И пока они проходят мимо меня по коридору, я замечаю одну странную деталь: почему-то все это время Мирослав не сводил с меня пристального взгляда. Очень пристального. И это меня начинало немножко беспокоить.


Эпизод 13


Эпизод 13


— Анна, — произносит Марк, когда мы оказываемся в той самой комнате с телеком, которую я видела еще снаружи, — помогите, пожалуйста, мне с приготовлением кофе для гостей.


— Я не хочу кофе, — хмыкает Мирослав с дивана. Он сидит, будто у себя дома — закинув руку на спинку и щелкает кнопки на пульте, — что за дичь ты смотришь?


Марк, приподняв брови, смотрит на друга.


— Ты не хочешь, а мы все хотим. Татьяна развлечет тебя беседой, чтобы тебе не было так мучительно ждать нашего возвращения. Верни, пожалуйста, все назад. Что ты делаешь?


— Мне нужен Ютуб, — бормочет Мирослав, не обращая внимания на Танюху, которая с улыбочкой садится рядом с ним. Потом внезапно он поворачивает к нам голову, — что, прости? Вас так долго не будет, что я весь измучаюсь? Вы точно за кофе идете?


— Я еще покажу Анне комнату, где она будет спать, — хмыкает Марк, — пойдем, мой дорогой секретарь-алкоголик, — это он уже говорит, посмотрев на меня.


Я растерянно киваю, хотя, чувство неправильности и дискомфорта не покидает меня. И иду вслед за Марком.


— Птичка! — слышу я голос Мирослава, — осторожнее! Если на кровати в комнате увидишь большого плюшевого зайца— значит, это его комната и он тебя обманывает!


— Пфффф, — вырывается у Марка, — боже, за что ты дал мне такого друга?


Да уж… я едва сдерживаю рвущийся наружу смешок. Шутки-шутками, а теперь, глядя на начальника я все время буду представлять его в обнимку с плюшевым зайцем.


— Так, Анна, — Марк останавливается возле лестницы, которая ведет наверх, — две последние комнаты на втором этаже — для гостей. Выберешь любую. Я потом принесу твои вещи. Пошли.


— Вы не покажете мне их? — растерянно интересуюсь я, когда мы выруливаем на кухню. Марк внезапно останавливается, поворачивается ко мне, прислоняется к кухонной тумбе и смотрит на меня внимательно, сложив руки на груди.


— Не сейчас. Я хотел поговорить о твоем побеге с рабочего места. Анна, ты на испытательном сроке. Я мог бы уволить тебя за прогул… — он изгибает иронично бровь, пока я холодею, представляя последствия моего проступка, — но не стану, — заканчивает он, и я с облегчением выдыхаю, — я, все таки, заинтересован в том, чтобы ты выплатила мне долг. Ну и Кристоф… клюнул на тебя. Вечером он заезжал в офис, — он хмыкает, — видимо, искал тебя. Отмазался, что оставил случайно какие-то документы у меня в кабинете.


Я мрачно сверлю взглядом чайник. Даже не знаю, хорошая это новость или плохая…


— Однако, не думай, что я и дальше буду прощать подобные выходки. Да и вообще… сбежать с работы с другом начальника — так себе поступок, Анна…


Я возмущенно смотрю на него.


— Меня выбило из колеи то, что я должна пойти на свидание с человеком, который женат! Можно было заранее предупредить?


— Ну… ты же не отношения с ним заводить собираешься, — усмехается Марк, — можешь подсобирать доказательства и потом их слить его жене. Отомстишь…


— Не буду, — бурчу я, — это низко.


Марк открывает было рот, чтобы что-то произнести, как внезапно поворачивает голову к двери. Я делаю то же самое. Там стоит Мирослав, и на его лице гуляет какое-то ехидное выражение.


— И что тебе нужно? — интересуется мой начальник.


— У тебя телек горит.


— В смысле? — ошарашенно поднимает брови Марк.


— Ну… я куда-то потыкал и из него пошел дым, — пожимает плечами Мирослав, — прости. Видимо, из-за твоих тупых фильмов он не выдержал…


Марк недоверчиво смотрит на него. Потом идет мимо меня к выходу.


— Тогда помоги Анне сделать кофе, — бросает он напоследок, — если ты сломал телек — я тебя придушу.


Я смотрю недоуменно на Мирослава. Он в ответ смотрит на меня и на лице расплывается улыбка.


— Потыкал куда-то и он загорелся? — спрашиваю я со смешком, глядя, как парень начинает давиться от смеха, — ты серьезно?


— Вот что бывает, когда ты не шаришь в технике, — фыркает Мирослав, прокашливаясь, — я просто выдрал провода и поджег какую-то бумажку для запаха. Кстати, это была не только моя идея. Твоей подруге кто-нибудь говорил, что она на всю голову отбитая?


— Но зачем вы это сделали? — недоуменно смотрю я на него.


— Ммм… — Мирослав делает шаг ко мне, задумчиво глядя под ноги, — твоей Татьяне понравился Марк. Я согласился побыть купидоном и соединить их сердца… оставив на некоторое время наедине. Если быть точным — она сначала подкатила ко мне, но мне пришлось объяснить, что меня больше привлекают пьяные брюнетки в белых строгих костюмах.


