Глава двадцатая

– А я всё равно считаю, что это был отличный совет! – заявила Киша, откидывая чуть отросшую челку со лба.

Я только хмыкнула, поправляя длинный ремень сумки:

– Тебе стоит прекращать смотреть тот сериал про женскую тюрьму. Он явно оказывает на тебя влияние.

– Чушь! – отмахнулась Адамс, – Он учит меня жизни. Я готовлюсь к любому возможному повороту событий в моей жизни.

На этой фразе мои брови против воли взлетели вверх, выражая крайнюю степень удивления:

– Ты сейчас хочешь мне в чем-то признаться? Есть проступок в твоей биографии, за который тебя могут посадить?

– Пока нет. Но если человечество не прекратит тупить и тем самым провоцировать меня – я могу и не сдержаться, – мрачно заметила девушка.

Ох уж эти планерки в редакции. С каждым днем они веселили меня всё больше и больше. Киша всё же поддалась уговорам Криса и начала вести колонку критики. Она проезжалась – довольно справедливо, смею заметить – буквально по всем аспектам студенческой жизни, начиная от одежды педагогов и их стиля преподавания, и заканчивая едой в буфете. Получалось у нее очень даже хорошо – Киша по природе своей была довольно остра на язык, и это очень помогало ей в работе.

Но, как и всегда, подруга не могла упустить случая вставить свои пять копеек ив работу других товарищей. Конкретно на последней планерке Киша разгромила милую выпускницу, ведущую колонку советов. Та, в последнем номере газеты девушке, которую парень бросил ради её подруги, наша милая советчица предложила просто понять и простить, потому что, цитирую «плохие эмоции, накапливаясь, портят твою ауру и кожу». Адамс, без лишних предисловий заявила, что это – полная чушь, и что такую подругу нужно как следует проучить.

– Надавать ей по мордашке, чтобы уже не была такой симпатичной! Любой навесной замок засунуть в носок – и с размаху по роже врезать! – вот что предложила наша ласковая неформалка.

Стоит ли говорить, что милые одуванчики, которые представляли бОльшую часть редакции, чуть не грохнулись в обморок от такой кровожадности, редактор уронил на стол свою челюсть, ну а мы с Крисом просто переглянулись, не услышав, по сути, ничего нового? Да, думаю, эти слова будут лишними.

В итоге, Кишу попросили – в наиболее мягкой форме – сдерживать свою агрессию и не вмешиваться в чужую работу. Подруга скривилась, но решила, что ради исключения можно и промолчать. И, посмеиваясь, я поспешила увести девушку из редакции, благо и планерка подошла к концу. Крис, правда, задержался – редактору, который тоже был выпускником, срочно захотелось что-то обсудить с Кингом. Так что мы с Адамс остались исключительно в женской компании.

– Тебе бы витамины какие попить, – усмехнувшись, предложила я, – Может, тогда и мир более радужными красками заиграет.

 – Надеюсь, ты сейчас про реальные витамины, а не про наркоту, – хмыкнула девушка, убирая руки в карманы своих чуть подранных дизайнерских джинс, – Обычно только запрещенные вещества вызывают такой эффект.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, потому что никогда не пробовала ничего такого, – пожала я плечами, убирая за ухо одну из косичек.

Да, это тоже было частенько причиной не насмешек, но некоторого непонимания со стороны сверстников. Я и алкоголь употребляла редко и в небольших количествах, а всё прочее просто проходило мимо меня. тут не было никаких высокоморальных причин – мне просто не хотелось, не тянуло на эксперименты. Девственница, которая никогда даже травку не курила – Крис как-то пошутил даже, что меня нужно занести в Красную книгу, как редкий вымирающий вид.

Я хотела было еще вставить пару слов, выражающих мои мысли на этот счет, но не успела – завернув за очередной угол, я впечаталась носом в чью-то широкую грудь, обтянутую мягкой тканью. Ойкнув, и сделав шаг назад, я подняла взгляд, одновременно в этим потирая чуть примявшийся нос – и негромко выдохнула. Потому что – вот он, мой наркотик. Стоит прямо передо мной.

С момента нашего разговора с Кристианом прошло всего пять дней. Смогла ли я что-то решить, в отношении его старшего брата? Черта с два. Нет, я думала, очень много думала – так много, что голова пухла, мешая мне спать ночами. Я представляла себе самые разные варианты развития событий, обещала себе, что перестану прятаться и стану вести себя, как раньше, потом думала, что просто пошлю этого парня, уже через минуту – решала, что нужно найти его и очень серьезно поговорить.

В итоге я не делала ничего, продолжая вести себя, как заправский шпион. Что было непросто, учитывая, насколько яркими и притягивающими внимание были мои друзья. Один Крис, который снова полюбил яркого цвета брюки – красные, зеленые, горчичные – чего стоил. А тут еще и Киша, которая решила, что хватит ей уже ходить с недостаточно яркими волосами, взяла и выкрасила всю голову в синий цвет. Они, словно издеваясь, решили сделать наше пребывание в университете как можно более ярким и незабываемым. И, хоть всё внимание было обращено на них, определенные люди знали – где эти двое, там и я.

