Татьяна Михаль - Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

— Анастасия, ты не женщина. Ты настоящий ящик пандоры.

* * *

Сталь

— Подожди меня в приёмной, — прошептал ей. — Водитель отвезёт тебя домой, а вечером уже я заеду. Спокойно обо всё поговорим, хорошо?

Анастасия кивнула и быстро покинула кабинет Тимура. И только тогда я дал немного воли своим чувствам.

— Какого чёрта ты разорался на неё? — зашипел на Сарбаева младшего.

Он издевательски рассмеялся.

— Разорался? Дима, ты рехнулся? Да за такие новости её надо было сразу вести делать анализ ДНК! А ты тут рыцаря начал из себя изображать!

— Она. Беременна. — По слогам произнёс я. — И ДНК делать сейчас опасно.

Тимур впился в меня яростным взглядом и зашипел как тигр, которому отдавили яй… хвост.

— Беременна! Но предъявляет это ни кому-нибудь, а НАМ! Мне и тебе! Кто-то из нас, якобы отец её двойни! Знаешь, я что-то не верю в эту невинность и кроткий взгляд. Твоя Анастасия такая же стерва!

— Тимур, закрой свой рот… — процедил я, еле сдерживая зудящие кулаки, которыми я уже готов сломать этому недоумку нос и выбить зубы.

Он выдохнул и кажется, даже взял себя в руки.

— Дима, послушай, — заговорил он спокойным тоном. — Я не верю ни единому слову твоей Настеньки. Сейчас она разыгрывает несчастную беременную женщину, которая случайно переспала с двумя бизнесменами, якобы отравленная… Замечу, с нами обоими переспала, чтобы уж наверняка от кого-то залететь. Я думаю, она всё спланировала… Однозначно. Это был продуманный и хитроумный план!

Усмехнулся его словам.

— Тимур, ты бредишь. Будь на её месте другая, то возможно, я бы и прислушался к твоим измышлениям. Я работаю с ней уже четыре месяца. Анастасия порядочная девушка, она зарекомендовала себя именно так. А то, что тогда произошло… Тимур, мы ведь проверяли её или у тебя мозги отшибло от новости?

— Ты снова как и три года назад защищаешь мерзавку… Дима, на одни и те же грабли наступаешь. Не надоело? — издевательский поинтересовался Сарбаев.

— Знаешь, я разочарован только одним фактором в этой ситуации.

Тимур ухмыльнулся и махнул рукой.

— Ну, давай, озвучивай, что тебя так разочаровало…

Подошёл к нему вплотную и смахнул с его плеча невидимую пылинку.

— Если выяснится, что дети твои, то ты вопреки всем своим словам, вцепишься и в Настю, и в детей мёртвой хваткой. Так ведь?

Сарбаев уже открыл было рот, чтобы возразить, но я не дал ему сказать.

— Только не лги хотя бы себе. Если уж и во мне течёт кровь Сарбаевых, то ты меня поймёшь — мы своё никому не отдаём.

Развернулся и покинул кабинет. Пусть пораскинет мозгами.

— К чёрту тебя, Дима… — раздался мне вслед голос Тимура.

* * *

Конец рабочего дня…

Сарбаев

Щёлк…

Щёлк…

Щёлк…

Похоже на звук передергивания затвора пистолета.

Откуда такие ассоциации? Это всего лишь металлические чётки, которыми пытаюсь себя успокоить, собрать мысли, навести в голове порядок и принять разумное решение.

Но на данный момент самым разумным кажется взять пистолет, приставить его к виску этой лицемерной дряни и спустить курок.

Проще не бывает…

Но отец не одобрит. Да и сам себя потом возненавижу.

Что ж, тянуть с этой дальше историей никакого смысла не вижу. Надо поставить жирную точку и жить дальше.

Отбросил чётки подальше от себя и нажал на селектор.

— Алла, зайди ко мне.

Мой голос спокоен и сух.

Удивляюсь самому себе. Не в моём характере. Хотя внутри взрывается раз за разом ядерная бомба, превращая душу в кровавую кашу.

Кто бы мог подумать?

В связи с этой новостью, все остальные заботы отошли на второй план.

В кабинет вошла Алла Семёновна — верная помощница моего отца, а теперь и моя. Друг семьи. Верой и правдой служила компании и шла бок о бок с отцом с начала основания его дела. Не пропускала ни одно семейное торжество. Дарила маленькому мне подарки на дни рождения. Иногда покрывала перед отцом за совершённые мной юношеские проступки. Она была посвящена в наши семейные тайны.

Алла — близкий друг и соратница… Мерзкая предательница, воровка и лицемерка.

Смотрю на её холёное лицо, едва заметную улыбку, синие глаза, которые за много лет привыкли лгать и не понимаю, почему? За что? Почему она сделала это? Зачем начала воровать из кармана своего друга? Как посмела пойти на убийство?

В душе поселилось отвратное ощущение, будто я нажрался гнили с червями и теперь ощущаю, как они жрут меня изнутри. Жрут, всё то светлое и доброе, что когда-то я ощущал к этому человеку.

Если мне так плохо и мерзко, то, что же станет с отцом и матерью, когда они узнают правду?

