Татьяна Михаль - Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

— Успокоились, щенки?! — бешено заорал Баграт. — Будь моя воля, выпорол бы вас как следует мокрой хворостиной! Пошли вон из моего кабинета!

Охранники перестали нас удерживать. Я поморщился от боли в губе и дотронулся до раны языком.

Потрогал пальцем бровь и ощутил как так распухла. Кровь изрядно залила лицо и испачкала белую рубашку.

Сарбаев выглядел не лучше.

Славно мы друг друга помолотили. Я с сожалением посмотрел на Баграта.

Сарбаев старший тяжело дышал, лицо его побагровело, губы посинели, а на лбу выступили крупные капельки пота.

Чёрт!

— Баграт, твои таблетки… — произнёс я.

— Пошли. Вон. Оба. — По слогам прорычал он и пальцем указал на дверь.

Мы переглянулись с Тимуром и вышли.

Тимур обратился к одному из охранников.

— Проследи, чтобы он принял лекарство.

— Всё сделаю, Тимур Багратионович.

Я уже направился на второй этаж, в свою комнату как услышал слова Тимура.

— Дима, я не лгу тебе. Настя на самом деле была в моей кровати и ей нравились мои ласки… Правда, она потом сбежала… Но ведь не в этом суть, правда?

Я не стал оборачиваться и что-то говорить, а просто ушёл к себе, чувствуя лишь в душе глубокое разочарование. Слова Сарбаева легко разбили веру в светлое будущее и равнодушно растоптали любовь. Лишь надежда продолжает биться в мучительных судорогах, цепляться за сердце и шепчет, что возможно, это была ложь…

Но я знаю, что это были слова правды.

* * *

— Конечно, приезжай! Настя, ты же знаешь, что я и Наталья всегда рады тебе. Санька сейчас в походах, поэтому никто тебя лишними вопросами докучать не станет. Если хочешь, я сам приеду за тобой…

— Не нужно, пап, меня отвезут, — сказала с улыбкой.

— Ох, дочка, давно тебя не видел. Очень соскучился. Хорошо, что ты решила приехать к нам.

— И я соскучилась, пап. Скоро увидишь меня с пузом.

— Увижу, увижу, — рассмеялся отец. — Даже поверить до сих пор не могу, что скоро стану дедушкой, да ещё сразу дважды.

Вдруг раздался стук в мою дверь.

— Пап, целую тебя, мне пора идти. Завтра тебе позвоню как буду уже в дороге.

— Буду ждать, дочка. Береги себя.

— Ты тоже, пап. Привет Наталье!

— Передам. Пока, милая.

Положила телефон на комод и открыла дверь.

Пришёл Дима как и обещал. Только…

— Что у тебя с лицом? — потянулась к нему руками, но он увернулся.

— Ничего страшного. Не обращай внимания, — сухо сказал он и прошёл в мою комнату.

Обвёл взглядом разложенные вещи, из которых я решала, что с собой брать, а что оставить здесь.

Он ни слова не сказал и сел в кресло. Закинул ногу на ногу и после минутного тяжёлого молчания спросил:

— Во сколько хочешь выехать?

— Лучше рано утром, — ответила, внимательно за ним наблюдая.

Как-то неуютно стало от напряжения, которое плотной волной накатывало на меня от Сталя.

Что уже успело случиться?

Почему он такой хмурый и избитый?

Неужели сцепился с Тимуром?

Но по какому поводу?

Боже… Я с этой семейкой точно с ума сойду.

— Хорошо, — кивнул он и поднялся.

Пошёл к двери, но не дошёл и развернулся.

— Насть, можно скажу тебе всё начистоту?

Он посмотрел мне в глаза и словно ждал чего-то. А я разглядывала его опухшую и заклеенную пластырем бровь, ссадину на щеке и понимала, что даже такой побитый виду ему очень идёт. Димитрий был похож на матёрого волка — осторожного и спокойного, а его уверенный и пронзительный взгляд словно в самую душу глядел. Но сейчас он был напряжён и строг.

— Конечно можно, — ответила с некой опаской.

Сталь приблизился ко мне, провёл ладонью по моей щеке и криво улыбнувшись, сказал:

— Меня к тебе влечёт, Настя. Не просто влечёт как к женщине, с которой можно провести одну ночь и после забыть, а как к женщине, с которой я готов и желаю провести всю оставшуюся жизнь. Когда смотрю на других женщин, я ищу в них твои черты, Настя…

— Дима… Прошло мало времени… Ты ведь меня совершенно не знаешь… — прерывисто произнесла я.

От его признания мне стало неловко, но при этом очень приятно.

— Не перебивай меня, — попросил он мягко.