И вот теперь определенный человек стоял передо мной. Даже не так – он возвышался надо мной, вынуждая против воли поднимать голову выше, чтобы встретиться взглядом со светло-зелеными глазами. От него, как и всегда, безумно приятно пахло – уже привычные яблоки и корица. И, как обычно, на нем была одна из его любимых клетчатых рубашек – бело-голубого цвета. Но всё это – цвета, эмоции, и даже запах – меркли перед его улыбкой. Мягкой, открытой и совершенно довольной – Майк смотрел на мня и улыбался так, словно мы не виделись, по меньшей мере, год, и, наконец, удача улыбнулась ему, позволив столкнуть нас вместе. А ведь я избегала его всего-то полторы недели.

– Здравствуй, – негромко сказал он, буквально обжигая меня взглядом, – Привет, Киша, – добавил он, не повернув головы.

– И тебе не хворать, – отозвалась девушка, как мне показалось, чуть насмешливо – точно сказать не могла, потому что сил отвести взгляд у меня просто не было.

Он словно притягивал меня, засасывая в воронку, которую создавали его зеленые глаза. И я с ужасом начала понимать, как сильно соскучилась по этому парню. По его шуткам, по тому, как он постоянно подкалывает своего брата, по этим дурацким рубашкам, по вечно взъерошенным каштановым волосам. Пока я играла в шпиона, прячась по углам и пытаясь разобраться в своих чувствах, всё это не казалось таким очевидным, но в эту минуту, столкнувшись с ним – это словно ударило меня в грудь. Я будто упала с Американских горок и кувыркалась в водовороте собственных чувств, не видя и не слыша ничего вокруг.

– Хей, новенькая! – из-за плеча Майка вынырнул Кевин, и это стряхнуло оцепенение, окружившее нас.

Вздрогнув и словно проснувшись, я сделала один неловкий шаг назад, врезаясь спиной в Кишу, отчего та недовольно выдохнула, но промолчала. Собрав в кучку мозги, которые, как это бывает со мной в последнее время, превратились в желе, я улыбнулась парню:

– Привет, Кев. Шутка устарела уже давным-давно.

Но парень с дредами лишь отмахнулся:

– Это никогда не надоест – наблюдать за тем, как ты недовольно морщишься от этого слова. Привет, Адамс. Клевый цвет. Ты выглядишь, как инопланетянин.

– Кто бы говорил, – хмыкнула подруга, – Это не у меня на голове одновременно вши развели царство и произошел взрыв на макаронной фабрике.

– Туше, – широко и от души улыбнулся Джонс, – Вы на игру идете? Она только через час.

– Эм… – я бросила беспомощный взгляд на Адамс, но та только чуть приподняла одну бровь, так что я смогла лишь неопределенно пожать плечами, – Наверное, да. Игра – это ведь так важно. Только Криса подождем.

Черт, я и забыла, что сегодня факультет искусств снова выходил на поле – в этот раз против профессиональных спортсменов с одноименной кафедры. Потому и расписание изменили, отменив две последние лекции – спорт и поединки занимали огромную нишу в студенческой жизни. А уж эта схватка, которая обещала быть особенно жестокой – тем более.

– Ну, тогда увидимся? – подал голос Майк, продолжая смотреть только на меня, и заставляя мои щеки предательски краснеть.

– К-конечно, – чуть запнувшись, выдавила я из себя и, схватив Кишу за руку, потащила её мимо парней.

Едва мы отошли на безопасное расстояние, как подруга не выдержала и громко расхохоталась. Вырвав свою руку, которую я всё еще судорожно сжимала, она уперлась обеими конечностями в колени и смеялась, громко и от души. Я же только хмуро глядела на нее, ожидая, пока этот фонтан эмоций, наконец, заглохнет.

– Ну и? Что это было? – спросила я недовольно, едва моя фриковатая подруга успокоилась.

Та распрямилась, вытирая слезы, выступившие в уголках накрашенных глаз, и, все еще посмеиваясь, посмотрела на меня.

– Я у тебя хотела спросить ровно тоже самое – что это было? Ты всегда, при виде Кинга-старшего теряешь дар речи и становишься похожа на полоумную идиотку, которая может лишь восторженно блеять и преданно заглядывать в глаза? Или же мне просто несказанно повезло застать эту потрясающую картину?

Мое лицо моментально вспыхнуло, выдавая с головой все эмоции, и я опустила лицо, надеясь, что волосы смогут прикрыть это. Если бы было можно – я бы вообще отгородилась косами от этого жестокого мира, от дурацких чувств и подруги, которая сейчас так открыто смеется надо мной.

Когда я уже больше всего мечтала лечь на пол, свернуться калачиком и расплакаться, то почувствовала, как мое плечо сжимает маленькая, но очень крепкая рука. Подняв лицо, я увидела Кишу, которая наклонилась ко мне и смотрит на меня всё также с улыбкой, но другой – не насмешливой, а подбадривающей и даже ласковой. Новая эмоция – такого лица я у Адамс еще не видела.

– Ну ты чего, – негромко сказала она, поглаживая мое плечо, скрытое под толстовкой, – Тебе нечего стесняться. Я прекрасно тебя понимаю.