— Что ж, хорошо. — Потом обратился к супруге: — Лизонька, будь добра, распорядись, чтобы нам накрыли в кабинете — кофе с коньяком для мальчиков, а мне тряваной чай.

— Сейчас сделаю, — сказала Лиза.

Тимур и Димитрий напряглись. Они прекрасно знали, что в кабинете я всегда обсуждаю только очень серьёзные дела.

— Есть какие-то нерешённые вопросы?

— Разговор пойдёт по поводу вора в компании?

Они одновременно задали свои вопросы.

Вздохнул.

— Есть кое-что, что вы обязаны знать.

* * *

Я попросил сыновей не перебивать меня, внимательно выслушать и постараться принять то, что они вскоре узнают.

Я рассказал историю без прикрас, как всё было, как началось и завершилось.

— …Мы расстались с Екатериной, она начала встречаться с другим мужчиной, Станиславом. Узнала, что беременна на втором месяце. Я не знал, что Катя родила ребёнка от меня… Рассказала свою тайну, когда Станислава не стало… Стас знал, что воспитывает не своего сына, но принял его как родного и любил всем своим большим сердцем…

— Димитрий… Димка… Ты мой сын… Тим, Дима — вы братья… В вас обоих бежит моя кровь, кровь Сарбаевых… Мальчики мои, простите, что вы узнаёте всё вот так и спустя много лет…

  Глава 14

* * *

Сарбаев

— Я не совсем понял… — тряхнул головой, не до конца осознавая только что услышанное. — Пап, что ты такое говоришь? Сталь — мой брат? Этого просто не может быть. Мы даже не похожи с ним…

Отец улыбнулся какой-то безнадёжной и отчаянной улыбкой и сказал:

— Можно провести тест ДНК, Тимур. Кстати, я уже делал его. — Он посмотрел на Димитрия, который сидел в кресле бледный и скованный, словно глыба льда, из которой выточили человеческую фигуру. — Дима, если ты сомневаешься…

— Зачем вы рассказали? — прозвучал его глухой и надломленный голос. — Прошло ведь столько лет…

— Мне тоже это интересно… — произнёс я, барабаня пальцами по подбородку.

В душе не было ничего кроме недоумения. Очевидно, полное осознание наступит позже и гнев вкупе с раздражением ещё посетят меня.

Нет, но это просто невозможно! Сталь — мой брат? Даже в самом поганом сне я бы такое не увидел!

— Мне уже немало лет, и я обещал Кате, что расскажу вам правду. Я долго искал подходящего момента. Столько лет оттягивал и думал, что расскажу, когда вы помиритесь, но… Но недавно я понял, что подходящего момента никогда не наступит. Эта новость из разряда тех, когда нужно либо говорить и не медлить, либо молчать до гробовой доски.

— Ты столько лет знал и молчал… — произнёс немного потеряно Димитрий и хмыкнул. — Я не знаю как для тебя Баграт, или для тебя Тимур, но своим отцом я всегда считал, и буду считать Станислава Димитриевича Сталя. Он меня вырастил, Баграт. И прости, но папой вряд ли я когда тебя назову.

— Я понимаю всё… Прости меня за молчание, если сможешь…

— Так вот почему ты всегда звал к нам Сталя в гости? Если покупал дорогую игрушку мне, то и про него не забывал. И учиться его отправил в престижный ВУЗ, оплачивал все его курсы, дополнительные факультеты. Тачку ему тоже подарил на совершеннолетие как и мне… А я болван даже не задумывался о причине такой любви! — изнутри начинал зарождаться и подниматься огонь ярости — холодной и беспощадной. — Отец… У меня нет слов. Я тоже не понимаю, к чему ты сейчас всё нам рассказал. Станислава давно нет в живых, его матери тоже… И ты решил на старости лет усыновить его?

— Тимур, заткнись, — прошипел Сталь.

— Потому что после моей смерти, всё имущество достанется не одному тебе, Тимур, но и Диме.

Димитрий даже бровью не повел, но жёстко сказал:

— Благодарю, но мне ничего не нужно.

Я захохотал.

Ну как можно не догадаться? Завещание! Всё дело в деньгах!

— Дима, какой ты благородный, однако, — едко заметил я. — То есть ты, в принципе, не будешь претендовать на свою долю, так?

Сталь поднялся с кресла, накинул на себя пиджак и сказал:

— Баграт, я рад, что ты принимал участие в моём воспитании и помогал нашей семье, помогал всегда мне, особенно после смерти моего отца… Но я считаю, что в данном случае, я не вижу смысла пытаться строить какие-то отношения по типу отец-сын-брат… Мы разные.

— Дима… — с печалью в голосе произнёс отец.

— Я, пожалуй, поеду домой, — сказал Димитрий. — Благодарю за ужин.

— И всё? — я вспыхнул как спичка. — Ты просто так уйдёшь?!

На отца было больно смотреть. Как бы ему плохо сейчас не стало. Только-только начал идти на поправку. И надо было ему именно сейчас признаваться в своих грехах!

Сталь небрежно пожал плечами.

