придет день, и уже я буду гордо идти по залу, а на сцене будет ждать великий

маэстро Денис.


Зал рассмеялся, мальчик тоже слегка расслабился. Взмах руки и...


Иногда не нужны слова. За мальчика и мужчину говорила музыка. Легкий игривый

мотив превратился в диалог двух соперников. Двое боролись за одну и ту же

женщину, остативая за собой право быть рядом. Мелодия переливалась от одного к

другому. Дуэль музыки и эмоций. Юное дарование рьяно бросилось защищать маму,

Дейву оставалось лишь подстраиваться под него, сглаживая небольшие отступления

от темы, когда мальчик в запальчивости сбивался с ритма, начиная импровизировать.

Дейв отдал пальму первенства, понимая, что Денис прав.. Их игра вызывала добрые

улыбки, и лишь трое в зале с напряжением следили за игрой.


Наконец, последние такты, и тишина. Секунда, другая...



Лариса.


Зал взорвался аплодисментами, а Лариса выдохнула.


-- Лариса, - Коростылевы позвали одновременно, чем вызвали заинтересованный

взгляд Пясецкого.


-- Все хорошо, теперь все хорошо, - больше себе, чем им, ответила женщина.


Они втроем поняли друг друга. Сейчас эмоции, облеченные разумом в слова, лишь

подтвердят немые договоренности. Лариса улыбнулась.


-- Денис играл первую партию, - заметил вполголоса Пясецкий.


-- Они так договорились с Дейвом.


-- Вы знакомы с мистером Гарлетом?


Лариса проигнорировала вопрос, лишь улыбнувшись.Правильно, все правильно.

Интересно, а Роберт когда с ней решится поговорить? Но развить мысль не удалось,

потому что зал уже успокоился, и в тишине прозвучал звонкий голос Дениса:


-- А мама тоже хорошо играет. Даже лучше меня, несмотря на больную руку.


Наивный ребенок. Лариса спрятала лицо в ладони.


-- Диверсант, - буркнул Леонид Аркадьевич.


-- Террорист, - поддержал его Олег.


-- Как интересно, - протянул Пясецкий.


Дейв тоже на секунду замер, затем повернулся в сторону зала:


-- Так может мы попросим вашу маму присоединиться к нам? Как думаете?


- Да, она классно играет!


Лариса растерянно посмотрела на своих спутников. Леонид покачал головой:


-- Если не будешь делать серьезных пассажей, то можешь. Денис был бы рад.


- Это сумасшествие.


-- Ларочка, ты всегда мечтала. Почему сейчас боишься?


Лариса расстегнула браслет, отдавая на его на хранение Олегу. Затем медленно

поднялась и направилась к сцене. Страшно? Очень. Но разве можно подвести сына,

который верит в тебя?


Роберт уже стоял на сцене с еще одной скрипкой, что-то тихо говоря Диву на ухо.

Лариса подошла к сыну, обняла за плечи:


-- Ты хорошо сыграл, но сейчас это зря.


- Ты сыграй со мной, - тихо попросил он.


- Знаешь, давай я лучше сыграю для тебя, - она забрала у мальчика его скрипку.


Денис уже перешел на четыре четверти, инструмент у него хороший, не Страдивари

или Амати, но сейчас брать скрипку Дива она не рискнула.


Маэстро не стал представлять ее, каждый боялся нарушить странную тишину, словно

слова могли убить очарование. Где закончилось выступление,+ а начался разговор

двух заплутавших.


Она проверила настройку скрипки, посмотрела на мужчину. Зал притих, понимая, что

происходит нечто неординарное. Все думали, что же за смелая и безрассудная

женщина, возможно для потехи ждали ее позора. Лариса подняла скрипку, взмахнула

смычком... Зрители засмеялись, потому что всем знакомый мотив 'В траве сидел

кузнечик' взмыл под потолок. Лукаво смотря на маэстро, она слегка кивнула на

инструмент в его руках. Оживленное перешептывание, смешки, и не сразу все

услышали, как детская песенка перешла в намёки на серьезную мелодию. Див услышал.

Аранхуэс. Заметив его внимание, она взглядом пригласила к диалогу.


Жесты, взгляды, и вот вступает оркестр. Зал смолкает.


Дейв и Лариса.


Лариса заиграла первой. Она слышала аранжировку Дейва, альбом с Адажио вышел в

две тысячи десятом году, весьма близкую к оригиналу. Чарующая, печальная мелодия

точно отражала суть их отношений. Влюбленность молодых и полных амбиций юноши и

девушки. Долгое расставание и словно возвращение в благословенную страну по

волнам памяти. Пусть на короткое время, пусть среди толпы. Они сумели пронести

робкое хрустальное чувство, так и не ставшее историей совместной жизни, через

года, не испачкав взаимными обидами и грязью скандалов и предательства.

