Томас


На обратном пути беру ладонь Хейли и кладу на свой член. Он мгновенно твердеет от ее прикосновения, и я провожу ее пальцами вдоль ствола, чтобы дать ей четкую картину.

— Забудь о нежности, — говорю, облизывая губы. — Сожми его с рвением и силой. Когда эти штаны будут спущены, я хочу быть готовым похоронить себя глубоко внутри тебя.

Девушка прерывисто вдыхает и тоже облизывает губы.

— Ты еще не сказал мне, что мы собираемся делать...

— Очень скоро узнаешь. Мне нравится элемент неожиданности, особенно когда я использую его на такой девушке, как ты.

— Такой, как я? Скажи же мне, что я за девушка? — мурлычет Хейли, поглаживая меня смелее.

Я усмехаюсь, вдавливая педаль газа в пол.

— Необычная. Неуверенная. Неопытная. Готовая. Нуждающаяся. И прежде всего... чертовски сексуальная, когда шалишь.

— Неуверенная? Кажется, ты с кем-то меня. Во мне чувствуется неуверенность? — Она сжимает мой член, а затем тянет молнию вниз, вытаскивая его из трусов.

— Черт... возможно, я недооценил тебя, — стону, когда она начинает поглаживать мой ствол.

Хейли улыбается и плюет на руку, затем проводит по всей длине. Чтоб меня. Теперь она мастурбирует мне обеими руками, пока я пытаюсь вести машину.

— Возможно, у меня было не так много парней, но это не значит, что я никогда не видела член. Это также не значит, что я никогда ничего с ними не делала.

— С кем, с парнями?

— С членами.

Я прыскаю со смеху, но быстро затихаю, когда она прикасается к чувствительному месту.

— Плюс, я кое-что узнала от моей вечно возбужденной соседки по комнате. Ну и еще из порно.

— И что же ты узнала из порно? — прикусив губу, спрашиваю я. — Просто любопытно.

Девушка ведет бровью.

— Лучше покажу.

Она наклоняется к моему паху. Когда ее язык касается основания, я почти взрываюсь.

— Ч-черт… — пытаюсь нажать на педаль тормоза, потому что еду слишком быстро после того, что она только что сделала, но чертовски трудно использовать ногу, когда у тебя отсасывают.

Ее рот мягкий и влажный, а язык — очень приятный на моей коже. По тому, как она облизывает меня, могу сказать, что девушка действительно знает толк. Всерьез начинаю думать, что она делала это раньше. Может, она и не такая уж девственница, как говорила.

— Не первое твое родео, не так ли? — бормочу я.

— Нет, но ты не станешь отрицать, что тебе это нравится, — говорит она между посасываниями.

— О, никогда бы не подумал, — стону в ответ. — Блядь, но ты же приврала о том, что девственница?

— Отсутствие члена в моей киске до тебя не означает, что я девственница. По крайней мере, для меня.

— Забавно, — говорю я. — Развратная, значит?

— Ты дашь мне закончить или предпочтешь поболтать? — спрашивает она, поднимая голову.

Хмурю брови и кладу одну руку ей на голову.

— Отсасывай. Поговорим позже.

Она улыбается, когда я толкаю ее голову вниз. Черт, это хорошо. Так хорошо, что меня больше не волнует ограничение скорости. Я плохой, дрянной учитель... и сейчас, честно говоря, мне насрать.

Я просто хочу ее.

Вот и все.

Когда мы добираемся до моего дома, я паркую машину. Хейли поднимает голову, оставляя мой покрытый слюной член, который подпрыгивает вверх и вниз, когда я вижу ее красные, опухшие губы.

— Мы уже на месте?

— Да, — отвечаю, пряча ствол обратно в штаны и застегивая молнию.

— О, значит, увлеклась.

— Не в последний раз, — говорю я, поворачиваясь к ней. — Теперь… результаты.

— Результаты? — Вопрос сбивает ее с толку. — О, точно, ты имеешь в виду доктора. — Хейли роется в сумочке и достает бумажку. — Вот.

Беру справку и быстро изучаю написанное. Улыбка скользит по моему лицу. Блядь, да.

— А ты?

— Чист, — отвечаю. — Пожалуйста, скажи мне, что ты принимаешь таблетки.

— Конечно, — утверждает она.

— Хорошо, — говорю, протягивая справку обратно ей. — А так как ты чиста, это значит, что мы можем трахаться как настоящие кролики.

Она усмехается, я выхожу из машины и закрываю дверь. Обхожу авто и открываю дверцу с ее стороны, чтобы помочь выйти. Точнее, как помочь — хватаю ее за руку и тащу за собой в дом, как пещерный человек, которым я иногда бываю. Я буквально держусь из последних сил, чтобы не трахнуть ее в лифте, но не хочу, чтобы наш секс был записан на видео, а поскольку в этой маленькой металлической коробке есть камера… ну, вы понимаете.

Достаточно сказать, что как только мы добираемся до моей двери, я сразу же обрушиваюсь губами на ее рот.

— Черт, а ты хорошо отсосала. Чуть не заставила меня кончить, — стону я в ее рот.

— Чуть? Больше похоже было на «черт, нам не хватило времени».

