«Ты когда примерно будешь-то?» — пишу я Мирославу в Ватсапп. Тут я себя чувствую в безопасности. Темнота скроет меня, даже если кто-то захочет тоже пойти в сторону туалета. И еще я прячусь за большой кадкой с фикусом, отвернувшись к стене, чтобы свет от экрана не выдал меня.


В этот момент мою талию обхватывают руки.


Я визжу, и рот тут же зажимает ладонь. Мамочки, неужели этот придурок меня выследил?! Я делаю рывок вперед, но руки вжимают меня в чье-то тело. И…


— Птиииичка, — слышу я знакомый шёпот, и мне хочется тут же зарыдать от облегчения, — я пришел за тобой.


Я хочу сказать «Мирослав, блин!», но у меня получается только мычание. Я чувствую приятный запах одеколона, который витает возле нас в воздухе. И тепло дыхания возле своего уха.


Он отнимает руку от моего рта.


— Как ты прошел в клуб? Тут же друзья Кристофа! — произношу тихо я.


— Божечки, птичка, — я слышу усмешку, — просто приехал и зашел. Занял место у барной стойки, и наблюдал за знакомыми рожами. Ждал, когда вы припретесь. А ты что делаешь тут в темноте, мм?


— Хотела написать тебе…


— Как я вовремя. Я в твоем распоряжении, не виртуальный, а теплый и живой.


Он так и продолжает держать меня в объятиях, произнося все это на ухо.А потом его ладонь внезапно проскальзывает по голой из-за короткой футболки коже живота, и у меня замирает все внутри. Я бы сказала, что не теплый, а вполне себе горячий.


— Слушай, ты до меня домогаешься, что ли? — напряжение возрастает, когда ладонь скользит по моей талии вверх.


— Охренительный вопрос, птичка, — смешок Мирослава я чувствую спиной, — мы почти в полной темноте, нас никто не видит. Я решил не упустить шанс.


— Мы стоим возле туалетов! Опять!


— Черт, — это слово он произносит уже мне в шею. А потом мне становится нехорошо, потому что Мирослав трется об нежную кожу лицом. Или губами. Наверное. И зарывается носом в волосы возле уха. Я слышу протяжный выдох...и его голос, — хотя, чисто технически мы стоим возле какого-то растения в горшке. Ладно. Ты готова сбежать навстречу приключениям, птичка?


Я не могу ответить на этот вопрос! Потому что то, что он делал несколько секунд назад напрочь выбило все мысли из головы, и там теперь поселилась звенящая пустота. И я знаю причину этой пустоты. Просто кровь отлила от мозга и отправилась немного в другое место. Хотя Мирослав не сделал еще ничего такого… Просто. Блин. Потерся. Об шейку!


Етить-колотитьская сила, это не мужик, а инкуб!


— Пти-ичка…прием…


Я хочу что-то сказать, и снова забываю что. Мирослав уже не удерживает меня, и к поглаживаниям присоединяется вторая рука. Потом меня разворачивают и прижимают мягко к стене. Я вижу, как он склоняется ко мне и на губах играет при этом какая-то порочная улыбочка.


— Анна, — он проводит тыльной стороной руки по моим волосам, пропуская пряди через пальцы. И продолжает со смешком, — молчание, между прочим — знак согласия. На всё.


И вдруг он собирает волосы на затылке в кулак и притягивает меня к себе. И проводит языком по моим губам, а затем этот язык оказывается у меня во рту. Я чувствую вкус какого-то сладкого ликера, или коктейля, и…. о боже, я сейчас прямо тут концы отдам! Или просто отдамся.


У меня против воли вырывается легкий стон, потому что Мирослав начинает целовать не с таким напором, как в прошлый раз, а медленно, со вкусом, и так, что по моему позвоночнику поднимается волна жара. За такие поцелуи нужно давать пожизненное. Или ставить печать на лоб, что этот человек особо опасен!


Клянусь, между нами будто пробегает искра…точнее, тысяча искр, потому что меня уж точно охватывает какое-то безумие и отшибает последние мозги, и мы обвиваем друг друга руками. Он прижимает меня, обхватив за талию, я обхватываю ладонями его лицо и зарываюсь пальцами в волосы, и мы продолжаем еще увлеченнее изучать друг друга языками.


Не знала, что между людьми может быть такое притяжение! Я чувствую,как он слегка прикусывает мне губу. Начинаем переходить к чему-то пожестче? Ну-ну. Посмотрим, как тебе понравится это... И в ответ провожу ноготками по шее. Пальцы Мирослава на талии впиваются в кожу, сжимаясь. Я судорожно выдыхаю и провожу ногтями ему по спине, вжимая в себя  еще сильнее и прочерчивая полосы.


Он внезапно резко прерывает поцелуй.


— Птичка, ты сумасшедшая? — шепчет Мирослав мне со смешком , — Либо мы сваливаем сейчас, либо пеняй на себя и не жалуйся потом, что у нас были не только поцелуи, но и секс возле туалетов.


