Внезапно я слышу вибрацию. И поворачиваю голову. Мирослав тоже. По постели ползет мой телефон, а на экране светится ярко “Мама и Папа”. Точнее, из-за трещин там только “Ама и Па”, но я догадываюсь и по этим буквам, кто мне звонит.


Оооооо, так вот к чему был этот сон!


— Погоди, — произношу я, и ловлю телефон. А потом принимаю вызов.


— Да?


— Благослови тебя Господь, доченька! — раздается в трубке голос мамы, — я звонила тебе всю ночь, а ты не отвечала! Где ты и как ты?!


Ой. Должно случиться что-то страшное, чтобы они звонили мне аж ночью.


— Я... дома, — неуверенно отвечаю я, — со мной все нормально.


— У кого дома?


— В смысле?! У себя!


Мирослав несколько секунд слушает мои ответы с задумчивым лицом. А потом усмехается и я внезапно чувствую прикосновение губ на коже возле ключицы. О Боже, я убью этого развратника!


— У себя? — голос мамы сочится подозрительностью, а я, тем временем, пытаюсь оттолкнуть голову Мирослава. И слышу смешок, а он начинает опускаться вниз, — я вчера звонила твоей... так сказать, подруге Татьяне, и она поведала мне, что тебя выгнали со съемного жилья.


Блин! Поцелуи, тем временем, доходят до груди. И в тот момент, пока мама в трубке рассуждает о моральных качествах Танюхи, я внезапно ощущаю еще и влажное прикосновение языка. И едва ли не закатываю глаза от нахлынувших чувств.


Я сейчас его точно придушу.


— ...поэтому, доченька, мы бы очень хотели познакомиться с твоим избранником. Мы, конечно, закроем глаза на то, что ночевать у кого-то, не будучи венчанными, это, как бы, нехорошо...


— Прекрати! — в панике шепчу я, отняв телефон от уха, и пытаюсь скинуть с себя Мирослава вообще. Он в ответ на мои телодвижения закатывает демонстративно глаза и что-то произносит одними губами. Кажется, “О да, птичка”, если я не разучилась читать по губам.


— Аня? Аня! — слышу я мамин голос в динамике и прижимаю телефон снова к уху, — ты меня услышала вообще?


— Да! — нервно отвечаю я. Мирослав, вздохнув, кладет голову мне на грудь. И закрывает глаза.


— Тогда ждем тебя сегодня. Пока, доченька, и с Богом.


Я сбрасываю вызов.


— Птичка, — слышу я веселый голос Мирослава, — твои родители действительно настолько верующие?


— Ты что, подслушивал? — воззряюсь я на этого наглеца, лежащего, как ни в чем ни бывало, на моей груди.


— Все и так слышно было.


— Еще какие верующие, — отвечаю я, — не мог бы ты...ммм... слезть с меня?


— А как же продолжение? — усмехается парень.


— Мне нужно ехать!


Я, наконец, сбрасываю с себя это наглое и бесцеремонное тело. Потом хватаю подушку и, закрываясь ей, сползаю с кровати, собирая разбросанные шмотки на полу. И слышу протяжный вздох, не рискуя поднять глаза.


Он там, все-таки, полностью голый.


— Птичка, ты обломщица. Ладно, поехали... так и быть.


— Куда? — в ужасе спрашиваю я, подхватывая с пола нижнее белье, — в смысле — “поехали”?


— Я тебя отвезу.


— К моим родителям? Только отвезешь?


— Неа, — слышу я смешок, — они же тебя просили припереть того, с кем ты ночевала? Я хочу посмотреть на это представление. Поэтому я еду с тобой.


Ооооооо, неееееееет!


— Не смей, — вырывается у меня, — это будет полный позор. Для меня. И конец.


— Иди и одевайся, птичка. Позорно будет тебе, когда ты приедешь, и потупив в пол глазки сообщишь, что приехала одна. Тебя они ставили в детстве на горох коленями?


Мне хочется обреченно закрыть лицо руками. Что я и делаю.


— Нет, — мой голос звучит глухо, — не ставили, но... неважно.


— Тогда тебе точно не стоит ехать одной. Иначе это случится в первый раз. Иди и одевайся, Анна.


Я, не разворачиваясь, и не поднимая взгляда, бочком начинаю пятиться к двери под тихий смех парня.


Нет, я должна отмазаться как-нибудь от него! Если он приедет к моим родителям — это точно будет цирк! И со мной не то, что перестанут общаться, при встрече у виска крутить будут!


Эпизод 28


Эпизод 28


— Птичка, блин!


Отмазаться не удалось. В общем, обычные слова на Мирослава не подействовали, как и необычные, вроде “стоит только тебе переступить порог — и первый вопрос будет о свадьбе!”.


Поэтому я попыталась потихоньку смыться.


Не хватало мне еще больше метаний.