Я кивнула, продолжая смотреть в его глаза, которые казалось, пылали синим огнём. Сейчас в этих глазах не было льда и холода, сейчас они горели и готовы были этим огнём опалить и меня…

— Я сделал тебе предложение выйти за меня замуж не только для того, чтобы защитить от семьи Сарбаевых и их дотошного вмешательства в твою жизнь, но и потому, что я действительно хочу этого… И предвидя твой вопрос о детях… Даже если они окажутся от Тимура, они будут мои. Но… Настя, я уже не молодой мальчик и не собираюсь бегать и доказывать что-то. Ты работала со мной четыре месяца и хоть немного, но узнала меня, как человека. Я не буду что-то требовать от тебя и настаивать на своей кандидатуре, но хочу, чтобы ты знала о моём отношении к тебе, хоть я уже об этом говорил ранее…

— Дима… я… — открыла рот и закрыла. Я не знала, что сказать. Положила руки на живот и отвернулась.

— Знаю, что тебя тянет к Тимуру… — вдруг усмехнулся Димитрий.

Резко развернулась и недовольно спросила:

— С чего ты это взял?

Он снова ухмыльнулся:

— Какая разница? Просто скажи, почему он?

— Дима… — прошептала я. — Не знаю, что ты там себе надумал или что тебе сказал Сарбаев, но к нему у меня ничего нет. Глухо как в танке.

Сталь вздохнул.

— Он утверждает совсем другое.

— Что? — нахмурилась я. — О чём ты?

— О том, что ты была в его постели.

Сталь прищурил свои синие глаза и внимательно следил за моей реакцией.

А я… А вот я разозлилась. Этот Сарбаев только-только показался мне вменяемым и нормальным мужчиной, как одним своим поганым поступком он всё перечеркнул в раз. Мне совершенно не хотелось, чтобы Димитрий думал обо мне как о падшей и лживой женщине.

— Я не была в его постели! — сказала резко и яростно. — Он был пьян и попросил проводить до спальни, а потом спросил, не хочу ли я узнать кое-какой секрет… Этот секрет ты рассказал мне позже, об Алле и обо всём остальном… А с Тимуром каши не сваришь. Да, я лежала с ним рядом, но ничего не было!

— Совсем ничего? — спросил он.

Чёрт… Кажется, я покраснела.

— Он поцеловал меня и… и ещё нёс бред о том, что будет хорошим мужем и отцом…

— Хорошим мужем и отцом он никогда не будет, — уверенно сказал Сталь и подошёл ко мне близко-близко. Он легонько взял пальцами меня за подбородок и спросил: — Он тебя поцеловал в губы?

— Нет… — ответила вдруг осипшим голосом.

Его пальцы опустились на мою шею и чуть сдавили.

— Сюда?

Замотала головой.

Рука опустилась ещё ниже и легла на грудь.

— Сюда… — не спросил, а утвердильно сказал он.

— Да, — ответила, пылая от стыда в своём признании. — Прости…

Сталь убрал руку и печально улыбнулся.

— Тебе не за что просить прощения. Ты никому из нас ничего не обещала. На моё предложение никакого ответа не дала… Ты свободна в своём выборе, Настя…

Он развернулся, чтобы уже уйти и снова остановился и сказал:

— И ещё, — обернулся ко мне. — В любом случае, как бы наша жизнь не сложилась, на мою помощь и поддержку ты всегда можешь рассчитывать. На любую помощь.

— Спасибо, — сказала тихо и прикрыла глаза. — Дим, я правда к Тимуру ничего не испытываю. Ничего…

— Как и ко мне, — добавил он.

Когда дверь закрылась за ним, я тихонько заплакала. На душе кошки заскребли. Мне стало обидно, больно и даже страшно…

Я вдруг поняла, что не хочу видеть разочарований на лице Димитрия. Я хочу видеть нежность и гордость, которыми не так давно он меня одаривал…

Похоже, я жуткая эгоистка.

Вытерла пальцами солёную влагу с глаз и прошептала:

— Да что же это такое?

Однозначно, мне нужно отсюда уезжать и побыть подальше от этих мужчин. В спокойной и привычной обстановке я смогу нормально обдумать как мне жить дальше и что делать.

А сейчас… Сейчас не стану рвать себе сердце, а лучше соберу вещи. Все вещи! Ничего не оставлю здесь, потому что я не намерена возвращаться в этот дом!

Спустя два месяца…

Сталь

Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы убедить Баграта не вмешиваться в жизнь Анастасии и дать спокойно ей жить в ожидании появления детей.

Знаю, что Сарбаев старший как и я внимательно следил за ней.

Возможно, я бы и дальше не вмешивался, но Тимур, который пренебрёг всеми нашими договорённостями, в последнее время зачастил к Насте. Он приезжал к ней именно в то время, когда ни её отца, ни его супруги не было дома.

Притаскивал дурацкие огромные игрушки, гигантские букеты цветов, которые потом раздавались по соседям, так как Настя сейчас остро реагировала на любые запахи.

До Тимура очевидно дошло, что его «милые» подарки никакого результата не имеют и начал переходить к более кардинальным мерам — настойчивым ухаживаниям.

Но что меня порадовало — Настя никуда с Тимуром не ходила, его подарки если и принимала, то только из вежливости и не все.

В офисе Сарбаев игнорировал мои просьбы, а потом и требования прекратить к ней приезжать.

Что ж, пора этот балаган прекращать.

Набрал номер своего агента.