Ну что ж! Поиски Сони накрылись медным тазом. Потому что в дилемме: найти Золушку или попытаться заработать очки рейтинга для получения наследства победил второй вариант.

Соню я найду. Никуда она от меня не сбежит. К тому же и Тим остался там, где и сказал папаша. Значит, девушку он искать тоже не станет. Отец выделил нам с Тимом три идентичных ряда стройматериалов и махнул рукой:

– Барахтайтесь, котята!

Сжульничать бы не получилось: рядом с каждым из нас находился продавец-консультант. Помогать этим соглядатаям запретили под страхом увольнения и наложения вины за утерю материальных ценностей.

Да-да, наш отец умел припугнуть и не всегда действовал честно. Не думаю, что успехи в его бизнесе основаны на кристальной честности. Но отец – хваткий. Этакая крепкая акула средних размеров, но с очень цепкой пастью, полной острых зубов.

На протяжении всего воскресенья мы с Тимом трудились в поте лица. Тим, кстати, выглядел весело. Ему-то привычнее языком трепать. Он и немого разговорить сумеет. Я же пытался включиться в процесс. Не знаю, много ли успел наторговать Тим, но выглядел он так, словно победа в первом раунде осталась за ним. Вечером я планировал зарулить к одному приятелю, но едва добрался до дома и присел на кровать, чтобы переодеться, как тут же вырубился.

В понедельник нам пришлось ждать отца в офисе. Папаня должен был объявить результаты. Но до того момента мы считались обычными продавцами-консультантами.

– Натирает, зараза! – выругался Тим, просовывая пальцы под жёсткий воротник рубашки.

Мы до сих пор сидели в рубашках цвета взбесившегося мандарина. Снять эти отвратительные рубашки нам можно было только после объявления результатов. Ещё одна прихоть нашего отца!

Наконец, папаня появился.

– Признаться, я удивлён! – цокнул он языком. – Вы оба старались, как ни странно! Теперь посмотрим на результаты.

Отец щёлкнул пара раз по клавишам, выводя на экран результаты.

– Ну что, съел? – тут же отозвался Тим. – Кто король продаж? Я!

– Сядь, начинающий торгаш! – осадил Тимофея папаня.

– А что? Я наторговал больше. Победа за мной! – не унимался Тим и схватился за пуговицы рубашки. – Па, можно снять этот целлофан, а?

– Уймись! Ты уверен, что одержал победу? – ухмыльнулся отец.

– Количество нулей и циферки перед ними говорят сами за себя.

– О да, они нашёптывали, что Тим – молодец. Но до возврата товаров… – развёл руками отец. – Только что мне сказали, что девушка приехала вернуть часть стройматериалов. И после возврата…

Папа щёлкнул клавишей. Теперь цифры изменились. Тим отставал от меня на жалкую тысячу рублей.

– Другое дело, – сдержанно кивнул я.

Мне не хотелось прыгать от радости, как макака, на потеху папане и Тиму.

– Да нет же, какой возврат? О возврате товара речи не было! – возмутился Тим, забыв даже о неудобной рубашке, хотя до этого постоянно ёрзал, как чесоточный.

– Умей проигрывать! – весело ответил я.

– Молчать! Для начала взглянем, что там за возврат! – оборвал наш спор отец и поднялся.

– За мной, олухи! – скомандовал он.

Нам ничего не оставалось, кроме как пойти вслед за отцом. И… ха-ха, но возврат был!

Девушка, купившая товар, приехала не одна, но со своим мужем. То краснея, то бледнея, она предъявила чек с накладной и попросила принять лишние стройматериалы. Тим недовольно поджал губы. Мысленно я заржал. Я видел, как Тим вчера нагло втюхивал этой девушке всё, что только можно, употребляя в ход своё обаяние. Я даже начал бояться, не разложит ли он её в соседнем отделе, на мягком ковролине. Вот теперь методы нечестной борьбы вылезли Тиму боком! Так что первый раунд остался за мной.

– Один-ноль, Тим!

Мы поднимались обратно в офис. Наш отец весело посвистывал:

– Это только начало, гаврики!

Я улыбался: миллионы приблизились ко мне на один шаг.

– Расслабься, Тим. Может быть, отыграешься? – решил я поддеть Тима. – Папа говорит, это только начало!

Тим резко остановился и сузил свои глаза, с негодованием глядя на отца.

– Хрен вам, ясно? Я не буду участвовать в этом балагане ярмарочных мартышек! – громко заявил Тим.

Потом он всучил мне свой бейдж, сорвал оранжевую рубашку и умчался.

– Спортивная дисквалификация? – предположил я, решив, что обошёлся малой кровью.

– Не умничай, половинчатый! – заявил папаня. – За мной.

Мы прошли через приёмную и сели в кабинете отца.

– Значит так, Матвей. Догонишь этого новоявленного Тарзана, скажешь, чтобы явился завтра утром в генетическую лабораторию. Пусть сдаст свой материал на тест ДНК.

– Передам. Что-то ещё?

– Я скажу, что ещё, когда надо будет!

Отец открыл ящик стола, начав что-то искать, и удивлённо посмотрел на меня:

– Ты ещё здесь?

– Понял! До свидания, папа!

Я поднялся и вышел. В приёмной в самом углу сидела какая-то девица.

Всё её лицо и половину тела скрывал разворот гигантской газеты. Были видны только задорные кудрявые пряди. Ладно, некогда мне разглядывать всех девушек подряд. Надо найти Соню!

