Сердце в груди перестает биться.

— В чем дело? Что случилось?

— У нее значительные ушибы и перелом ребра. Мы пока не знаем причину, но вы обязаны приехать сюда как можно скорее. Она дала нам ваш контактный номер.

— Боже мой. Да, я уже еду! — Я поспешно хватаю вещи и выбегаю из комнаты, не обращая внимания на то, что у меня занятия. Мама важнее.


* * *

Когда приезжаю в больницу, то немедленно спрашиваю номер ее палаты и поднимаюсь наверх. Сердце колотится, пот стекает по спине, когда я тороплюсь по коридорам к маме. Когда наконец нахожу ее, вижу, что она лежит в постели с закрытыми глазами, и боюсь худшего.

— Мам! — Со слезами на глазах бегу к ее кровати и крепко обнимаю, но она не отвечает.

— Привет, хорошо, что ты приехала. — Входит медсестра.

— Привет, — говорю я, убирая волосы с мокрого лица. — Почему она спит?

— Анестетики. Ей дали много морфина в качестве обезболивающего.

— О… Что случилось? — спрашиваю, садясь на стул рядом с кроватью.

Медсестра вешает новый пакет с антибиотиком на ее капельницу и проверяет показатели.

— Ну, мы на самом деле не знаем точно, так как она, казалось, была совершенно сбита с толку. Заикалась, что-то пролепетала парамедикам о лестнице. Мы думаем, она упала. Удивительно, что ей даже удалось позвонить нам.

Мой взгляд падает на синяки на ее лице, и я произношу:

— Не думаю, что причиной этому стало падение с лестницы.

Она вскидывает брови.

— Возможно. Мы не знаем. Она не сказала ничего, только позвонить тебе.

— Хорошо. — Я поджимаю губы. — Как насчет ее парня?

— Эээ… Да, ему мы тоже звонили. Он ничего не сказал, только подтвердил, что она упала с лестницы.

— Ну да, — хмурюсь я.

— Кажется, он пьет кофе. Если тоже захочешь, можешь купить его по коридору налево, — улыбается она.

— Нет, спасибо, — отвечаю я. — Просто хочу остаться с мамой на секунду. Если все в порядке.

— Конечно. Я оставлю вас вдвоем. О, она может скоро проснуться. Доза морфина была уменьшена, поэтому она не будет все время вялой.

— Спасибо, — говорю я, когда она выходит из комнаты.

Я глубоко вздыхаю, а затем глажу маму по щеке.

— Эх, мама… что он с тобой сделал?

Уголок ее рта дергается, мама издает мягкий стон. Я улыбаюсь, борясь со слезами.

— Тсс… не разговаривай пока.

— О, ты тоже здесь. Не могла приехать раньше?

Как только слышу его противный голос, оборачиваюсь и рычу:

— Это все твоя вина.

— В чем? Что тебя не было рядом? — фыркает он. — Это все ты, девочка.

— Не разговаривай со мной. Ты достаточно сказал, — бросаю я. — Я не хочу, чтобы ты находился рядом с моей мамой или со мной.

— Ну, не повезло, малыш, потому что это моя женщина.

— Она не твоя. Это тебе не предмет, которым ты владеешь, а человек, и я знаю, что она не просто упала с лестницы.

Его лицо перекашивает.

— Что? Ты полагаешь, что это сделал я? Чушь собачья.

Мама вдруг зажмурилась, и я тут же переключаюсь на нее.

— Мам! — Я хватаю ее за руку и сжимаю. — Я здесь.

— Хейли? — Она поднимает руку и вытирает лоб. — Боже, я рада, что ты здесь, — бормочет она, но я прекрасно ее понимаю.

— И я никуда не уйду, — отвечаю, крепче сжимая ее ладонь.

— Мне приснился такой плохой сон. И я чувствую себя сонной. Как будто сплю уже несколько дней.

— Это медикаменты, — говорю я со слабым смешком.

— Да, и потому что она ленивая пизда.

— Заткнись! — говорю я, оборачиваясь. — Просто заткнись.

В бешенстве он бросает свой кофейный стаканчик на стол и рявкает:

— Как ты смеешь говорить со мной таким тоном?

— Прекратите… — бормочет мама.

— Нет, тебе нужно научиться вести себя.

— А тебе нужно научиться держать руки подальше от моей мамы, — рычу я.

— Что ты сказала? — Его брови сходятся на лбу, а кулаки сжимаются.

— Ты меня услышал. Я знаю, что это твоих рук дело.

— Если бы она не была такой неуклюжей, то не спотыкалась бы о лестницу все время. Не вини меня, малышка, тебя даже не было рядом. Ты была слишком занята тем, что трахалась с другими в этом своем дурацком колледже, где не узнала нихрена нового.

— Пожалуйста… не ссорьтесь… — произносит мама.

Слезы застилают мне глаза.

— Ты ничего не знаешь обо мне. Или о моей маме. Мне плевать, что ты скажешь. Я знаю, что ты ударил ее. Таких ушибов на лице не бывает из-за «падения с лестницы». — Я показываю кавычки в воздухе.

— Хейли… — начинает мама.

— Нет, мам, с меня хватит притворства. Хватит лжи. Тебе тоже должно быть достаточно. Посмотри, что он с тобой сделал.