Непонимания? Были. Растерянность и недоверие? Прошло. Запутались, не справились,

но не испачкались, сохранили уважение к себе, к другому и к своей сказке:


Аранхуэс...


Сновиденья, грёзы и любовь...


Плеск фонтанных струй, чистейших как хрусталь,


В саду звучит, точно вода


Что-то тихо шепчет розам.


Дейв подхватил мелодию, словно отвечая. Каясь и уверяя, что не держит зла. Он

понимал и осознавал, что время не повернуть вспять - реалии настоящего

безжалостны. Но хоть на мгновение, хоть на краткий миг вернуться в свою весну,

где пальцы переплетены, а сердца в унисон отбивают ритм в такт мелодии. Где

дыхание одно на двоих, где никого больше нет, и лишь голос скрипки:


Аранхуэс...


Стаи листьев, жёлтых и сухих...


Их носит ветер,


Как листы воспоминаний дорогих...


Узы, что связали нас двоих,


Мы без причин забываем...


Так и не состоявшиеся тогда признания в любви вылетали из-под смычков. Вот где

нет языкового барьера, сейчас не нужен переводчик. И пусть оба, даже не надеясь

на новую встречу, все же выучили язык другого, чтобы иметь возможность сказать

все, что волнует. Не это важно. Сейчас только Он, Она и музыка. Мелодия скажет,

скрипки подскажут, струны поведают о боли и надеждах, о любви и расставании, о

вере и уважении. Не сфальшивят, останутся честными. Подарят сказку, на мгновения

дадут поверить в мечту.


А может, та любовь до сих пор жива?


Спрятавшись в закате,


Ветре иль цветке,


С нетерпеньем ждёт она тебя!


Увы, они оба понимали, что ностальгия по прошлому, когда они оба были беззаботны

и счастливы, так и останется в прошлом, лишь замолкнет скрипка. И лишь Денис,

юный скрипач-виртуоз, будет напоминать им о счастливых днях. И только от них

двоих зависит, будет ли мальчик счастлив. Смогут ли они сохранить взаимоуважение?

Останется ли сказка сказкой? Кто выиграет в дуэли струн, чувств и разума?


Аранхуэс...


Стаи листьев, жёлтых и сухих...


Их носит ветер,


Как листы воспоминаний дорогих...


Узы, что связали нас двоих,


Мы без причин забываем...


А мелодия переливалась словно горный ручей, переходя от одного скрипача к

другому, и не всегда было понятно для неискушенного слушателя, где заканчивалась

игра маэстро и начиналась партия незнакомки. Кто вел, а кто ведомый? Где грань

между скрипкой Страдивари и обычной? Где начало и где конец? Где мы, где мелодия?

Слушатели боялись дышать, раздираемые противоречивыми чувствами. Они понимали,

что это больше чем игра. Это выше чем выступление. Но что это?


Аранхуэс...


Любовь...


Ты и я...


Смычки опустились. Они стояли и смотрели друг на друга в полной тишине. Зрители

боялись даже шелохнуться, словно понимая, что могут спугнуть робкую сказочную

птицу страны грез, чью песню они слышали. Так не бывает, невозможно столько

пронзительно играть обычному человеку, да даже виртуозу. Это была сказка, сон,

мечта. Волшебство, к которому всем удалось прикоснуться.


Робкий хлопок в ладоши, сначала одиночный, словно деликатная проба голоса. Еще

один и еще. Зал рукоплещет, стоя. Крики 'Бис!' и 'Браво!', грохот аплодисментов

возвращают двоих в реальность. Лариса и Дейв делают шаг назад, словно отдаляясь

опять. Как всегда, их пути пересекаются, чтобы разойтись.



Лариса.


Концерт закончился. Леонид Аркадьевич и Олег забрали уставшего Дениса, чтобы

отвезти домой. Мальчик не спорил, лишь сонно кивнул Роберту, пришедшему за

Ларисой. Лукерман молча забрал у Олега плащ женщины и жестом пригласил за собой.


Они шли по коридорам, затем оказались на улице, где Роберт открыл дверь машины.


-- Лариса, подождем здесь. Незачем вам светиться под камерами.


Она послушно села на заднее сидение, Роберт устроился за рулем.


-- Вы сами водите по Москве?


- Незачем остальным знать, где у вас встреча, - ответил мужчина, поглядывая на

Ларису в зеркало заднего вида, - Лариса, простите. Мне поздно сообщили о замене.