирсинга, цветных волос и татуировок – но это её не портило. Киша являла собой образец чуть грубой красоты, опасной, но от того не менее притягательной.

И при этом девушка всегда тщательно следила за собой. Я ни разу не видела её растрепанной, без минимального макияжа или с изломанными ногтями. Нет, Адамс была идеальной, и даже ее порой нелепые наряды были продуманы до мелочей. И стоили, насколько мне было известно, немаленьких денег.

– Так, закрывай глаза, – скомандовала Киша, подготовив свой косметический арсенал.

Мне ничего не оставалось, кроме как послушаться, и постараться максимально расслабиться. Мне не было больно или неприятно – наоборот, ощущение чужих рук, которые мягко касаются моего лица, приносили какое-то успокоение. От тонких пальцев Киши приятно пахло – какими-то духами, чуть терпкими, с оттенком миндаля. Или это был просто крем для рук, не знаю. Так или иначе, лёгкими касаниями – то рук, то специальной губочки – Киша исправляла мои недостатки и убирала следы практически бессонной ночи.

– Тебе не стоит так себя запускать, – обронила подруга в процессе работы, – Девушка – она ведь как цветок. Если его не поливать, не защищать от палящего солнца и мерзких насекомых – он зачахнет. А ты слишком юна и красива, чтобы загнуться.