Мать кивнула и произнесла:

— Спасибо вам. Вы спасли жизнь моему мужу.

— Это моя работа, Елизавета Сергеевна. Поблагодарите меня, когда он выйдет отсюда.

Врач улыбнулся ей, но потом строго и серьёзно произнёс:

— Предупреждаю сразу, после лечения, когда Багратион Тамерланович окажется дома, ему придётся забыть про нервную работу и уйти на пенсию. Пусть занимается семьёй, ездит на рыбалку, отдыхает на море, нянчит внуков, но не более… Вы поняли меня?

Мама закивала.

— Конечно. Мы всё сделаем. — Мать посмотрела на меня с укоризной и сказала: — Кое-кто так и не порадовал нас внуками. А были бы детки, может отец давно бы и отошёл от дел.

Вздохнул на её слова, но ничего не сказал. А что сказать? Не встретил я ту самую…

— Я вас услышал, Лев Борисович. Ещё раз спасибо, — сказал врачу.

Лев Борисович похлопал меня по плечу и оставил нас с матерью вдвоём.

Она смотрела и смотрела на своего мужа и тихо плакала — моя постаревшая мать, которая больше всего на свете боялась, что кто-то уйдёт из жизни раньше неё.

Господи… В такие моменты, я ненавижу сам себя. Потому что ничем не могу помочь своим родителям. Не могу забрать их боль и страдания. А так хочется, чтобы они были вечно. Всегда рядом. Никогда не болели и не страдали.

Невозможно больно смотреть на слёзы матери, что текут по её морщинистым щекам.

Сам зажмурился, стараясь прогнать непрошенные и жгучие слёзы.

Кто-то говорил, что мужчины не плачут.

Чувствуя, что не удержусь от слёз и, стыдясь их, я отвернулся от матери.

Стряхнул пальцами предательскую влагу, я вернулся к матери и шепнул чуть дрогнувшим голосом:

— Вернусь в холл, расскажу всем о состоянии отца.

— Хорошо, — сдавленно ответила она. — А я побуду с ним ещё.

Вернулся в холл, где находились в ожидании Димитрий, Алла, наши близкие друзья и охрана отца.

— Ну как он? — обеспокоенно спросил Сталь.

Сморщился от его вопроса. Я был бы против его присутствия, но всё-таки отец к нему тоже относится как к сыну. Поэтому приходится терпеть его присутствие не только в компании, но и в клинике.

Ко мне подошла заплаканная Алла, помощница и наш близкий друг. Её муж обнимал за плечи, стараясь оградить от печали и от того стресса, что она пережила.

— Он будет на искусственном обеспечении неделю, потом переведут в палату. Всё время под присмотром. Врач пообещал, что поставят отца на ноги.

Все выдохнули с облегчением.

Подошёл к Сталю и отвёл его в сторону.

— Отцу больше нельзя работать, — сказал ему. — Второго инфаркта он не переживёт. Понимаешь, что это значит?

Как бы я не относился к Димитрию, но бизнес, что отец создал с нуля и развил до таких масштабов, я не могу просто так взять только в одни свои руки. Мне понадобится серьёзная помощь. И Сталь как никто другой прекрасно может мне помочь.

Чёрт! Никогда не хотел с ним работать в паре! Но судьба любит шутить и ставить нас в неудобные рамки, и выводить из зоны комфорта, раз за разом проверяя на прочность.

Сталь кивнул и ответил:

— Когда будем созывать совет директоров?

— Думаю, когда отец придёт в себя. — Вздохнул так, словно вся тяжесть мира упала на мои плечи. — Но я не стану ему пока что-то говорить.

Сталь хмыкнул.

— Поставишь Баграта перед фактом, когда он выйдет из клиники? Не думаешь, что это довольно жестоко и неправильно?

С его слов так и капала жгучая кислота.

— У тебя есть другие предложения? — прошипел ему в лицо.

Сталь качнулся с носков на пятки и сказал:

— Предлагаю другой вариант, Тимур.

Сложил руки на груди и снисходительно сказал:

— Ну так поделись своими мыслями.

— Баграт должен сам уйти от дел, по-королевски передать тебе полномочия. Это будет достойно и правильно. А не так, что ты за его спиной забираешь компанию себе, словно только и ждал чего-то подобного…

Я чуть не взорвался. Схватил Сталя за грудки и прошипел ему в лицо:

— Ты за кого меня принимаешь, подонок? Как ты смеешь говорить, что я забираю компанию себе? Да я был бы счастлив, стой мой отец у руля ещё долгие годы! Я его знаю как самого себя! Стоит ему почувствовать себя лучше, он тут же вернётся к делам и не оставит свою компанию. Он не уйдёт. И тогда уже точно, его срок жизни укоротится, потому что такой жёсткий и бешеный режим, его сердце просто не выдержит!

Резко отпустил его, а Сталь, играя желваками на своём холёном лице, оправил свой серый костюм и едко произнёс:

— Я своё слово сказал. И если созовёшь совет директоров, то буду придерживаться своей линии.

Я заскрипел зубами.

На лице Сталя не дрогнул ни один мускул, но глаза пылали гневным огнём.

Мы были словно на бойцовской арене, пытаясь взглядом, убить друг друга.