Последнее, что я вижу, перед тем, как двери лифта смыкаются и он уезжает вниз — Мирослав стоит на пороге, сложив руки на груди и ухмыляется. Будто не я его обхитрила, а он меня. Но я об этом просто не знаю.


Наверное, так оно и есть. Потому что стоит только мне спуститься вниз, выдохнуть с облегчением и радостно припустить к выходу из дома, как меня внезапно тормозит охрана.


— Простите, но нас попросили вас задержать .


— Что? — изумленно поднимаю я глаза на дяденьку в форме. Он вежливо улыбается. Очень вежливо.


— Еще раз простите. Это просьба одного из жильцов. Сейчас он спустится.


Ах ты...


— Это незаконно! — пищу я, пытаясь обойти шкафоподобного дядьку. Он уверенно преграждает мне дорогу снова. Молча, — выпустите меня!


— Простите. Если у вас возник конфликт, то, конечно, мы сразу же вызовем полицию. Мы ни в коем случае не нарушим закон.


Офигеть! Я убью Мирослава!


В этот момент я слышу, как разъезжаются двери лифта и закрываю глаза, сжав кулаки. Таааак, спокойнее, Анна.


— Спасибо, — слышу я насмешливый голос, — Анна, не стоило так спешить. Я еще не успел одеться.


Еще спокойнее... держи себя в руках, или если ты сейчас изобьешь одного из жильцов на глазах у охранников — они точно вызовут кого-нибудь.


— Простите, нам стоит набрать номер полиции? — интересуется охранник.


— Нет. Все в порядке. Просто Анна кое-что забыла.


— Тебя, да? — ехидно произношу я.


— Именно, птичка, — рука Мирослава ложится мне на плечо, — настоящие герои никогда не сражаются в одиночку. И идут, кстати, в обход, поэтому вызываем такси и едем до моего коня, которого мы вчера вероломно бросили где-то в заднице мира.


И он таким образом тащит меня к выходу. Я слышу, как снова открываются двери лифта, и веселые женские голоса, а потом Мирослав толкает дверь на улицу, я зажмуриваюсь от яркого утреннего света, и...


Едва не сбивает с ног человека. Я вижу, как некто быстро отстраняется, прикрыв лицо рукой.


— Прости, — коротко произносит Мирослав, а потом человек убирает руку.


Земля начинает уходить из-под моих ног.


А брови человека, который оказался ни кем иным, как моим начальником, взлетают вверх. Он с удивлением смотрит на меня. Потом на руку Мирослава, по-хозяйски закинутую на мое плечо. А потом и на самого Мирослава, который спешно убирает руку.


— Ну...— усмехается Марк, — прощаю. С добрым утром, типа?


Застрелиться...


— Ага, с добрым, — хмыкает Мирослав, — ты что тут делаешь?


— К тебе заехал, — спокойно отвечает начальник, переводя на меня взгляд. Мне хочется провалиться сквозь землю. Это желание как никогда сильно.


— Позвонить не судьба?


— У тебя телефон недоступен.


— Значит, я занят.


— Это понятно уже, — в голосе Марка, кажется, мелькают ироничные нотки.


Боже, пусть на меня упадет во-оон то дерево! Или на Марка. Лучше на него и Мирослава, чтобы у них внезапно возникла амнезия.  Они все забудут и мы начнем с чистого листа! Никаких больше пари на секс, никаких больше нажираний в баре!


Не знаю, есть ли на небе Бог, но кто-то меня явно решил наказать за эти мысли. Потому что неожиданно дверь подъезда пиликает и открывается. Я не успеваю среагировать и она со всей силы бьет мне по спине, а я лечу вперед носом.


— Птичка!


— Ой...


Меня ловит Марк, который стоял прямо передо мной. Точнее, я падаю прямо в его объятия.


— Простите! — слышу я испуганный женский голос, — я не...хотела...


Голос как-то изумленно замолкает. Марк ставит меня на ноги и я оборачиваюсь.


Ох...охххре... ох, вот это и ситуация!


На нас, ошалело моргая, смотрит сама Ярославна. Секретарь с ресепшена.


***


— Марк Яковлевич, — удивленно произносит она, — добрый день...


И переводит взгляд на Мирослава.


— Ой, Мирослав...


Может быть, я и идиотка, но все мои женские радары просто пищат и сходят с ума в этот момент от просто очевидной мысли, посетившей меня, стоило только мне услышать тон голоса Ярославны.


Он — объект номер один в ее списке. Желанный и обожаемый.


Не знаю уж, когда он стал им, но ее щенячье выражение глаз говорит само за себя.


И этот объект сейчас предстал ей в неоднозначной ситуации. Поддерживая меня под локоток и отводя в сторону от двери.


Блин, что она делает ТУТ?


— Мы знакомы? — несколько холодно интересуется парень.


Взгляд Ярославны скользит по мне. Голову на отсечение даю — она бы вцепилась мне в волосы и повозила лицом по асфальту, не будь рядом этих двоих. Слишком красноречиво ее выражение лица. И сжатые челюсти.