Ладонь начальника неожиданно ложится мне на талию, и он прижимает меня к себе. Я растерянно выдыхаю. На губах появляется улыбка, от которой я замираю, не в силах даже отодвинуться. Смертельно опасная для женских сердечек, и сейчас предназначенная только мне.


— Не пугайся, — произносит он, хотя, именно этим я сейчас и занимаюсь, — но Мирослав решил побыть слишком настойчивым. А я знаю, чем обычно заканчиваются его настойчивые ухаживания. Поэтому... — он на секунду делает паузу, окинув меня взглядом, — я, пожалуй, тоже включусь в вашу игру. Потому что и мне ты очень симпатична... — он усмехается, склонившись ко мне будто для поцелуя, и ехидно добавляет по слогам:


— Ан-на.


Эпизод 24


Скачано с сайта


Это кажется каким-то сюрреализмом. Мир сошел с ума!


— Марк Яковлевич, — осторожно произношу я, прикидывая, куда мне можно начать бежать, — вы же мой... начальник. И вообще... мне нужно ходить на свидания с Кристофом. Вы сами приказали!


Марк задумчиво поднимает глаза к потолку.


— Приказал? Просто предложил. В обмен на то, что забуду твой долг.


— Вот поэтому... — осторожно начинаю я, — ваши ухаживания будут выглядеть странно...


— Тогда забей на Кристофа, — произносит он просто.


— Но долг...


— Считай, что его у тебя нет, — он как-то странно усмехается, — давай так: ты выбираешь меня, и я делаю вид, что не разбил машину.


Я чувствую, как у меня округляются глаза. Охренеть! Сдохнуть можно от такого прекрасного предложения! Да за кого он меня принимает?!


Я отталкиваю его руками, и выворачиваюсь из обьятий.


— Да как вы... — ярость заполняет меня настолько, что я даже не могу закончить фразу. Воздуха не хватает!


Марк приподнимает брови.


— Что не так, Анна?


— В смысле — что не так?! Вы понимаете, что предлагаете мне?! — я, кажется, начинаю кричать, и люди оборачиваются на нас.


Начальник, кажется, остается абсолютно спокоен.


— Вполне понимаю. Сама сказала про долг. Я предложил неплохой обмен, — он усмехается, — не кричи. На нас люди смотрят.


— Пошел. Ты. Нахрен! — медленно выплевываю я. Потом разворачиваюсь и иду сквозь толпу к выходу. Даже не оглянувшись.


Меня начинают душить слезы. Я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не зарыдать. Дура Танюха со своими советами! Вот тебе и богатенькие мужики, и “это твой шанс завести знакомства и пробраться в тусовку!”. Да горела бы в аду эта тупая тусовка! Как так можно было?! Как язык повернулся сказать такое мне? Разве я сделала что-то плохое, или вешалась на шею к Марку?


 А Мирослав? Да тоже тот еще... говнюк. Расслабилась, сидя в баре с ним, поверила, что он, вроде, неплохой человек и с ним весело? А с чего все началось забыла? С его идиотского и оскорбительного предложения! Боже, ну я и дура без капли самоуважения! Повелась на симпатичную внешность и харизму. Понятно, что если они с Марком друзья — то и характерами похожи!


И стоит мне вынырнуть за дверь бара в вечерние сумерки, как на голову мне обрушивается ливень.


***


Ооо…


Я мрачно смотрю на серую пелену дождя, которая шумит так, что я почти не слышу шоссе рядом. Прекрасное завершение прекрасного дня.


Рядом нет ни одного такси. Телефон сел. Я оглядываюсь в поиске остановки, и, не находя ее, уныло бреду по улице. С волос на лицо стекает вода, и я то и дело вытираю ее ладонью. Футболка липнет к телу. Джинсы вмиг становятся самой мерзкой деталью одежды, из-за того, что грубая ткань намокает и неприятно трется об  кожу. Наверное, я сейчас прямо-таки красавица. С потекшим лицом. С утра на него щедро наложили краски…


Блин, да где тут остановка?


Может, зайти в какое-нибудь кафе и отсидеться? Да ну, с меня потоками льется вода. Выгонят, даже не обслужив.


Алкоголь начинает стремительно испаряться из моей крови, стоит только ветерку подуть на мокрую кожу. Я покрываюсь мурашками. Вроде бы лето, но какого черта дождь не теплый?


Водители, проезжающие мимо по шоссе, немного недоуменно провожают меня взглядами. Кто-то даже сигналит. Но подвезти не предлагают. Ну да, кому охота мочить машину ради пары минут рыцарства…


Да и куда теперь меня подвозить? Еще раз увидеть это наглое и самодовольное лицо Марка, приехав к нему домой за вещами? Самые важные документы у меня в сумочке. Заявление на увольнение вышлю почтой!


Я издаю смешок. Все-таки, может, десять предыдущих секретарей не просто так уволились? Мудак!


Все они... одинаковые, эти мажоры.


Внезапно меня хватают сзади за шкирку.


Мой визг, кажется, слышит весь район. Я подпрыгиваю, рвусь вперед, и…


— Птичка, ты долбанутая?


