— Вам пора, вы и выдвигайтесь, — Никонори вздохнул. — А будить мою жену иногда вредно для здоровья. Для вашего. ПОШЛИ ВОН! Вам на олентийском повторить? Хау ми нар хау. Или на ригме добавить? Хон гау хонре. Раут лан.

— Дерзишь, — «сияющий» поморщился. — А зря. А если мы твою девку заберем? И мне твои изыски неприятны. Я её всё равно заберу.

— А давай, попробуй у нас её забрать, смелый ты наш, — вышедший из-за угла коридора олентийский «кот» засмеялся. — Мари под нашей защитой. Онри… Не надо дергаться… Пожалуйста. У меня здесь две тройки боевиков. Зачем тебе терять своих людей? А мы их убьем. Повторяю, девочку охраняют сейчас две тройки олентийских «котов». При этом одна тройка — её личная охрана. Её. И Никонори. Вторая. Со сплетенными косичками. Знаешь, когда косички сплетают?

— Хамите, кошки? — «сияющий» оценил стоящих с тыла мужчин. — А стоит ли оно того? Чтобы хамить мне? Вот так, нагло и беспардонно?

— Хамим, и еще как, — не стал отрицать очевидное олентиец. — А ты, быстро отозвал своих людей, и вы все ушли в свои номера. Пока я не передумал. Вас убивать.

— А давайте вы все никого сейчас не будете убивать? — на пороге комнаты возникла заспанная девушка. — Пожалуйста. Ник, а можно тебя попросить, чтобы они перестали грызться между собой? Я же согласилась за тебя замуж выйти! Хотя, куда бы я делась…

— А я с тобой за поцелуй соглашусь, — Никонори закрыл девушку своим телом. — Поцелуй — с тебя и исключительно мне. Так, а все остальные, быстренько разбрелись по своим норкам. То есть, по комнатам. Не злите меня! И мою жену… Чревато будет.

— А она уже жена? — «сияющий» засмеялся. — То-то ты спал на полу у её кровати. Как верный муж. Или как верная собачка?

— Мари, уйди в комнату, — Никонори расхохотался в ответ ««сияющему»». — Мы тут сейчас меряться причандалами будем. Без стали. Забери мои клинки. Ну, что, «сияющие», разомнемся? По-честному, без оружия? Мари, забери оружие.

— За сломанную мебель кто из вас заплатит? — из-за спины «сияющего» высунулся хозяин постоялого двора. — Вы же сейчас весь дом разнесете!

— Мы и все постройки на дворе в пыль разнесем, — «сияющий» предвкушающе улыбнулся, снимая с себя перевязь с ножами. — Мари, и это забери. Я сейчас твоему мужу морду бить буду. Без стали, Ник? Стенка на стенку? Ты, Трини, Ниогр и Марк против нас? Оружие быстро сдали девочке. Драться будем на кулаках!

— Вы офигели? — Мари согнулась под снарягой, брошенной ей «сияющими». — Ник, прекращайте! Не надо драться! Вы же можете покалечиться! Я вас потом лечить не буду!

— Поздно пить воду, если вино уже выпито, — Никонори подсек в падении ноги старшему ««сияющему»». — Мари, уйди в комнату! Тебе не надо на это смотреть.

— Однозначно, не надо, — «сияющий» вывернулся из захвата и ударил левой рукой в горло Нику. — Я тебе потом его верну. Почти целого.

— Сам себе вернешь, — Никонори ненавязчиво блокировал удар рукой и врезал коленом в пах «сияющему». — Получите, распишитесь. Марк, отпусти своего визави, задушишь ведь. Тринион, не бей идиота, это хозяин таверны. А за разгром заплатит… Ладно, я заплачу.

— Мы за всё заплатим, не кипишуй, — «сияющий» с трудом поднялся на ноги. — Ты выиграл. Где тебя драться учили? Олентийская школа. С элементами ринтийских ударов. Красиво дерется, ублюдок. И не убивает… Ладно, покажи мне связку с подложкой. Это же не олентийская школа боя. И не герийская.

— Там еще в его школе и дарнийцы отметились, — второй «сияющий» встал на ноги. — Хорошо он мне в падении в челюсть ногой врезал. Грамотно. Их школа. Дарнийцев. Меня вырубило с одного удара… Красиво он меня сделал, урод.

— А можно вы драться больше не будете? — Мари скинула с себя перевязи с мечами. — Разбирайте ваши железяки. Ник, а вот это твоя перевязка. А можно я себе один нож возьму? Так, на всякий случай. Металочку…

— Нельзя тебе металку, — Никонори хищно улыбнулся. — Этим ты можешь порезаться. А вот это отдам, раз просишь, — Никонори достал из-за отворота рукава рубашки стилет в ножнах из акульей шкуры. — Держи. Мамочкина игрушка. Она мне подарила на день рождение. На двадцать лет. С пожеланием зарезаться… Если я ей внука не рожу…

— А я ещё и с твоей мамой должна буду познакомиться, — Мари тяжело вздохнула и вытащила лезвие клинка наружу. — Ой, какой красивый клинок. Можно мне его себе оставить? Ник, а можно ещё тебя попросить? Отпусти меня. Я же не леди. И леди уже не буду. Воспитание не то. Дворовое у меня воспитание. Зачем тебе позорится со мной?

— Попросить-то можно, а вот в результате получить…, - Никонори слизнул кровь с разбитых костяшек пальцев на правой руке. — Не получится, Мари. Ты уже моя половинка. Развод можно устроить. Хочешь? Я отвернусь. Ударь меня стилетом.

— Совсем дурак? — Мари боязливо отложила стилет на стол и убрала руки за спину. — Я не смогу тебя убить. Я вообще убивать не могу! И не умею!