— Тимур. Ты как-то странно на меня смотришь. Всё в порядке? Или что-то случилось?

Она возвращает меня из тяжёлых мыслей.

Смотрю в её лживые глаза и мне стыдно…

Стыдно, что она посмела такое совершить.

Стыдно, что водила за нос мою семью, а мы были слепы и не замечали, что милый, добрый друг оказался ядовитой тварью, претворявшейся столько лет…

— Алла, мы нашли вора, — говорю небрежно, а сам внимательно слежу за её реакцией.

— Правда? Тимур, это же отличная новость! И кто же этот смертник?

Браво!

Ни единой лишней эмоции, ни жеста, которые могли её выдать при этих словах. Лишь радостная улыбка засверкала на лицемерных губах.

— Алла, я всё знаю, — слова молотом о гранит падают и раскалывают меня. Сложно верить, даже когда всё увидел своими глазами. — Мы распутали весь клубок твоих махинаций и манипуляций. Это ты, Алла. Только я никак не могу понять, почему? За что ты так с отцом? С нами?

* * *

За три часа до этого…

— Тимур Багратионович, мы вычислили вора, — с нотками удивления и грусти сказал Вадим.

— Прекрасно! — обрадовался я с яростью. Безумно хотелось кого-нибудь разорвать на части, чтобы выпустить пар. И этот подлец и предатель подходил для моего кровожадного настроения.

Сегодняшняя новость помощницы Сталя выбила почву из-под ног и я полдня не нахожу себе места. То взрываюсь изнутри бешенством, то начинаю размышлять и надеяться… Надеяться на что?!

— Тогда жду у себя и побыстрее, Вадим. Не терпится узнать имя.

— Тимур Багратионович, прошу вас спуститься к нам. Лучше не рисковать.

— Та-а-ак… О-очень интересно. Заинтриговал ты меня, Вадим. Я знаю этого человека?

— Вы даже не представляете, насколько вы, оказывается, не знали этого человека. Впрочем, как и все мы.

— Сейчас буду.

Спустился на седьмой этаж и вошёл в кабинет Кузьмина.

— Ну? Кто у нас тут оборотень в компании? — нервы напряжены. Мне безумно хочется узнать, кто это, но при этом я ощущаю страх, что это может оказаться кто-то из моих верных сотрудников…

Вадим развернулся в кресле от экранов мониторов и развёл руками.

— Тимур Багратионович, мне жаль произносить вслух это имя в таком контексте…

Нахмурился от его слов, а в животе ощутил неприятное волнение.

— Не томи. Говори уже.

Вадим кивнул своим подчинённым, чтобы они покинули кабинет и когда мы остались вдвоём, сказал:

— Шувалова Алла Семёновна.

* * *

— Тимур… — говорит она вдруг осипшим голосом.

Удивлена? Очень удивлена. И даже напугана? Снова играет?

— Я слушаю тебя.

Она замотала головой.

— Тимур… Это не я! Меня подставили! Как ты можешь думать обо…

Бросил на стол фотографии, сделанные с камер видеонаблюдения одного из банков, где несколько суток назад был открыт безлимитный счёт на новую компанию-однодневку с подставным директором.

Именно этот счёт был указан в липовых платёжках, которые перехватили с одного из компьютеров парни Кузьмина.

А на фотографиях была запечатлена Алла, собственной персоной с каким-то неизвестным типом (скорее всего подобранный бомж, приведённый более-менее в порядок, чтобы на него можно было свалить свои деяния).

— Не перестраховалась и сама пошла открывать счёт… — едко заметил я, когда она смотрела фотографии, а лицо у неё вдруг стало бледным, а потом и вовсе серым.

Она набрала в лёгкие воздух, а потом на шумном выдохе швырнула фотографии прямо мне в лицо!

— Мерзкий ублюдок! Докопался-таки!

Вот оно! Настоящее личико Аллы Семёновны.

Гримаса ненависти исказила её черты, сделав похожей на оскалившегося бешеного пса.

Засмеялся, но смех был горьким и больным.

— Ты хорошо приспособилась. Никто на тебя даже и думать не смел. А как можно подумать, когда ты с отцом работала с самых истоков…

— Вот именно! — взорвалась она и положила руки на мой стол и приблизила своё лицо, на котором горели настоящей злобой серые глаза. — Я начинала с ним работать, положила свою жизнь к ногам твоего отца! Никакой личной жизни! Муж меня упрекал, что я занята карьерой, а не семьёй, а я так радовалась, когда Баграт приблизил меня к себе, сделал нашу семью вхожей в его. Ввёл в ближний круг. Обещал… Много чего обещал, но его слова оказались ложью!

Она стукнула по столу и прошипела:

— Я из-за твоего отца аборт сделала, потому что ребёнок бы мне помешал работать дальше… А когда муж заговорил о детях, выяснилось, что я больше не могу их иметь. Всё из-за проклятого аборта…

— Сергей тебя любит, — заметил я сморщившись. От её слов так и исходили зло, горечь, надуманные обиды.

Она рассмеялась на мои слова, чуть запрокинув голову.