Чем бы кончилось наше противостояние, но подошла Алла и тронула меня за плечо.

— Угомонитесь, — сказала она нам обоим. — Нашли место для выяснения отношений.

— А мы не выясняем отношения, Алла Семёновна, — улыбнулся Сталь и тут же посмотрел прямо мне в лицо своими ледяными глазами и сказал: — Мы всего лишь обсуждали рабочие вопросы. Правда, Тимур?

Оскалился улыбкой хищного зверя и процедил сквозь плотно сцепленные зубы:

— Правда, Дима.

— Это вы можете кому-то другому заливать, но не мне, — жёстко сказала верная помощница моего отца. Не зря её называют Цербером. Она такая и есть — жёсткая, прямолинейная, но верная. Ценный кадр в компании и прекрасный друг нашей семьи.

— Всё в порядке, Алла.

— Надеюсь, — сказала она без улыбки и кивнула на открывшуюся дверь, где показалась маленькая фигурка моей матери.

— Отвези Лизу домой и будь с ней рядом, понял?

— У меня других планов и не было. Не надо меня учить, — бросил я ей и направился к своей матери.

  Глава 13

* * *

— Так что там у вас случилось? — спросила меня Машка по скайпу. — Новости прям взорвались. Говорят, что глава вашей компании умер…

— Маш, я не знаю, что там случилось. Увезли Багратиона Тамерлановича на скорой. Сарбаев младший и Сталь, как ураганы умчались в больницу. — Отпила чая и продолжила: — В компании все сотрудники стоят на ушах. Чего только не придумали. И что он умер, и что не умер… В общем, никто не знает ничего…

— Мда-а-а-а… Дела-а-а… — вздохнула Мария. — Ты смотри, а то ещё начнутся пертурбации. Твой Тимур возглавит компанию и заберёт тебя с собой.

— Ничего он не мой, — ответила недовольно. — И я уже приняла решение. Сталь обещал завтра договор новый. К нему пойду работать. Он, по крайней мере, не фамильярничает со мной как Сарбаев. Тот постоянно говорит «Настенька»… Бесит ужасно! А Сталь по имени-отчеству ко мне обращается и со всей серьёзностью. Мне это нравится. А ещё Сталь сказал, что если бы я тот договор подписала, то упала бы в его глазах.

— О как. С чего бы это? Они же сами придумали эти договора дурацкие! — прикрикнула возмущённо Машка.

Улыбнулась на её воинственность и сказала:

— Насчёт Сарбаева не знаю, а Сталь меня этим договором проверял.

Машка покачала головой.

— С такими проверками с ума сойти можно.

— И я о том, — кивнула ей.

— Ну они ведь не пытаются к тебе подкатывать? — аккуратно уточнила подруга.

Усмехнулась её вопросу.

— Нет, Маш. Не пытаются. Изначально были какие-то странные провокационные вопросы, и поведение с их стороны, но как оказалось, это тоже были проверки.

— Как ты ещё держишься? Я бы за эти дни им всю компанию сожгла дотла.

Хихикнула на её слова.

— Нет, Маш. Ничего бы ты не сожгла. Ты же самая миролюбивая женщина!

Машка гордо выкатила своё богатство и сказала:

— Я бы Ульку попросила. Она уж точно бы там устроила свистопляску.

— О да! Улька точно заставила бы всех по струнке ходить.

Мы с Машкой рассмеялись. Улька наша по жизни пробивная и даже наглая, но умная и хваткая. Мы с Машкой её обожаем.

— Она кстати, не сказала, когда освободится?

— Не-а. Сказала до завтра её точно не беспокоить. У неё свидание с новым кандидатом на руку и сердце.

— Ооо… Мне уже жаль этого кандидата, — сказала Машка с улыбкой. — Ульку с её характером мало кто вытерпит.

— Главное, чтобы любил, — заметила я.

Машка вздохнула снисходительно и сказала:

— А ты откуда можешь знать-то? Сама ведь замуж даже и не собираешься!

Пожала плечами, улыбнулась Машке загадочно и отправила в рот конфетку «Птичье молоко».

— Мне и одной хорошо, Маш.

— Да конечно! Одной ей хорошо. Рассказывай мне.

— Ой, Маш. Оставим эту тему. Лучше расскажи, что там твои мужчины?

* * *

Спустя десять дней…

Сарбаев Багратион Тамерланович

— Лизонька, ты не забыла на ужин позвать Диму?

— Дорогой, я сделала всё, как ты просил, — ответила с нежной улыбкой супруга.

Переживает за меня, заботится. В глазах любовь тихой волной плещется. А я скот такой, столько ей горя в своё время принёс.

Поймал её ладошку и прижал к губам.

Лиза тихо вздохнула и обняла меня.

— Прости меня, родная за всё… — взял её лицо в ладони и спросил: — Ты ведь знаешь, что я тебя люблю больше жизни?

— Знаю. И не надо о прощении. Что было, то было, Баграт, — улыбнулась мне эта мудрая женщина.

— Я сегодня хочу рассказать мальчикам о том, что они братья.

Лиза встрепенулась и прижала ладони к груди.

— Но зачем? Они итак похоронили свою дружбу. А эта новость только вызовет ещё большую вражду! Баграт…