Да и чтобы поднять плед, нужно перестать на нем топтаться...


Поэтому я шагаю вперед.


— Птичка, там...


Моя нога внезапно уезжает, и я плашмя лечу вперед носом. В последний момент меня успевает подхватить Мирослав, и я снова, в который раз уже за день оказываюсь в его объятиях.


—… мокро, — заканчивает он, когда мы встречаемся взглядами.


Эпизод 26


Матерные слова вертятся на моем языке, но я молчу. Воображение подкидывает идиотскую шутку, в духе “мокро сейчас будет не только на полу, хахаха!”.


Почему-то я начинаю верить, что высшее провиденье сталкивает нас друг с другом. Так глупо навернуться в объятия парня, будучи в одной футболке и трусах, и зная, что между вами целый фонтан искр иногда проскакивает... в общем, умудриться надо.


Взгляд Мирослава медленно скользит по мне. Сверху вниз, и снова вверх.


— Птичка, интересный маневр. Телесное бельишко тоже ничего так. Я даже на секунду подумал, что твоя крепость решила пасть и ты вышла без всего…


— И поэтому просила плед?! — я осторожно отстраняю парня, выпрямляюсь, — я случайно поскользнулась. Абсолютно.


— Поскользнись так еще раз, м? Ты очень удачно упала в мои руки. Я буду не против, если ты внезапно упадешь на меня в спальне, — Мирослав усмехается, сложив руки на груди, — но если ты очень горячая птичка, можешь упасть на меня и тут. Или на кухне.


Я окидываю его взглядом. Блин. Почему он такой, а? Никогда не думала, что настолько прямолинейные подкаты смогут разыграть мое воображение. Из-за этого слишком часто мелькает крамольная мысль плюнуть на все приличия.


— Я… позвонить, — произношу быстро я и пытаюсь проскользнуть мимо него на кухню, где заряжается телефон.


Парень внезапно хватает меня за руку и разворачивает к себе. Я едва не сталкиваюсь с ним носами и тихо ойкаю.


— Одно твое слово, птичка, — произносит он тихо, наклонившись ко мне, а потом я чувствую, как он накидывает мне толстовку на бедра и завязывает рукава спереди, на талии, — или намек… и я сделаю все, что ты захочешь. У тебя будет в распоряжении весь вечер, ночь и я.


— И ты? — растерянно произношу я, нервно сглотнув. Демон-соблазнитель, блин!


— Ага, — ладони ложатся мне на талию, и пальцы чуть сжимаются, — поцелуи были достаточно огненными, не так ли? Почему бы и не попробовать все остальное? Вполне возможно, что мы идеальное сочетание.


— Ну уж нет, — я пытаюсь отодвинуться, но он удерживает меня на месте, — я не проиграю тебе спор.


Мирослав поднимает глаза к потолку.


— Анна, мы поспорили на то, что ты в меня втрескаешься. Чисто теоретически, я могу оказаться настолько ужасен в постели… что ты выиграешь.


Я подавляю смешок. Однако, интересный заход!


— Предлагаешь проверить?


Он возвращается взглядом ко мне. Я смотрю в темные глаза, обрамленные чернющими ресницами, и на хитрую усмешку, едва тронувшую его губы.


— Предлагаю.


Невообразимо. Потому что я стою и всерьез раздумываю над его предложением. Наглым, причем. Меня еще откровенно пожирает интерес — а какой я увижу реакцию, если скажу «да»? Удивление? Больше ничего в голову не приходит. И что он скажет? «пойдем-ка в ту комнатку»? Это будет фиговое начало. Как вообще люди доходят до секса на одну ночь? Просто врываются в квартиру, начиная с порога раздевать и обсасывать друг друга?


Вообще не понимаю, как они преодолевают смущение.  Поэтому я неуверенно усмехаюсь.


— И… прости, как это будет выглядеть?


— Что конкретно? — темная бровь вопросительно изгибается, — наши голые тела друг на друге? Охренительно.


Я прикрываю на секунду глаза.


— Ты издеваешься?


— Немножко, — слышу я смешок, и ладони начинают перемещаться с талии вверх, — упс. А где лифчик?


— В сушке! — сквозь зубы цежу я, — Мирослав! Я еще даже не ответила положительно!


Он с усмешкой притягивает меня к себе. Я чувствую, как наши тела разделяет только ткань одежды. И все. Спасительных миллиметров ткани бюстгалтера действительно больше нет. Боже, насколько же действительно была нужной эта преграда!


— Ты заинтересовалась, я показываю, — произносит он мне на ухо, — или мне начать сильно издалека?


— Было бы неплохо, — я пытаюсь увернуться от его дыхания, которое щекочет мне шею, отчего по позвоночнику бегают мурашки.


— Насколько сильно издалека? С караоке-бара, где мы встретились в темноте? Когда я думал, что еще минутка такого поцелуя, или еще раз ты вонзишь в меня когти — и я прижму тебя к стенке, стяну с тебя джинсы и хрен бы со случайными прохожими, да?


Он внезапно разворачивает меня и впечатывает в стену позади. И прижимает к ней. Ой.