Вот только хрен мне удалось это сделать. Едва я вышел из здания, как позвонил отец и заявил, что после обеда мы поедем на строящийся объект. Папаня решил сунуть нос в проект и лично проверить, правильно ли ведутся работы. Освободиться удалось только ближе к вечеру. Я злился: наверняка Тим меня обогнал, сучёныш! Но всё же бросать поиски, даже не начав их, было бы глупо. Так что я начал объезжать общежития. Я объехал почти все общежития: ничего.

Оставалось всего одно.

Либо пан, либо пропал. Немыслимо! Но оказалось и то, и другое.

Бля, Золушка попалась реально неуловимая, как ветер сквозь пальцы!

Глава 17. Юля

Я, словно дурочка, разглядывала широкие атлетические плечи Тима. Парень удалялся прочь с гордо поднятой головой. Мгновением позже я поняла, что Самсонов и второй сын направляются в приёмную.

Я забилась в угол дальнего кресла, схватила первую попавшуюся газету со столика и спряталась за ней. Я сидела, едва дыша, пока не услышала шаги Матвея, покидающего кабинет директор. Для перестраховки я сидела без движения ещё несколько минут, чувствуя, как на меня пристально смотрит Верочка. Я отложила газету в сторону.

– Ты нормальная? – спросила секретарша, заломив идеальную бровь.

Верочка решила, что я сумасбродка, и можно не церемониться, обращаясь ко мне на «вы». Я не успела ответить, потому что вышел сам Михаил Петрович Самсонов. Он не обратил на меня никакого внимания и, скорее всего, даже не заметил. Верочка улыбнулась и показала на меня пальчиком:

– Михаил Петрович, пришла студентка из ВУЗа на практику.

– И что? – фыркнул Самсонов.

Он развернулся, посмотрел на меня. Я задержала дыхание. Впервые я видела своего благодетеля вживую, да ещё и так близко!

Глаза Тиму достались от Михаила Петровича. Наверное, раньше у Самсонова-старшего глаза тоже были яркие, серо-голубые, как у Тимофея. Но с возрастом цвет глаз стал блеклым и невыразительным. К тому же Самсонов презрительно сощурился, оглядывая меня оценивающим взглядом. Самсонов поджал тонкие губы и сморщился.

– Верочка, мне нет дела до студентов-практикантов. Займи её чем-нибудь. Не знаю. Дай тряпку, пусть окна протрёт или на свой страх и риск можешь ей доверить бумажки перекладывать. Короче, организуй рабочий процесс!

Дзынь! Это разбился вдребезги мой мысленный образ милого дядюшки!

– Но я – экономист! – возразила я. – Я хотела бы…

Самсонов обернулся быстро, словно коршун, и желчно посмотрел на меня.

– Хотела бы попрактиковаться, – тихо закончила я.

– Тем более! – заявил Самсонов. – Слышишь, Верочка! И близко не подпускай недоучек к нашему экономическому отделу! Кажется, ты жаловалась, что не успеваешь сделать копии для архива? Так вот они, свободные руки! Всё, больше не приставай ко мне по такой ерунде, ясно? Я буду весь день на строительном объекте!

Самсонов удалился. Я некоторое время не могла прийти в себя. Я столько раз фантазировала о том, что встречу этого, несомненно, доброго, благожелательного и щедрого человека! Но в реальности Самсонов показался мне очень едким и желчным! Как у такого неприятного человека мог получиться такой замечательный и красивый сын, как Тимофей?

Я тут же одёрнула себя. Тим – замечательный? Кое в чём они с отцом похожи: глазами и манерой язвить. Так что Тим – точно сын своего отца! Я обрадовалась, что между мной и Самсоновым сходства столько же, как у слона с антилопой. Разумеется, антилопа – это я, а не Самсонов.

– Юлия! Колчакова!

– А?..

– Я тебя уже пять минут зову! – всплеснула руками Верочка. – Пойдём, покажу тебе фронт работы.

Верочка провела меня по коридору и открыла дверь архива.

– Вот тебе тележка. Складывай на неё папки со списка!

Вера всунула мне в руки бумажку и терпеливо дождалась, пока я сгрузила необходимые папки.

– Теперь вперёд, ксерить!

Верочка была явно довольна, что не надо возиться с таким количеством пыльных бумаг четырёхлетней давности. А я то и дело чихала от пыли. Именно так и прошёл мой первый полу-рабочий день.

Во время перерыва я плюхнулась на стул и не придумала ничего лучше, чем поискать в социальных сетях профили Тима и Матвея. Понятия не имею, зачем я начала их искать! Конечно же, просто от скуки! И никак иначе. Парней я нашла довольно быстро. Вернее, Матвея я нашла почти сразу же и зависла над его страничкой в инстаграм. Нельзя быть таким красивым! Правильный овал лица и потрясающе тёмные глаза. Не знаю, как сказать точно. Но красота Матвея кажется какой-то утончённой и невероятно стильной. Я как будто смотрю на парня с обложки журнала мужской моды. Тёмные, немного длинноватые волосы аккуратно уложены. Матвею безумно идёт эта причёска. Резкие, красиво очерченные губы улыбаются чуть загадочно и манят. При взгляде на его хитроватую полуулыбку мои собственные губы начало жечь. Я вспомнила наш поцелуй и разомлела. По телу разлилось приятное тепло. Я подписалась на его аккаунт и спешно отписалась. Потом посмеялась над собой и опять подписалась. По моему профилю точно-точно нельзя понять, что я – это и есть «Соня Мармеладова» из клуба. У меня в профиле есть только одна фотография моих радужных кедов!