О Боже!


Меня разворачивают. Я ошалело смотрю на Мирослава. Он такой же абсолютно мокрый, и белая футболка кажется почти прозрачной, из-за чего я могу рассмотреть все его татуировки. Одна на груди, одна на руке, и, кажется, на боку.


— Иди нафиг, — отвечаю я. И обхожу Мирослава, направляясь дальше.


— Птичка! Ты расстроилась из-за того, что Марк приперся?


Он хватает меня за руку, пытаясь остановить. Я со злостью выдираю ее.


— Отвали! Я не хочу иметь никаких дел с вами двумя! И… — я яростно дергаю сумку вперед и начинаю в ней рыться. Пальцы нащупывают заначку, которую я откладывала на «черный день». Я достаю деньги и швыряю их в Мирослава, вкладывая в этот жесть всю свою злость, — забирай! Это за шмотки! И за потраченное время! Я расплатилась с тобой?! Марку можешь сказать, что увольняюсь и выплачу долг другими способами!


Зеленые и розовые бумажки разлетаются во все стороны. Мирослав стоит, исмотрит на меня так, будто я в полном неадеквате. Немного шокированно.


— Пока, — мрачно говорю я, и разворачиваюсь, чтобы уйти.


— Стоять! — рявкает Мирослав. А потом резко разворачивает меня к себе. Снова. Я, не сдержавшись, поднимаю руку и залепляю ему по щам.


— Я же сказала! Отпусти!


Мне вообще не стыдно. Никогда не раздавала пощечины, но сейчас меня просто до жуткой обиды выбесили. А так хоть отлегло на душе. Я вижу, как на щеке Мирослава розовеют следы от моих пальцев. Он несколько секунд смотрит в сторону, сжав челюсти, а потом переводит взгляд на меня и тихо интересуется:


— Успокоилась? Теперь не вопи, а расскажи, что за херня у тебя случилась.


Я выдыхаю, чтобы не ляпнуть еще что-нибудь злое.


— Твой дорогой друг Марк предложил мне выбрать его в обмен на уплату долга, — зло говорю я.


— Кого выбрать? — приподнимает бровь парень.


— Его! Марка!


— Я нихрена не понял, птичка… вместо кого?


— Вместо тебя!


Мирослав секунду смотрит на меня. А потом запрокидывает голову и начинает ржать.


Я чувствую, как слезы снова льются из глаз. Самое время поржать надо мной, конечно! И сажусь устало на корточки, начиная рыдать.


— Птич… да еперный театр, — кажется, парень пытается побороть смех. А потом Мирослав старается поднять меня, подхватывая под руки, —ты что, плачешь? Да встань ты наконец, а!


— Иди в жопу, — всхлипываю я, упираясь.


— Ты офигела, да?


Ему, наконец, удается подхватить меня и рывком поставить на ноги. После чего он притягивает меня в объятия и успокаивающе гладит ладонью по спине. Впрочем, прижимает меня он, похоже, чтобы я просто снова не сбежала. Слишком крепкая хватка.


— Птичка, хочешь скажу секрет? — шепчет он мне на ухо, а я мотаю головой, заливая слезами его и без того мокрую футболку, и размазывая по ней остатки туши, — нет? Я все равно скажу. Марк был вхлам пьян. После встречи с дорогими родственничками. А когда он пьян… он становится немножко придурочным.


— Да мне-то что…


— Согласен, его предложение звучало так себе. Но наутро он будет сильно раскаиваться в этом.


— Я все равно не вернусь…ни на работу, ни к нему домой!


Мирослав хмыкает.


— Я промолчу. Иначе ляпну что-нибудь, а ты на меня смертельно обидишься. Слушай, птичка, воспаление легких — фиговая штука. Я болел. Мы стоим под холодным дождиком. У тебя есть к кому поехать?


— Не знаю… телефон сел и я не могу никому позвонить, — я утираю рукой слезы. И дождь,струйками стекающий по лицу.


— Доедем до меня, зарядишь телефон, — Мирослав пожимает плечами.


— Ни за что!


— Птичка, — Мирослав отстраняет меня за плечи,— теперь моя очередь сказать«иди в жопу». Будешь шляться по улице, как бомж, чтобы потом заболеть? Хрен тебе. Либо идешь ножками, либо я тебя закидываю на плечо и кладу в багажник такси.


Я поджимаю губы. В своем репертуаре, ага.


Ладно. Фиг с ним. Будет домогаться —развернусь просто и уйду. Не будет же он удерживать меня насильно? Хотя, кто его знает... но ведь и впрямь становится дико холодно...


—Пошли, — вздыхаю я. Мирослав закатывает глаза, пробормотав что-то вроде “свершилось, господи”, и берет меня за руку, направляясь в сторону дороги. Я упираюсь ногами в асфальт, — эй! Погоди-ка! А деньги?


Он недоуменно поворачивает ко мне лицо.


— Что деньги?


— На асфальте!  Которые я в тебя кинула! Подними и верни мне, если не нужны!