— Я был на грани несколько раз. С легкостью кончил бы тебе в рот, если бы не был слишком занят попытками вернуть нас домой живыми.

Хейли смеется.

— Точно… я не так хороша.

Я прикусываю губу и оставляю еще один мягкий, чувственный поцелуй на правом уголке ее рта.

— Ты сделала это очень хорошо. И я заставлю тебя повторить.

— Сейчас?

— У меня другие планы на тебя сегодня вечером, но теперь, когда я знаю, как хорош твой язык, я заставлю тебя использовать его чаще. И в следующий раз не ты будешь задавать темп.

— О… — Она по-дьявольски хихикает. — Продолжай…

Я наклоняюсь, хватаю ее за талию и шепчу ей на ухо:

— В следующий раз, когда ты решишь мне отсосать, это будет грубо, и я могу кончить тебе в горло, но зависеть будет от того, что я решу наполнить — твой рот, либо же задницу.

Она закрывает глаза и шипит; звук такой знакомый, что член снова дергается. Хейли издает подобное, когда ее трусики намокают от моих слов. То, какой эффект я оказываю на нее, потрясающе. Мы настраиваемся друг на друга, словно можем чувствовать потребности без слов.

Связаны на ином уровне.

Связаны не только сексом... но и чем-то более глубоким.

Но сейчас не время для разбирательств.

Мой член слишком твердый от нетерпения, жар ее киски умоляет, чтобы его остудили.

Смещаю руку к ее платью и небрежно скольжу по молнии, снимая его. Ткань опадает на пол, мы не отрываем взгляд друг от друга. Тишина вокруг наэлектризована настолько, что я немедленно расстегиваю крючок на ее бюстгальтере и позволяю ему упасть. Через несколько секунд исчезают и трусики.

Не опуская голову, я позволяю взгляду свободно бродить по ее телу, впитывая вид ее идеальной фигуры с ямочками и белыми крапинками, восхищаясь каждой из них.

Сверху вниз и обратно. Ее лицо, обрамленное стрижкой боб-каре, такое милое и невинное, с улыбкой, способной согреть даже самые замерзшие сердца.

Например, мое.

Я беру в кулак ее волосы и тяну, заставляя Хейли смотреть вверх, когда мои губы набрасываются на ее. Я толкаю и толкаю, пока она не начинает опускаться на колени — только тогда мы разрываем поцелуй. Ее язык показывается, чтобы увлажнить губы, как будто девушка просит больше, даже не произнося слов вслух, и я подчиняюсь.

Тянусь к ее подбородку, приподнимаю и целую еще раз, прежде чем отвернуться.

— Жди здесь, — говорю я.

Хейли даже не возражает.

Отсутствие протеста подобно музыке для моих ушей.

Хотя всего несколько минут назад мы, вроде как, даже поспорили, теперь все превратилось в величайшее блаженство.

Секс без последствий. Без вины.

Просто секс.

И, может быть, немного чувств.

Совсем капельку.

Такую крошечную, что она практически невидима.

И если кто-нибудь спросит, я буду отрицать, что они есть… даже если это так.



Глава 20


Хейли


Я сижу на коленях на полу, ожидая возвращения Томаса. Не сдвигаясь с места. Не задавая вопросы. Делаю то, что делают хорошие девочки — жду возвращения своего любовника.

Мне не кажется, что нужно двигаться или что-то говорить. Я довольна тем, где сейчас нахожусь.

Ну, кроме вибрации в моей заднице, но теперь, когда я так долго ее чувствую, я почти привыкла. Каждый толчок напоминает мне о Томасе и о том, как от этого мужчины у меня в горле застревает воздух.

Я подсела на него.

Подсела на то, чтобы отдавать себя такому, как он, тому, кому могу доверять, как подсказывает мне сердце.

Подсела на игру во власть.

Отвлечение.

Секс.

Потому что это все, что есть.

Боже, я лгунья, но отменная.

Чувствую его руку на плече и немного оттаиваю.

Он сказал, что я принадлежу ему. Что он владеет мной. Что я его.

И эти слова засели прямо в моей голове.

Сделали меня самодовольной и слабой в коленях.

— Руки за спину, — говорит Томас, и я подчиняюсь. Он обвязывает мои запястья чем-то мягким и шелковистым. — Я также надену кое-что на глаза. Не пугайся.

Перед моей головой появляется темный фиолетовый шарф, приближаясь, закрывая свет, пока Томас повязывает его вокруг моей головы. От ткани пахнет им, и я представляю, как зимой профессор носит его под толстым пальто.

— Встань, — говорит он мне, и я поднимаюсь с колен.

Слышу, как он кружит вокруг меня, мягкий, словно прикосновение к коже, звук на заднем плане. Теперь, когда я не вижу, мой слух больше сосредоточен на звуках, и я слышу каждый его вдох и каждый отдающийся в горле удар сердца.

Его пальцы обвивают мою шею, и теплый влажный поцелуй опускается на ключицу. Затем на шею. И еще один прямо под моим ухом.

— Ты моя?

— Да, сэр, — шепчу, когда кончиком языка Томас проходится по мочке моего уха.