И вот тут начинаются мысленные терзания уже у меня. Потому что все семь дней, помимо того, чтобы скрываться от Криса, я занималась еще одним делом – думала. Очень много, мать его, думала. Прокручивала ситуацию и так, и эдак, пытаясь понять, что на меня нашло. И самое главное – почему от одного только воспоминания о том вечере меня бросает в жар?

Вспоминала же я об этом постоянно – буквально, каждую свободную минуту. Стоило мне только покончить с делами и замереть, оборвать эту нескончаемую карусель и водоворот под названием «жизнь в Нью-Йорке» – и в моем сознании тут же всплывало всё. Картинки, образы, ощущения. Эта прохладная от пронизывающего ветра кожа, легкая щетина, которая царапала мои щеки, губы с привкусом виски, крепкие руки, перехватившие мою талию. Черт, вот даже сейчас, покончив с салатом, я мысленно вернулась в тот треклятый переулок.

Легкое покашливание вернуло меня к жизни. Вынырнув из собственных мыслей, я поняла, что уже около минуты пялюсь в одну точку, не донеся чашку с кофе до рта. А Крис просто смотрит на меня чуть насмешливо, и даже не пытается скрыть усмешку.

– Прости, – чуть смутившись, пробормотала я, – Задумалась.

– Да, я так и понял, – кивнул друг, – И давно он тебе нравится?

– Эм…что?

Мысленно я поздравила себя. Кажется, сегодня я точно возьму награду «тупица года». По крайней мере, об этом говорил взгляд моего лучшего друга. Думаю, мысленно он уже видел нас на сцене, где вручал мне статуэтку. Интересно, а в форме чего она будет? А торжественную речь готовить нужно? Или будем действовать экспромтом? Импровизация – это ведь неплохо.

– Майк. Как давно тебе нравится Майк?

– Да не нравится он мне! – воскликнула я, бросая скомканную салфетку, которую до этого терзала в пальцах, в пустую тарелку, – Ну, точнее, нравится, но просто как человек.

Кристиан вздохнул, отодвигая в сторону посуду и осторожно хватая меня за чуть дрожащую руку. А я почему-то едва сдерживала слёзы. Словно меня застукали на месте преступления, и теперь я всеми силами стремилась доказать свою невиновность.

– Крис, милая, – мягко, насколько это было возможно, произнес друг, – В этом совершенно нет ничего страшного. Если ты признаешь, что видишь в моем брате мужчину – тебя никто не забросает камнями.

– Я не могу, – упрямо покачала я головой, смаргивая противную влагу с глаз.

– Но почему? – кажется, Кинг искренне не понимал причин моего настроения, а его пальцы продолжали мягко поглаживать мою ладонь.

– Потому что он – бабник, – выдавила я из себя.

Ну вот, наконец-то я это произнесла вслух. Да, мне нравился Майк, потому что…ну он не мог не нравиться! Я не была эмоциональным сухарем, и не была слепой. Этот парень был просто богом. И речь даже не о красоте, с которой тоже было трудно поспорить. От него исходила какая-то невероятная, не поддающаяся описанию энергия. Он приковывал к себе внимание, заставлял мысли крутиться только вокруг этой персоны. А его улыбка вызывала в моем желудке самый настоящий ураган.

И это было ужасно. Потому что я на себе почувствовала, что значит быть ходячим клише. Посмеявшись вдоволь над самим Кингом, который словно сошел с экрана, на котором показывали типичную комедию, я сама примерила на себя эту роль. Простая девчонка запала на короля университета, красавчика и талантливого парня. Который, разумеется, был еще и бабником. Мне было страшно. Потому что я знала, чем закончится эта история. Я ведь засмотрела такие фильмы до дыр. И хоть концовка всегда была довольно милая, нам никогда не показывали, что происходит с героями после титров. И я знаю, что реальность далека от любых грез.

Крис, который, кажется, понимал всё, что я чувствую, чуть крепче сжал мою ладонь, вынуждая вынырнуть из своего мысленного болота и посмотреть на него. Его взгляд был ласковым, внимательным, словно он утешал младшую сестренку, хотя, по сути, я была старшей подругой.

– Милая, – выдохнул Кинг, – Тут, к сожалению, я не могу с тобой спорить. Мой брат – самый ужасный из всех возможных вариантов. Если бы я мог выбирать, с кем тебе коротать свой век, то последним, на кого пал бы мой выбор, был бы Майк. Хотя, нет, – поправил парень сам себя задумчиво, – Последним был бы Гейб, наш сокурсник. Ты вообще видела, в чем он ходит? А как он пахнет? Словно завтракал с бомжами. И…

– Крис, – я прервала парня, понимая, что он увлекся и его мысли улетели куда-то не в ту степь.

– Ах да, – спохватился Крис, улыбнувшись, – Ну так вот. Это если бы я мог решать. Но я не могу, Кристина. Это только твой выбор и твои чувства.

– Ты не понимаешь, – покачала я головой, мягко высвобождая свою руку, – Майк…он…

– Ужасен и порой просто невыносим, – подхватил мою мысль Крис с усмешкой, – Можешь не рассказывать, ведь я его брат. И обо всех тонкостях и гранях его характера знаю в разы больше. Как и про любовные дела братца. Знаешь, сколько ревущих девчонок обило наши пороги с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать? Иногда мне кажется, что именно это и стало причиной того, что я – гей. Все эти красные носы, опухшие глаза, потеки туши…брр…, – парень картинно передернулся.