— Детский сад…


— Согласен, моя дорогая взрослая и серьезная птичка. Расскажи маленькому мальчику — надеюсь, я не разрушил ненароком ничьи планы своим поступком? Или именно ты хотела остаться с Марком наедине и по-взрослому подкатить?


— Мы пришли просто готовить кофе… — со вздохом сообщаю я, наблюдая как Мирослав приближается ко мне, — ты знаешь, некрасиво подкатывать к своему начальнику в его же доме… мне еще тут обитать пару дней… пока я не найду новое жилье.


— И тебе не страшно оставаться наедине с ним?


— В смысле? — приподнимаю брови я, — не думаю, что твой друг… может повести себя как-то некрасиво по отношению к девушке, которая…


— Я разве не говорил про большого плюшевого зайца? — Мирослав перебивает меня с хитрой и какой-то завлекающей ухмылкой. Еще шаг — и вот он уже стоит возле меня, сложив на груди руки и насмешливо смотрит сверху вниз,  — будь осторожнее, Анна… однажды он достанет из ящика большие розовые уши на ободке… и предложит тебе быть его зайкой. Но ты же не зайка, — мило добавляет он, наблюдая за моим офигевшим лицом, — ты птичка. Еще не поздно отказаться и уехать со мной. Я буду твоим котиком…


— Что за чушь ты мелешь… — едва не заикаясь, произношу я, в ужасе наблюдая за его мимикой, — ты… пьян?


Он внезапно оказывается напротив, поставив руки по бокам от меня на столешницу. Ой. Это еще что за новости?


Я пытаюсь отодвинуться, вжаться в мебель позади меня, но расстояние между нами увеличивается максимум на пару сантиметров. Поэтому я, с замирающим сердцем наблюдаю за Мирославом. Он медленно окидывает меня взглядом, и я напрягаюсь, потому что… так смотрят, оставаясь только наедине в интимной обстановке. Будто оценивая, какую из деталей одежды стоит снять первой, и что же там под ней скрыто.


— Ты не мог бы… — произношу неуверенно я, сглатывая, — отодвинуться?


— Не мог бы, — хмыкает он, нагло разглядывая меня.


— Я буду кричать…


— Я еще даже ничего такого не сделал, чтобы ты кричала, птичка.


— Ты слишком близко…


— Слишком? Нет, — он внезапно прижимает меня своим телом к тумбочке, и у меня вырывается удивленный вздох. Нос улавливает запах то ли одеколона, то ли геля для душа. На мою талию ложится рука, приобнимая, — вот это слишком. И то между нами еще сантиметры одежды. Может, ну её?


— Мне нужно… идти! — я в ужасе пытаюсь отодвинуть парня и кладу руки ему на грудь, толкая. Куда там, стенку проще сдвинуть с места! К своему стыду я отчетливо ощущаю под ладошками очень… крепкие… стальные мышцы груди и пресса. Ого! Он явно занимается чем-то, — Мирослав! Ты что творишь!


— Домогаюсь до тебя, птичка, — внезапно произносит он, а меня будто подбрасывает от неожиданности, — будешь так елозить по моему телу — и одетой отсюда... можешь и не выйти.


— Что?!


Он улыбается как-то хищно, склонив голову чуть набок.


— Повторить? Ты соблазнительная, когда вот так краснеешь. И когда делаешь вот так, — он прищуривается, наблюдая, как я обеспокоенно прикусываю нижнюю губу, и я тут же прекращаю, возмущенно глядя на него, — нет, продолжай, и я выпрыгну из штанов прямо сейчас. Предлагаю сбежать через окошко. Там нас никто не спалит...


— Ты меня пугаешь!


— Пугаю? Я разрешу привязать себя к кровати, чтобы было не так страшно. Будешь не птичкой, а госпожой.


Я закашливаюсь от неожиданности. Надеюсь, он шутит! Или нет? Воображение тут же заботливо подкидывает непристойные картинки. Нет, нет, исчезните! Я не хочу видеть этого полуобнаженного мужика, прикованного наручниками к кровати!


Я шарю по столешнице рукой, в поисках какого-нибудь предмета, которым можно будет отбиться, если все зайдет слишком далеко. Пальцы нащупывают что-то металлическое, и я радостно хватаю предмет и наставляю его на Мирослава. Он насмешливо приподнимает брови.


— Не бойся ложки, бойся вилки, — произносит он, хмыкнув, и опустив взгляд вниз, — один удар — четыре дырки. Я тоже люблю пожестче и всецело поддерживаю твое намеренье сделать мне больно.


— Боже! Я точно сейчас тебя ею ткну, если ты не отойдешь!


Он начинает тихо смеяться, опустив голову, и к своему огромному удивлению я вижу Марка, появившегося в дверях, и наблюдающего за этой картиной… с таким лицом!


Да ешки-поварешки!


— Дааа… — тянет Марк, и Мирослав затыкается, резко отодвигаясь от меня и выпрямляясь, — телек, значит, загорелся? Ты ничего не попутал, нет?


Ответом ему служит смех Мирослава, который, прикрывая лицо рукой, отмахивается, и уходит с кухни. Спустя секунду мы слышим, как тихий смех переходит в ржач, отскакивая от стен коридора и начинает удаляться, затихая.