— Хорошее начало, — констатирует Мирослав, и закидывает мою ногу к себе на бедро, — мне идея нравится. Тем более, на тебе сейчас нет джинс. Удобно,— и он дарит мне такую ухмылку, что я понимаю — кажется, у нас разные понятия об «издалека»!


Я запрокидываю голову и открываю рот, чтобы сказать об этом, как меня затыкают поцелуем. Безжалостно. Наши языки встречаются, и я чувствую привкус алкоголя и дождя.  Сейчас, похоже, мне припомнят все эти моменты внезапных встреч ртом в людных местах…


Поцелуй чертовски горячий и напористый.  Я пытаюсь ответить, подавшись вперед, а Мирослав пресекает эту попытку, вжав собой в стену так, что мне кажется, что еще немного — и он меня раздавит.


— Нихрена, птичка, — чуть хрипло шепчет он, прерываясь и с нажимом проводит по моему бедру пальцами, — сегодня доминирую я. Даже не пытайся… — и он прикусывает мою губу, отчего у меня вырывается стон.


— О да, Анна. Я хочу это услышать еще раз.


Руки проникают под футболку и проскальзывают по животу. А потом добираются до груди.  Ладони накрывают ее и легонько сжимают.


Я чувствую первый укол смущения, и неправильности ситуации. Это уже не просто поцелуй... меня разрывают двоякие чувства. С одной стороны, это уже откровенное горячее прикосновение, приятное, между прочим... и с другой — то, что мы переходим какую-то черту.


Я перехватываю его руки за запястья. И встречаюсь с взглядом темных глаз. В них сейчас пылает огонь. Мирослав внимательно смотрит на меня.


— Птичка, — произносит он тихо, — мне прекратить?


Ммм... черт.


— А если я попрошу — ты прекратишь? — интересуюсь я неуверенно.


Он усмехается и дотрагивается кончиком носа до моего.


— А я похож на человека, который добивается своего насилием? — выдыхает он мне в рот, — прекращу в ту же секунду. И даже не обижусь, — ладони перемещаются под моей футболкой, поглаживая спину, — птичка, ты мне просто нравишься, и я думаю не головой, а тем, что у меня в штанах. Не знаю, насколько этот факт оскорбителен для тебя, — он прикасается легким поцелуем к уголку моих губ, — учитывая твоих родителей-священников... — и я чувствую смешок, — но я просто не упускаю шанс побыть твоим личным змеем-искусителем. И попасть в твой личный список грехов, — поцелуи начинают спускаться ниже, — попадешь вместе со мной в ад и будем там предаваться разврату вечность.


Да чтоб тебя...


Я запрокидываю голову, закрыв глаза. Черт. Роль змея-искусителя он отыгрывает на “Оскар”. Наверное, он прав. Может быть, мы действительно идеальное сочетание. Чтобы я когда-нибудь ощущала, как закипает кровь от прикосновений? Впервые. Он будто чувствует, что со мной нужно делать.


— Птичка уже готова? — насмешливо интересуется Мирослав. Я усмехаюсь в ответ.


— Это ты, похоже, уже готов, — сообщаю я. Потому что он удерживает меня, вжимая бедрами в стену, и я явно ощущаю, что кое-кому в джинсах стало тесно. Стоит мне сосредоточиться на секунду на этом ощущении, как и у меня внизу живота все сжимается.


— Удивительно. Ещё с того момента, как я поймал тебя в одной футболке, Анна, —  Руки нагло скользят по обнаженной коже, изучая мое тело, — у меня есть идея получше, птичка… и поудобнее. Доя того, чтобы ты умоляла меня оказаться в тебе.


О господи. Этот шепот с грязными намеками отправляет пинком меня в бездну самых скрытых желаний. И пока я наслаждаюсь ощущениями, то абсолютно упускаю момент, когда вдруг под моей спиной оказывается достаточно мягкое покрытие. И я уже принимаю горизонтальное положение. Кажется, мы переместились из коридора в другую комнату.


— Птичка, —усмехается Мирослав, встречая мой взгляд, —расслабься. Помнишь, я говорил об обнаженных друг на друге телах?


Он освобождает меня от футболки, оставив в одном нижнем белье. А потом снимает футболку с себя.


Я думаю, что этот рельеф мышц будет сниться мне до самой смерти. И их плавное, завораживающее движение под контрастными татуировками, которые добавляют какую-то агрессивную сексуальность этому телу.


А потом я ощущаю, как мы соприкасаемся обнаженной кожей, и все мысли вылетают из головы. Я чувствую каждый наш вздох. Мирослав начинает целовать меня, медленно и со вкусом. Я провожу ладонями по гладкой коже спины, сминая ее под пальцами и чуть вонзая коготки. И чувствую нервный выдох.


— Ты из меня выбиваешь остатки самообладания, — хмыкает парень мне в рот. Его пальцы цепляют резинку моего нижнего белья и стягивают его вниз, — не пойдет.


Я чувствую прикосновение внизу, и выгибаюсь от неожиданно горячего желания, которое скручивает мое тело.