О Господи! Я моргаю, пытаясь вернуть мозги на место. Руки потряхивает. Я по-прежнему продолжаю обнимать Мирослава, чувствуя каждую напряженную мышцу, а он – меня. И в ужасе смотрю на него, понимая, что, блин, опять…


— С-св… тьфу! Сваливаем, — произношу я, чуть заикаясь. Охренеть! Больше никаких встреч в темных уголках!


— Руку давай, —  я слышу хмык, — и не теряй туфельки по дороге. Обещаю, моя карета не превратится в тыкву и после двенадцати.


Он сам хватает меня за запястье и тащит за собой через темноту, к выходу. Я бегу следом, а в голове вертится только «мать-перемать-перемать!». Еще разок — и я точно подсяду на вот эти наши внезапные облизывания друг друга. Спасите меня кто-нибудь! Потому что сама себя я уж точно не могу спасти.


Эпизод 21.2


Эпизод 21.2


Сумасшедшая! Точно сумасшедшая!


Мы беспрепятственно выбираемся из караоке-бара. В легкие врывается свежий воздух, и немного охлаждает разгоряченную кожу, и мое лицо, которое сейчас пылает, наверное, краснотой.


— Где ты припарковался? — лепечу я, стараясь не смотреть на Мирослава.


— Во дворах. Куда поедем, птичка?


Я было задумываюсь над вопросом, как позади нас раздается голос… мать его, Андрея!


— Аня! — он звучит до ужаса довольным и издевательским, — меняешь парней, как перчатки?


Я чувствую, как мои пальцы панически сжимаются на ладони Мирослава. Боже, это мое наказание за недостойное поведение и обжимания возле туалетов? Только не он, только не сейчас… еще позора я не выдержу, а этот легко меня опозорит и перед Мирославом.


Мирослав тормозит и недоуменно оборачивается на голос. И приподнимает бровь.


— Твой знакомый? — интересуется он у меня.


Я мотаю головой. Может, не поворачиваться и этот идиот подумает, что обознался?


— Ань, не притворяйся!  Так ты заберешь у меня  свое платье или нет?


Придурок! Нет, это проигнорировать не удастся. Если я сейчас сбегу — это вызовет еще больше вопросов у Мирослава. Я яростно оборачиваюсь, уверенная, что у меня глаза от злости сверкают. Андрей стоит недалеко от входа, подпирая спиной стену и затягиваясь сигаретой. Как же он невовремя вышел покурить!


— Пошел. На. Хрен! — медленно, выделяя каждое слово произношу я, — поиздеваться решил? Я уже сказала — семь лет прошло, можешь сжечь или сдать в секонд-хенд! Хоть денег немного заработаешь!


Я слышу смешок Мирослава. И боюсь посмотреть на него, чтобы не увидеть такое же выражение лица, как было у Кристофа.


Андрей с тупой ухмылкой приближается к нам. Потом протягивает руку Мирославу в приветствии.


— Андрей. Приятно познакомиться. Бывший Анны, — он хрюкает от смеха, видимо, довольный тем, что подвернулась такая восхитительная возможность насолить мне, и окидывает взглядом парня, задержавшись на браслете, — рад, что ее мечты исполнились, и она нашла себе обеспеченного человека.


Уро-од…


Мне хочется обреченно закрыть лицо руками.


— Угу, — слышу я голос Мирослава и в нем проскальзывают ехидные нотки. Рука, Андрея так и остается протянутой без ответа, потому что Мирослав начисто игнорирует этот жест, — познакомились. Мирослав. Настоящий Анны. Рад, что я обеспеченный человек и мне не придется семь лет хранить платье, и доебываться потом до нее на улице. Еще что-то сказать хочешь?


Я в шоке поворачиваю голову и воззряюсь на него. На лице Мирослава гуляет жестокая улыбка и какое-то странное предвкушение. Ушам своим не верю! Он смог победить в словесном баттле этого урода? И заступается за меня?!


Кажется, до Андрея тоже доходит, что издевается не он, а  издеваются над ним. С лица слетает самоуверенность, а челюсти сжимаются. Он хмыкает.


— Да не заводись раньше времени. Я просто поздравил. Жаль было видеть, как она перебирает парней в поисках того само…


Я в возмущении открываю рот, а этот урод не успевает договорить. Мирослав делает быстрое движение рукой, и Андрей внезапно падает на колени, хватаясь за лицо. Кажется, я слышу при этом какой-то хруст…


Из-под пальцев бывшего начинает капать кровь.


— Ммм… — задумчиво произносит Мирослав, наблюдая за тем, как он в шоке вращает глазами, что-то мыча, — прости, рука дернулась. От радости осознания, что я стал таким исключительным и «тем самым». Ладно, пошли, — это он уже говорит мне, разворачиваясь и утягивая за собой.


Я в полном шоке иду за ним. Эээ, вот это нифига себе…


Вот тебе и различие между «джентельменом» Кристофом, и «хамом» Мирославом.


— Ты ничего не хочешь спросить? — осторожно интересуюсь я, когда мы заворачиваем во дворы.


Он косится в мою сторону с ухмылкой на губах.


— А надо? Я уже предполагаю типичную историю «я его бросила, а он обиделся и мстит».