– Я одного понять не могу – ты это меня так утешаешь или что? – спросила я, чуть нахмурившись, – Потому что, если да – у тебя не очень получается.

– Я не пытаюсь ни утешить тебя, ни в чем-то убедить, – пожал плечами друг, – Просто описываю тебе ситуацию, чтобы ты смогла оценить всю картину. Майк – он вот такой. Наглый, самодовольный, порой – просто невыносимо самовлюбленный, чокнутый нарцисс, который за счет ни в чем неповинных дам повышает собственную самооценку. Это факт. Но еще он добрый, заботливый, и, если ты ему дорог – он расшибется в лепешку, чтобы сделать тебя счастливым. И это – тоже факт.

– Так. И?

– Иногда я думаю, ты правда такая глупенькая у меня или прикидываешься, – покачал головой Крис, откидываясь на спинку стула, – Я пытаюсь донести до тебя мысль, что, быть может, с тобой такого не случится. Потому что ты как раз относишься к той категории людей, которые Майку близки.

Его слова убедить меня не смогли. В такой ситуации – когда девушка начинает загоняться с поводом и без – вообще доводы разума отходят на второй план, ибо лидирующее место в голове занимает неконтролируемая паника. Она – и желание купить билет на другой конец света, чтобы никогда больше с этим человеком не видеться. Ну, может такое случается и не со всеми, но в случае со мной всё происходит именно по такому сценарию.

– Ты не можешь дать мне никаких гарантий.

– Не могу, – не стал спорить друг, – Но тут вообще невозможно ничего обещать. Я говорю то, что вижу. И мои выводы таковы – он может стать либо лучшим в твоей жизни, либо самым худшим. Майк может одинаково быть как любовью всей твоей жизни, так и тем, кто не оставит камня на камне в твоем мире. Все зависит от того, рискнешь ли ты проверить, какой из вариантов реален. Вот и всё.

Я задумчиво прикусила губу, снова устремляя взгляд в никуда, и краем сознания отмечая, что официант принес нам горячее. В словах Кристиана было здравое зерно – тут к бабке не ходи, итак всё понятно. Даже сейчас, на этом этапе, когда участие Майка в моей жизни остается минимальным, я чувствую, как он меняет всё в моей тщательно выстроенной вселенной. Он удивляет меня – своими словами, поступками, своим талантом, который практически льется через край. Он волнует меня – каждым своим движением, взглядом, поворотом головы. И я никогда не признаюсь, что все эти дни, прячась от него по углам кафетерия и в коридорах, с жадностью следила за этой крепкой фигурой с вечно растрепанными волосами и зелеными глазами, которые были чуть потерянными и словно постоянно искали кого-то. Могу ли я всё же надеяться, что меня?

Судя по словам Криса – да, могу. Но рискну ли?

– И ты не против? – задала я главный вопрос, который так сильно волновал меня.

Потому что этот парень был для меня гораздо важнее, чем кто-либо другой. Я была готова отказаться от любых, даже самых призрачных надежд, если это гарантирует счастье и спокойствие моего друга. Потерять парня, которого, по сути, у меня даже и нет – ничто, по сравнению с одной только мыслью, что я не смогу назвать Криса своим другом. Не смогу обнять его, прийти за утешением, позвонить посреди ночи просто потому, что захотелось с кем-то поговорить.

Кажется, Кинга мой вопрос удивил. Настолько, что он даже оторвался от своего стейка и поднял на меня взгляд своих ясных, голубых, как небо, глаз.

– Почему я должен быть против?

– Ну, ты ведь сам сказал, что из всех парней в мире… – начала я чуть растерянно, но друг прервал меня.

– Я не отказываюсь от своих слов, моя хорошая. Я бы никогда не посоветовал тебе обратить внимание на этого человека, как бы сильно не любил его. Но я не возражаю.

Так, кто-то что-то говорил про женскую логику? Якобы, что она запутанная, и её даже с литром коньяка нельзя разложить по полочкам и понять. Официально заявляю – эти люди просто не вели диалог с Кристианом Кингом. Потому что лично я чувствовала, как нейроны в моем мозгу начинают завязываться морским узлом.

– И это всё, потому что...? – осторожно спросила я.

Тщательно прожевав кусочек мяса, Крис улыбнулся, прежде чем ответить:

– Потому что чувства работают в обе стороны. Я желаю Майку лучшего, и верю, что с тобой он сможет измениться. Мало того – я уже вижу в нем перемены. Он стал другим – мягче, сдержанней. Словно вулкан, который бушевал в нем всё это время начал, наконец, стихать. Вы можете помочь друг другу. Чего еще может хотеть брат и друг?

На это я не нашла что ответить. Я всё еще не до конца понимала витиеватое мышление Криса, но от одной мысли, что он не сердится на меня, стало будто легче. И это позволило мне чуть расслабиться, и насладиться изумительной рыбой, которая буквально таяла во рту. Есть всё же плюсы в этих безбожно дорогих ресторанах.