Я снова возвращаю внимание на него.

— Ты — единственная причина, по которой весь наш мир превратился в дерьмо. Ты все разрушил. Меня. Маму. Ублюдок!

— С меня хватит!

Он заносит кулак и угрожающе шагает вперед.

В этот момент в комнату входит медсестра, и он быстро опускает руку, делая вид, что потягивается и зевает. Затем снова выходит из комнаты, бросая на медсестру взгляд с немой угрозой. Медсестра просто стоит в дверях и хмурится, поворачивая голову, чтобы проследить за ним.

— Тот еще экземпляр, — говорит она. — Извините.

— Я знаю, — отвечаю я.

— Хейли… — кашляет мама.

— Я ненавижу его, — хватаю ее руку и смотрю в глаза. — Мама. Пожалуйста.

— Мне жаль, Хейли, — произносит она, ее глаза наполняются слезами.

Я сжимаю губы, пытаясь сдержать свои.

— Я знаю.

— Нет, не знаешь. Мне очень жаль, что я снова поставила тебя в такое положение.

— Я в порядке, мама, правда. Подумай о себе.

Она тянется к моей щеке и проводит по ней большим пальцем.

— Такая красивая, умная девочка. Тебе достались гены отца, не мои.

Я улыбаюсь.

— И твоя заботливая и прощающая натура, — отвечаю.

— Хейли...— Она делает паузу. — Я соврала.

Закрываю глаза и снова сжимаю ее руку.

— Знаю, мама. Все нормально.

Мне явно известно, о чем она лгала.

Не только об этих синяках, но и всех давешних ушибах и переломах.

Обо всем.

Все было ложью.

Она начинает плакать.

— Прости... Когда он толкнул меня, то оставил там. Просто бросил меня умирать. Мне удалось подползти к телефону и вызвать скорую.

— Тебе повезло, что он ушел. Мог сделать и хуже, — говорю я.

Мама шмыгает носом.

— Но теперь, когда его нет… не думаю, что он вернется.

— Хорошо, — говорю я. Она кладет голову мне на плечо, и я целую ее в макушку. — Обещай мне, что скажешь ему, что между вами все кончено. Порви с ним. Как только выйдешь из больницы.

Она слабо кивает.

— Знаю, ты, должно быть, ненавидишь меня.

— Нет. Я никогда не смогу тебя ненавидеть, — снова целую ее. — Я ненавижу его.

— После того, как твой отец умер, я так нуждалась в ком-то. — Ее дыхание сбивается.

— Не говори о прошлом, — произношу я. — Просто скажи мне, что никогда не позволишь ему снова прикоснуться к тебе. Больше никаких синяков. Ни сломанных костей. Больше никакой лжи.

Она кивает, слезы скатываются по ее щекам, и я тоже не могу сдержаться.

Кто вообще может сдержать слезы, увидев свою собственную мать избитой?

Понятно, что не я.

— Я люблю тебя, мама, — произношу я. — Я знаю, что тебе нужна любовь, но разве моей недостаточно?

— Да. — Она обнимает меня еще крепче. — Достаточно, Хейли.



Глава 25


Томас


Когда я наконец набрался смелости поговорить с Хейли, то отправился к ней в общежитие.

Только чтобы узнать, что ее там нет.

Я стучался около пятнадцати раз и не получил ответа.

Это встревожило меня. Хотелось вынести в эту чертову дверь, но это мне не поможет. Я даже звал Лесли, но она также не ответила. Единственный вариант, который у меня оставался, — позвонить ей.

Около пятнадцати минут я тупо пялился на экран, прежде чем наконец нажал кнопку.

Знаю, что она, вероятно, не захочет слышать меня и, скорее всего, повесит трубку, стоит мне заговорить. Ее можно понять. Она будет совершенно права, учитывая то, что услышала в квартире.

Но я не хочу отпускать ее с полуправдой.

Я знаю, что должен, но не могу.

Просто у меня на сердце неспокойно от понимания, что она меня ненавидит. Даже если это правильно, как сказала Натали.

Когда я наконец нажимаю кнопку вызова, идущие гудки кажутся часами, но никто не отвечает, и я чувствую, как моя смелость испаряется.

— Черт… — шепчу я, когда понимаю, что это бесполезно.

Где она может быть?

Решаю пойти другим путем. Просматриваю ее посты в «Фейсбук», пока не нахожу Лесли, и нажимаю на ее профиль, чтобы проверить номер телефона. К счастью, она не скрыла его от друзей ее подписчиков, поэтому я быстро копирую его и набираю.

— Алло?

— Привет, это Томас. Извини, что звоню, но ты не могла бы сказать мне, где Хейли?

— Оо… это вы…

— Послушай, я знаю, что ты, должно быть, злишься на меня и на это есть причины, но, пожалуйста, позволь мне поговорить с Хейли. Если ты знаешь, где она, пожалуйста, скажи мне.

— Зачем? — рычит она.

— Потому что я хочу сделать все правильно.

— Вы уже упустили этот шанс, разве не видите? Вы использовали ее... — говорит она. — Вы должны были остаться в стороне, когда у вас была возможность.

— Я знаю, и мне очень жаль, правда. Я никогда не хотел разбивать ей сердце. Я... я... — Не хочу произносить эти слова по телефону и не хочу говорить их ей.