— Ты должен радоваться, Тимур. Я не претендую на твоего отца…

— Ну ты и сволочь… Как бы там ни было, имей хоть капельку уважения!

Сталь подошёл ко мне и замер на расстоянии пары шагов. Он нависал сверху, но меня его аура холодной ярости не трогала. Я сам могу, кого угодно прогнуть своей внутренней силой. Я сидел в кресле и смотрел на Сталя так, будто это он противная мелкая букашка.

— Я всегда с уважением относился и отношусь к Баграту. Я умею чтить и уважать тех, кто принял участие в моей судьбе.

— Тимур, Дима, прошу вас, не ссорьтесь… Всё же вы братья. Вы мои сыновья. И это чудо, что вы есть друг у друга, — произнёс отец дрожащим от слёз голосом.

Мы оба повернули к нему головы и замерли.

В глазах отца застыла вселенская печаль, и видно было, что эта тайна, которую он носил тяжким грузом годами, далась ему нелёгким признанием.

— Пап… — обеспокоенно сказал я. — Ты побледнел…

Сталь метнулся к нему и приложил пальцы к запястью.

— Повышенное потоотделение и пульс как после марш-броска! Где твои лекарства, Баграт?!

Я встрепенулся и вылетел из кабинета. Лекарства были у мамы.

— Мама! Срочно дай отцовские таблетки! — заорал я не своим голосом.

* * *

Сталь

Баграт принял свои лекарства. И только после того, как я убедился, что всё с ним хорошо и приступа не ожидается, — я, Тимур и Елизавета Сергеевна, оставили его в спальне отдыхать, под присмотром мед. сестры, которая в срочном порядке приехала на дом.

Мы вышли и расположились в гостиной.

— Ты знала? — спросил Тимур у матери.

— О чём? — опустила она глаза в пол.

Тимур утвердительно кивнул.

— Ты знала и тоже молчала. У нас не семья, а какой-то сплошной бразильский сериал…

Я вздохнул. На душе творилось что-то неясное. Отчего-то было больно и пусто, словно я потерял что-то важное, особо ценное и теперь этого не вернуть, не восстановить…

Хотелось остаться одному и забыться.

Не могу поверить до сих пор, что я сын Сарбаева, а Тимур — мой брат.

Всегда мечтал о родном брате и когда-то… Почему когда-то? Ещё три года назад, я считал Тимура своим братом… Но после его предательства, не могу даже слов выразить, как я разочарован, что моим братом оказался именно он.

А Баграт? Он мой отец?

Мы не похожи внешне. По крайней мере, я никогда не искал сходства.

Снова вздохнул и ещё глубже ушёл в свои мысли.

Мой отец — Станислав Сталь и он им останется навсегда.

Мой отец не был бизнесменом, как Багратион Сарбаев. Он был самым обыкновенным человеком — работал на железной дороге. Работяга, так называют в высшем обществе простых мужиков. Но у моего отца всегда что-то было такое, чего нет у многих… Он обладал невероятной внутренней силой и харизмой. Если бы он хотел, то мог бы сделать головокружительную карьеру. Но ему этого не нужно было. Он любил своё дело, любил мою мать, любил меня.

Знал ли он, что я не родной его сын?

Нет, нет, нет… Я его родной сын и точка!

Ведь как рассказывала мама, наша с отцом история началась ещё до того, как я появился на свет.

Он ждал меня. Ждал так, как никого и ничего более не ждут на свете. И уже тогда он любил меня всем своим сердцем. Точно знаю, что когда я громким криком заявил на весь мир о своём появлении — он плакал от счастья. Мама часто вспоминала этот момент, когда его уже не было с нами.

Именно отец научил меня терпению. Он был моим самым главным учителем в жизни.

Мне не хватает моих родителей. Их утрату было больно пережить и боль навсегда поселилась в моей душе — чуть зарубцевальсь и только. Но я живу дальше с мыслью, что мои отец и мать, видят меня и слышат.

Если и правда в моих жилах течёт кровь Сарбаевых, это не изменит того, что именно Станислав Сталь мой отец.

Я попрощался с Елизаветой, кивнул на прощание задумчивому Тимуру.

Сел в машину и сказал водителю:

— Поехали куда-нибудь…

— Куда, Димитрий Станиславович?

Вынул из кармана телефон и открыл телефонную книгу.

Сразу на глаза попалось имя моей помощницы Анастасии Андреевны.

Не понимая, зачем я это делаю, набрал её номер.

Чёрт… одиннадцать часов вечера, она должно быть, уже спит…

— Алло? — раздался приятный голос моей помощницы. — Димитрий Станиславович, что-то случилось?

И зачем я ей позвонил? Она ведь мой сотрудник!

— Не хотите составить мне компанию в самом закрытом клубе Москвы?

В ответ раздалось молчание, а потом я услышал какой-то звук, словно что-то упало и возможно даже разбилось…

— О-о-о… А-а-а… Э-э-э… — в женщинах меня раздражает неопределённое мычание, когда они пытаются найти подходящие слова, но Анастасия как-то эротично это делала, что её звуки вызвали лишь приятную дрожь в теле. — Даже не знаю, что сказать… Завтра же на работу…