— А я умею, — с тоской в голосе отозвался Неприметный. — Я когда твою маму вытаскивал из Ринтии, кровью залил всё приграничье. Три «стаи» Хон Гисса положил. Двадцать одного «волчонка». Молодых, полных сил. А я им ловушки расставил. И они в них попались. И умерли.

— А ты знал мою маму? — глаза Мари наполнились слезами. — Она красивая была? Я не в неё получилась. Я некрасивая.

— Меня вполне устраиваешь, — Никонори задвинул девушку за спину. — А сейчас помолчи. Прими как истину, твой муж — убийца. А твоя мама… Они были красивой парой. Ирэса и Миршель. На балах от них взгляды не отводили. Только твоему деду они не нравились. А после я получил указание от моего шефа. И я потом их вытаскивал из Ринтии. Это было мое первое задание. И я с ним справился.

— И ты начал убивать, — девушка уткнулась лицом в спину уже почти мужа. — И до сих пор не можешь остановиться. Ты зачем с «сияющими» драться полез? Тебе делать больше не чего? Лучше мною займись! Ой, я что-то не то сказала…

— Ты всё правильно сказала, — Ник коварно усмехнулся и перехватил девушку за талию и прижал к себе. — Ты как нашу свадьбу планируешь?

— Вообще-то, никак, — честно призналась Мари. — Я на свадьбу даже не рассчитывала. У нас в квартале на свадьбы столы накрывали. С дешёвым вином. Для соседей. И для невесты наряд всей улицей шили. Белое. Из савана перешитое. А я вообще бесприданница. Мне даже такая свадьба не светила. Меня бы просто отдали… Наверное… кому-то.

— Не пойдет, — Никонори зарылся лицом в волосы невесты. Или уже жены. — Ты — моя. Сколько там вина надо поставить твоим соседям? Десять бочек хватит?

— Им хватит, — Мари попыталась вывернуться из объятий Неприметного. — Отпусти меня. Пожалуйста. И спасибо.

— Умеешь ты обломать, — Никонори поставил девушку на пол. — Красиво у тебя получается. Но свадьба будет. В Столице. Как вариант, можешь меня убить.

— А это даже не вариант, — девушка убрала стилет мужа в кармашек платья. — Не дождешься. Легко отделаться решил. Я тоже. Что дальше со мной будет?

— Я тебя своей маме отдам, — мстительно проворчал Никонори, усаживаясь на пол. — Она у меня такая лапочка. Вся в традициях Герии. Тебя устроит?

— Меня устроит быть рядом с тобой, — девушка села рядом с мужчиной. — А если я тебе не нужна, просто прогони меня. Я уйду.

— На это даже не надейся, — Ник сорвал с себя рубашку. — Доигралась ты, моя девочка. Не надо злить меня…

— А я и не злила, — Мари сжалась в комочек — Я не хотела! Вообще и ни разу!

— Дороги в АД выстланы благими намерениями, — Никонори сделал зловещее выражение лица. — Ну, всё! Что я сейчас с тобой сделаю?

— Поможешь ей одеться, сын, — в распахнутую дверь комнаты вошла леди в дорожном платье. — Хотя лучше я сама ей помогу. Ники, брысь отсюда, я сказала! А вот с тобой, девочка, мы сейчас познакомимся… Тебя, вроде как, Мари зовут? Сын, ты еще здесь? Исчезни с моих глаз, будь добр. Я тобою недовольна. Почему моя невестка неподобающе одета? Ты меня разочаровал, Ники. Вон отсюда!!!! И своих солдатиков забери! «Коты», быстро построились и свалили в тень. Мы с Мари пока чисто по-женски пообщаемся. Так, одежка на ней дерьмовая. Надо бы поменять на более пристойное одеяние… Тунор, мне нужна портняжка. Исполняй. Девочке нужна одежда, и меня оправдания не интересуют. Все, бегом и по кругу. Если кто меня не понял… Я не виновата. Пришибу, и сделаю вид, что так оно и было. Вы все еще здесь? Считаю до трех, два уже было… Ники, к тебе это тоже относится. Исчезни с моих глаз. Хам! Надеть девочке свое кольцо! Большое! А у меня попросить женское не судьба была? Мари, дай руку. Охренеть… Да у неё пальцы тоньше моих! Придется к ювелиру заехать… Колечко на пальчик подогнать.

+*+*+*+

— Ник, так зачем ты с «сияющими» задираешься? — Марк с тоской во взгляде посмотрел на Неприметного. — Оно тебе надо? И каким образом тут откуда не возьмись нарисовалась твоя мама… Ты же замуж только вчера вышел. А она уже здесь.

— Замуж девушки выходят, — Никонори рассмеялся. — А мужчины женятся. Так вот, я не девушка. Так что замуж выйти не смогу. А вот откуда тут моя мама взялась… Самому интересно. Хотя есть предположение. Если Сиятельная решила в Ривенти приехать… И моя мама сюда приехала… Что-то тут затевается.

— А на вопрос про «сияющих» ты так и не ответил, — Марк поморщился. — Ник, тебе драка нужна? На кой грых? Их больше. Они нас сомнут.

— Они со мной драться не будут, — с тоской в голосе заметил Никонори. — Так что даже подраться не получится. Ни разу. Жаль, а так хочется руками и ногами помахать. А вот что тут моя мама делает… Мне самому интересно. Всего сутки прошло. Ну, и кто на меня стучит? Из «сияющих»?

— Ладно, допустим, что это был я, — в комнату вошел Тринор. — Голубя я твоей маме отправил. И дальше что?

— Хочется мне тебя убить, — честно признался Никонори. — Докладывай, где сейчас моя жена? Я по ней соскучился.